Алая нить - Риверс Франсин (мир бесплатных книг txt) 📗
— Что ты сказал?
— Я страстно хочу тебя. А ты хочешь меня.
Он смотрел на нее открыто, не таясь.
Сердце Сьерры гулко забилось. Алекс поставил кружку с горячим глинтвейном на «люкообразный» столик и встал. Она взглянула на него, испугавшись, что он поцелует ее, и произойдет то, чего она никак не могла ему позволить. Или хуже, он уйдет.
Выражение его лица смягчилось.
— Каким бы сильным ни было мое желание, я не собираюсь на тебя давить.
— Я не стараюсь специально все усложнить, Алекс.
— Yo se [64]. Тебе нужно снова научиться доверять мне.
Сьерра посмотрела в свою кружку.
— Как много всего случилось со мной на протяжении последнего года. Многое во мне изменилась так, что, думаю, ты не сможешь понять. — Она снова взглянула на него. — Господь сейчас в центре моей жизни. Мне нет пути назад…
— У нас с Дэннисом был разговор об этом.
Сьерра удивилась:
— Да? Правда?
Она знала, Дэннис не отступится и будет делать все, что в его силах, чтобы помочь им.
— Я хожу в церковь, Сьерра. Каждое воскресенье, с тех пор как переехал сюда. — Алекс отвел взгляд в сторону, почесал в затылке. — Я решил, что настало время покаяния и расплаты. Дэннис говорит о прощении, но нужно отдать должное и справедливости.
Она поставила кружку на столик и встала.
— Я прощаю тебя, Алекс.
Он посмотрел на нее, в глазах его стояли слезы.
— Я знал это уже тогда, когда ты согласилась говорить со мной. Но я не могу так просто освободиться от этого. Я дал клятву, querida [65]. Неважно, что клятву я произнес в Рино, а не в церкви, я мог бы даже произнести ее на автомобильной стоянке, но и в этом случае я сознавал бы, что говорю перед Богом. Последнее, чего я мог ожидать от себя, это нарушение супружеской верности. И все-таки я сделал это. Я никогда не думал, что способен причинить тебе боль. И все-таки причинил. Намеренно. Используя все возможности.
Она захотела обнять его, но он отступил, сохраняя дистанцию между ними. Алекса давило чувство вины. Оно пожирало его. Сьерре был знаком этот взгляд. Она также почувствовала, что он хотел сказать ей что-то такое, что ей, скорее всего, не понравится. Она сильно встревожилась.
«Больше не надо, Господи. Пожалуйста, больше не надо».
— Отец О'Ши спросил меня, сдал ли я тест на СПИД.
Сьерра почувствовала, как все внутри нее похолодело. Она моргнула.
— Да на тебе лица нет, как я и думал, — угрюмо сказал он. — Я никогда не задумывался об этом. До тех пор пока священник не спросил меня. Я позвонил Элизабет и задал ей несколько прямых вопросов. Она не очень-то обрадовалась моему звонку, но постаралась быть честной. Я знал, что не первый у нее. Но я не знал, как много их было до меня. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Понимаешь?
— Да.
— У нее было пять мужчин, один из которых — в старших классах школы, двое — в колледже, еще один после колледжа и последним был тот парень, за которого она сейчас выходит замуж. Она с большим сомнением отнеслась к тому, что кто-то из них может быть ВИЧ-положительным, но наверняка она знать не может, так ведь? Не могу перестать думать об этом. — В глазах Алекса блеснули слезы. — Ты была девственницей. Ты никогда даже не целовалась с другим парнем до меня.
— Ты хочешь сказать, что ты?.. — Она не сумела закончить вопрос.
— Нет. Я сдавал анализы четыре раза за последние несколько месяцев. Все тесты отрицательные, но кто знает. Разве нам все известно об этой болезни? — Он подошел к ней, нежно обнял ее. Когда он погладил ее по щеке, его глаза наполнились слезами и пронзительной болью. — Как вообще я буду прикасаться к тебе, думая при этом, что убиваю тебя?
— О, Алекс, — прошептала Сьерра, кладя руку ему на грудь. Почувствовала, как его сердце забилось быстрее, а с ним и ее собственное.
Он взял ее руку и мягко отстранил от себя.
— Я чуть было не промолчал об этом, — произнес он хриплым голосом, — но ты имеешь право знать. Вот и появилось еще кое-что, о чем тебе необходимо подумать, прежде чем принять какое-либо решение, не так ли?
Он вышел из комнаты.
Сьерра поняла, что он направился к двери.
— Алекс…
— Я позвоню тебе, — сказал он.
Не оглядываясь, открыл дверь и вышел.
Прошло три года с тех пор, как я в последний раз писала в этой тетрадке.
Каждый вечер мы проводили за чтением Библии тети Марты. Я узнала, кто убил нашего любимого Коксэниса, и это чуть не разбило мне сердце. Я могла бы вообще никогда не узнать об этом, не заметь я украшенный аметистами крестик на Шарлотте Беррелль во время празднования Рождества. Сердце мое остановилось, когда я увидела его у нее на груди. Я так сильно разволновалась, что, казалось, вот-вот задохнусь, и не могла вымолвить ни слова. Меня охватила такая ярость, что я чуть было не сорвала с нее этот крестик. Но Ты удержал меня от этого. Она спросила, все ли со мной в порядке. Как только она задала вопрос, я поняла, что могу говорить.
Я не стала ничего спрашивать о крестике. Вместо этого я сделала то, что Ты подсказал мне. Я рассказала ей о нашей первой зиме в Калифорнии. И как мы все погибли бы голодной смертью, не приди нам на выручку и не прояви к нам великодушия индеец из племени помо, которого звали Коксэнис. Лестер присоединился к нам, когда я рассказывала Шарлотте о нашем дорогом друге.
О том, как он дал нам мяса и научил находить съедобные растения. О том, как он принял Джошуа в собственном доме на собственной территории и научил его плести сети для ловли рыбы и помог построить хижину, которая спасала нас от дождя и холода в продолжение долгих зимних месяцев. Что он был самым ярким примером Божьей любви и милости, который я когда-либо видела в жизни, истинным ответом на мою отчаянную молитву. Я сказала им, что единственным подарком, какой я могла сделать ему, был крестик с аметистами на золотой цепочке, точно такой же, какой сейчас на Шарлотте.
Лестер изменился в лице. Он побледнел и покрылся пятнами. Я даже подумала, что он умрет прямо на месте. Он сказал, что ему очень жаль. Что когда он увидел индейца с луком и стрелами, то подумал, что тот представляет опасность, и выстрелил в него. А крестик он взял, решив, что индеец, по всей видимости, убил белого поселенца и украл приглянувшуюся вещицу. Шарлотта молчала от стыда. Она вернула мне крестик и не смогла произнести ни единого слова.
Теперь я больше переживаю за Лестера и Шарлотту, чем за Коксэниса. Долгие годы они будут жить с этой тяжестью на сердце. Я сказала им, что прощаю их, и что Ты тоже прощаешь их. Но не думаю, что они почувствовали особое облегчение после того, как узнали, что лишили жизни невинного человека.
О Господи, как много я натворила, не думая, во что это обходится другим.
Теперь у нас с Хэмом есть наш сын. Я никогда еще не видела человека, так очарованного ребенком. Он сидит у детской кроватки и наблюдает за Михой часами. Когда Миха просыпается по ночам, Хэм приносит его в нашу кровать и наблюдает, как я кормлю его, иногда это раздражает. Прошлой ночью он заявил, что женщина благословенное существо, и в ответ на мой вопрос почему, сказал, что только женщина может чувствовать, как ребенок растет внутри нее, а когда дитя появляется на свет, она питает его своим собственным телом. Ни одному мужчине этого не дано.
За всю свою жизнь Джеймс ни разу не говорил таких вещей.
Что за человека Ты дал мне, Господи?
Никогда не думала, что буду любить мужчину так сильно, что сердце мое останавливается каждый раз, когда я смотрю на него. Но так оно и есть. Я влюбилась в Джеймса с первого взгляда, но не он, а именно этот грозный и грубоватый мужчина стал мне по-настоящему близким и родным. Позднее я часто об этом задумывалась. Думаю, это потому, что Джеймс так и не открылся мне до конца, в отличие от Каванота. Джеймс всегда ожидал от меня большего, чем я могла дать. Каванот же настолько переполнен любовью, что она буквально изливается на меня и детей. Джеймс подверг риску все, чтобы осуществить свою мечту, Каванот же готов умереть за нас. Джеймс касался меня, и меня охватывал жар; когда Каванот прикасается ко мне, мне кажется, что я попадаю в рай.
