Предрассветная тьма (ЛП) - Коул Стиви Дж. (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Мне нужно, чтобы ты делала всё в точности так, как мы тебе говорим, — произнёс он голосом полным спокойствия, от чего моё сердце понемногу начинает успокаиваться. — Я не хочу, чтобы что-то плохое произошло с тобой. Я на самом деле не хочу этого, но если ты дальше будешь подобным образом разговаривать с Эрлом… — он разминает свою шею, наклоняя её из стороны в сторону. — Он не отличается терпением. Эрл убивает людей из-за такого дерьма, понятно?
Я киваю.
Затем поспешно ещё.
И ещё раз.
Потому что это всё, на что я способна.
— Пожалуйста… — я даже не представляю, о чём я говорю, и я стараюсь заткнуться, но не могу. — Пожалуйста, просто отпусти меня. Я обещаю, что никому ничего не скажу. Я никому не скажу ни слова. Не скажу моему отцу. Никому. Мне только девятнадцать. Пожалуйста, — и слёзы градом скатываются по моему лицу, всхлипы душат меня. Я так измотана и дезориентирована, что, когда немного прихожу в себя, обнаруживаю, что уткнулась в плечо Макса. Его футболка пропитана свежим ароматом Диор Саваж. Бронсон пользовался этим ароматом. И теперь я понимаю, что заливаюсь слезами ещё сильнее, безутешно рыдая у него на плече, в то время как он неподвижно и напряжённо сидит на месте.
Его большие ладони ложатся мне на плечи, и он медленно и аккуратно отталкивает меня от себя. Он скользит пальцами по моим рукам, а затем крепко хватает за связанные запястья, заставляя опуститься на колени.
— Чёрт бы побрал этого Эрла, — бормочет он себе под нос, когда берёт мои крепко связанные запястья в свои руки. Наклоняясь, мужчина тянется к штанине своих джинсов, а когда выпрямляется, то держит в руке охотничий нож. Страх всецело поглощает меня. От неистового прилива адреналина покалывание проходится волной по всему моему телу, голова идёт кругом. И прежде чем я успеваю хоть как-то отреагировать на его действия... он одним движением разрезает верёвку на моих запястьях. — Ты же не собираешься никуда бежать, ведь так? — спрашивает Макс.
Я поспешно опускаю руки на колени и пристально смотрю на багровые отметины на моих запястьях. В том месте, где верёвка особенно сильно впивалась в кожу, виднеется засохшая кровь. Мои пальцы выглядят отёкшими и синими. Спустя пару мгновений я чувствую покалывание в подушечках пальцев от того, что в пальцы вновь начала поступать кровь. И я обнаруживаю, что изо всех сил пытаюсь избавиться от этого неприятного ощущения, потирая и стряхивая руки.
— Что вы хотите со мной сделать? — спрашиваю я. — По крайней мере, просто скажи мне.
Его сочувствующая мягкая улыбка приподнимает уголки его губ.
— Поверь мне, ты бы не хотела знать этого, — произносит он, потирая затылок своей большой ладонью. — Я на самом деле всё это ненавижу, но ты же сама понимаешь, что это часть всего этого, ведь так?
— Нет, не понимаю. Почему бы тебе не объяснить мне? — и почему я вообще с ним разговариваю.
Лёгкая усмешка играет на его губах, когда он произносит:
— «От тех, которые оставляют стези прямые, чтобы ходить путями тьмы; от тех, которые радуются, делая зло, восхищаются злым развратом, которых пути кривы и которые блуждают на стезях своих…» Ну, понимаешь, всё такое и тому подобное дерьмо (прим. цитата из «Книги притчей Соломоновых». Притчи царя Соломона написаны, как обращение отца к сыну, обучающего сына мудрости жизни, какие поступки могут считаться угодными Богу, а какие — нет).
Я смотрю на него злым взглядом.
— Не смей цитировать Господа.
— Эти слова не принадлежат Господу. Вообще-то это Притчи.
Я смотрю на него потрясённым взглядом.
— Да?
— Плохие люди гораздо больше нуждаются в Господе, чем хорошие, тебе известно это? — говорит он, издавая тяжёлый вздох. — Мне жаль того, что случилось. Просто не зли больше Эрла. И если честно, то большую часть времени с тобой буду проводить я.
— Пожалуйста, — произношу я, вцепляясь в него своими свободными от верёвок руками. — Пожалуйста, просто отпусти меня. Я студентка Университета Алабамы и прохожу обучение на факультете микробиологии. Я хочу когда-нибудь выйти замуж и завести детей. Пожалуйста, не допускай, чтобы это была последняя вещь в моей жизни, которую я испытаю, — всхлип вырывается из моего горла. — Прошу тебя!
Он опускает подбородок и наклоняется, вставая на колени, освобождая свои руки из моей крепкой хватки.
— Просто делай всё, что они попросят, — говорит он.
Замок щёлкает, и дверные петли издают протяжный скрип, когда Эрл вновь проходит в комнату. В его руках разнообразные закуски, которые он высыпает на матрас.
— Вот. Вода, «Гаторейд», «Поп-тартс», злаковые батончики, «Твинки», пара упаковок овсяного печенья с кремом и ещё несколько протеиновых батончиков с орехами (прим. «Гаторейд» — общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo по заказу футбольной команды, с целью восстановления жидкости, теряемой организмом во время тренировок. «Твинки» — Американское пирожное с кремовым наполнителем).
— Какого хрена, Эрл? — Макс резким движением руки отталкивает сладкие батончики в сторону. — Ты что хочешь, чтобы она впала в диабетическую кому?
Эрл бросает сердитый взгляд на Макса.
— Ты сам сказал, умник, чтобы я принёс что-нибудь в упаковке. Ну, вот я и принёс.
Макс качает головой и поднимается на ноги. Он проходит мимо Эрла и ждёт его в дверном проёме. Взгляд Эрла мечется между мной и огромным количеством калорийных закусок.
— Эрл, давай же! — кричит Макс, заставляя Эрла подпрыгнуть от неожиданности. Не отводя своего взгляда, я пристально смотрю на край матраса. Наконец дверь закрывается, щёлкают замки. И я вновь остаюсь одна.
Одиночество. Я чувствую себя словно преступница, отбывающая пожизненный срок, потому что я уверена, что это будет именно так. Я буду находиться в этой комнате ровно до того момента, пока в конечном счёте у меня не отнимут мою жизнь.
Глава 7
Макс
Ава-грёбаная-Донован.
Я смотрю, раскрыв рот, на фотографию профиля в Фейсбуке, моя ладонь зависает над мышкой. Она дочь Фрэнка Донована. Гребаный ад, Эрл! Кто угодно в этом преступном мире узнал бы это имя. Он — грёбаный киллер! Этот мужчина безжалостный и жестокий. И он гениален в том, что делает. Даже ЦРУ не может до него добраться. А что касается остальных людей, кто никак не связан с преступным миром, для них Донован не больше, чем просто бизнесмен. У этого человека всё продумано, потому что он не кто иной, как хамелеон. Наиболее успешные безжалостные люди успешно примерят на себя маску обычного человека, и у него это отлично получается. Именно таких людей мы хотим видеть с нами за ужином, потому что они обладают головокружительным обаянием.
Фрэнк Донован.
Забавно, как судьба расставляет свою чертову извращённую паутину. Донован — я ненавижу всем сердцем его и всю его ублюдочную семью. Я барабаню пальцами по поверхности стола, капельки пота выступают на моём лбу, когда я вспоминаю то мгновение, в которое признал тёмную сторону, что живёт в каждом из нас. Я отчаянно противостою ей. Я стискиваю зубы, в попытке заставить мой разум остановиться, но словно мрачная пустота, заполненная тьмой, меня затягивает это воспоминание, увлекая в своё безмерное отчаяние. И в ту секунду, когда окончательно сдаюсь, я прикрываю глаза, растворяясь в боли прошлого.
Молоток кажется в моих руках более тяжелым, чем должен быть. Мои ладони влажные от пота, пульс в жилке на шее отчаянно бьётся. Каждый удар сердца отдаётся под моими прикрытыми веками, я распахиваю глаза, и моё видение практически заволакивает темнота. Я никогда не вёл себя, как сумасшедший, но теперь я понимаю людей, у которых случаются сердечные приступы от гнева и отчаяния, боли и ярости. Я стою в конце дивана, смотря на то, как этот ублюдок дышит. Грудь вздымается. Опускается. Вздымается. Опускается. Я желаю всем существом, чтобы эта чёртова грудь прекратила наполняться воздухом.
