Когда мы встретимся снова - Пирс Лесли (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
Тем не менее, Сюзанна не могла сказать, что лишилась иллюзий. Ройбен спас этих людей, и она все еще верила, что он любит ее по-настоящему Он продолжал пылко заниматься с ней любовью, когда бы ни возвращался из своих торговых экспедиций, и по-прежнему говорил, что хочет, чтобы она зачала от него ребенка. Она воображала, что в тот самый день, когда скажет Ройбену о своей беременности, он сумеет убедить остальных уйти, чтобы они остались только вдвоем. Она даже начала мечтать о том, чтобы превратить Хилл-хаус в недорогой мотель для странников, путешественников и тех, кто решил отдохнуть от городской жизни.
Но тут появилась Зоя, и все ее надежды и мечты пошли прахом.
Сюзанна пришла к выводу, что мысль убить Ройбена поселилась в ее подсознании довольно давно, просто она не отдавала себе в этом отчета, потому что однажды она достала револьвер, почистила его и смазала, сама не зная зачем. Но только много недель спустя, в марте, вся ее боль, ревность и ярость достигли точки кипения и вырвались наружу.
В тот день она отправилась на прогулку. День был солнечным, но прохладным, и, шагая по дороге вниз от Хилл-хауса, она заметила первые признаки прихода весны — зеленая изгородь пустила молодые побеги, а кое-где на клумбах зацвели бледно-желтые примулы. И, хотя она никак не могла сказать, что счастлива, эти провозвестники весны пролили бальзам на ее душу. Прогуливаясь, она подумала, что, может быть, все-таки стоит заложить доставшиеся ей от матери кольца, купить билет на автобус до Кардиффа, снять там недорогую комнатку и заняться поисками работы.
Чем дольше Сюзанна гуляла, тем светлее и радостнее становилось у нее на сердце, и она размышляла о том, что может наняться домоправительницей или даже няней. Она представила себе дом на берегу моря, где у нее будет своя уютная, теплая комната, этого для нее будет вполне достаточно — ей больше не хотелось связывать свою жизнь ни с одним мужчиной.
На обратном пути она собрала небольшой букетик примул, но, войдя в кухню, застала там Ройбена и Зою. На той были, как всегда, джинсы в обтяжку и кардиган, расстегнутый на груди, она была занята тем, что красила ногти.
Они явно растерялись, увидев ее, и Сюзанна поняла, что разговор шел о ней. Стол, который она оставила чистым, был заставлен грязными кружками из-под кофе и тарелками, и к запаху лака и аромату запеченного цыпленка в духовке примешивался явный запашок марихуаны.
— После обеда тебе полагается находиться в мастерской, — коротко бросил Ройбен.
— Вместо этого я пошла погулять, — парировала она и подошла к буфету, чтобы взять вазу для примул.
— Кто не работает, тот не спит и не ест здесь, — сказал он. — Это тебе не долбаный воскресный лагерь.
Он не брился и не мылся в течение нескольких дней, и в своих грязных зеленых вельветовых брюках и древнем свитере, заношенном до дыр на локтях, выглядел настоящим бродягой. Но яд в его голосе и злость в глазах пробудили в Сюзанне задремавшую было ярость. Он не имел никакого права так обращаться с ней.
— Сегодня утром я проработала как минимум три часа, прежде чем ты изволил встать с кровати, — набросилась она на него. — Кто, по-твоему, приготовил вот этого запеченного цыпленка, который стоит сейчас в духовке?
— Неудивительно, что ты такая жирная, — злобно ощерился он. — Ты можешь думать только о жратве. — Поднявшись со стула, он выхватил у нее из рук примулы и швырнул их на пол. — Прекрати все эти буржуазные штучки с цветочками, от них меня тянет блевать. Все, что мне надо от тебя, так это то, чтобы ты убралась отсюда, и побыстрее.
Зоя захихикала.
— Да, дорогая, почему бы тебе в самом деле не поступить так? — заявила она, и в ее голосе звучало нескрываемое превосходство. — Ты исчерпала свою полезность.
Сюзанну охватило искушение закатить ей пощечину, но она знала, что Ройбен, не задумываясь, изобьет ее за это.
— А какая польза от тебя? — окрысилась она на Зою. — Я еще не видела, чтобы ты хотя бы палец о палец ударила в этом доме.
— А мне и не нужно, — ухмыльнулась Зоя, откинув назад гриву своих пепельных волос и обольстительно улыбнувшись Ройбену. — Я нравлюсь ему такая, какая есть.
Сюзанна поняла, что оказалась в совершенно проигрышном положении, как всегда бывало у нее с Мартином. Они будут высмеивать все, что она им скажет, может быть, даже вышвырнут ее из дома. Сейчас у нее не оставалось другого выхода, кроме как отступить.
Той ночью она лежала в своей постели без сна, плача и вспоминая, как они гуляли с Ройбеном после обеда или просто лежали в кровати, разговаривая и смеясь. Он всегда хвалил ее кулинарные таланты, восхищался ее нежностью и спокойствием. Он сказал, что она сумела объединить этот дом и его обитателей так, как у него никогда не получалось.
Сюзанна еще могла смириться с тем, что она больше не нужна ему в качестве «его женщины», но не могла понять, почему он не хочет сохранить с ней дружеские отношения. Неужели он не видит, что Зоя попросту использует его и бросит тотчас же, как только на горизонте возникнет кто-нибудь поприличнее?
Через несколько дней она подслушала, как Ройбен, поднимаясь вечером с Зоей по лестнице, сказал:
— Давай сделаем сегодня ребенка.
В этот момент она совсем потеряла голову и решила отомстить.
Все те месяцы, что она провела с Ройбеном, Сюзанна надеялась забеременеть, но все было напрасно. Ей исполнилось сорок два, вероятно, она стала слишком стара, чтобы понести, и мысль о том, что молодая смазливая Зоя когда-нибудь будет баюкать ребенка Ройбена, пронзила ее, как ножом.
Когда в начале апреля Ройбен с Зоей уехали на несколько дней, Сюзанна наконец покинула Хилл-хаус. Она попрощалась со всеми накануне вечером и не держала на них зла, поскольку каждый из тех, кто жил в Хилл-хаусе, жаловался ей, как все переменилось к худшему с тех пор, как в доме появилась Зоя. Но даже когда они выражали ей свое сочувствие, Сюзанна знала, что на самом деле они не сожалели о том, что ей пришлось пережить столько унижений, они всего лишь беспокоились, что с ее уходом некому будет готовить и убирать.
Однако на автобус, идущий до вокзала, она не села. Вместо этого окольным путем направилась к долине Ройбена. Сюзанна начала строить планы сразу же после того, как услышала слова Ройбена о ребенке. Каждый день, если только не было дождя, она отправлялась на прогулку, потихоньку прихватывая с собой необходимые для обустройства походного лагеря вещи: одноместную палатку, спальный мешок, походный примус, консервы, сковороду и кастрюлю. Эти приготовления помогали ей переносить боль совместного проживания под одной крышей с Ройбеном и Зоей — каждое их оскорбление или саркастическое замечание только подбрасывало топлива в костер ее ненависти.
И, тем не менее, стоило ей снова оказаться в долине, как ее охватывали душевные муки и она вспоминала тот первый день, когда она побывала здесь с Ройбеном. Это был один из самых знаменательных дней в ее жизни — она почувствовала, что перед ней открывается совершенно новый, доселе незнакомый ей мир, где ее ценили и где она никогда больше не почувствует себя ненужной, нелюбимой или одинокой.
Долина была единственным местом, где Сюзанна могла осуществить свой план, потому что связанные с ним воспоминания раздували пожар ее ненависти. Весна полностью вступила в свои права, и она знала, что совсем уже скоро Ройбен непременно приведет туда Зою, потому что она слышала, как он обещал показать ей одно замечательное местечко. Сюзанне оставалось только ждать.
Она разбила палатку в лесу, так чтобы ее не было видно из долины, и устроилась в ней. Рядом протекал небольшой ручей, из которого она брала воду, у нее были с собой несколько книг и фонарь, так что по вечерам она могла читать. А днем она рыла им могилу. Она не чувствовала себя одинокой, для разнообразия неплохо было побыть одной, планируя и предвкушая свою месть.
И вот на пятый день, когда Сюзанна, как обычно, пришла посмотреть на Хилл-хаус сверху, она увидела на прежнем месте фургон Ройбена. Значит, они вернулись. Шел дождь, поэтому вряд ли стоило ожидать их в долине сегодня же. Но уже зацветали пролески и дикий чеснок, и Сюзанна знала, что долго ждать не придется.
