Старший брат моего жениха (СИ) - Манило Лина (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
Прямо сестра милосердия.
— Побудете… побудешь здесь, пока я воду и полотенце принесу? — интересуется, а я киваю.
Она улыбается и пулей вылетает из комнаты, и звук ее торопливых шагов все тише и тише.
— С чего вдруг ты за час так нажрался? — размышляю вслух и поправляю ворот его рубашки. Просто поправляю, но вдруг что-то привлекает внимание.
Дергаю ткань, открывая шею и свою находку, и пялюсь на ярко-красное пятно, точно идиот. Глаза видят, а мозг отказывается уложить новую информацию на полку.
Касаюсь красного пятна, надавливаю, растираю кожу, и алая клякса постепенно бледнеет пока вовсе не исчезает. Зато мои пальцы окрашиваются. Помада, мать ее. Помада.
Даже к носу подношу, улавливая приторный химозный аромат. Ну не засранец ли?
Так, ладно. Об этом мы обязательно с Егором поговорим, но потом. Сейчас он не в лучшей форме, а амбре от него исходит такое, что сам невольно хмелею. Не знаю, как Кира собралась ночевать в такой вонище. Подхожу к окну, дергаю за ручку, ставя на проветривание, и свежий воздух наконец врывается в комнату. От жары этим летом не спрятаться, но ночью все-таки еще как-то можно дышать без риска упасть в обморок от перегрева.
— Я все, я принесла, — ураганом влетает в комнату Кира и плюхает мисочку с водой и парочку полотенец прямо на прикроватную тумбочку.
Усаживается на кровать рядом с Егором, складывает руки на коленях. Идеальная сиделка. Брат же переворачивается на живот, подминает под себя скомканное покрывало и, пару раз причмокнув, проваливается в глубокий и размеренный сон.
— Рядом с ним ложиться сегодня не рекомендую, — усмехаюсь, следя, как Кира, намочив полотенце, протирает лоб Егора от испарины. — Он с детства жутко брыкается, а сейчас так тем более. Еще зашибет.
— Его надо раздеть, наверное.
— Да пусть так спит. Ему, я смотрю, вообще плевать.
За последние сутки произошло так много событий, что я уже перестал адекватно на них реагировать. Окружающий мир будто бы подернут дымкой, становясь чуточку нереальнее.
— Надо поспать, — говорю. — Тебе, мне. Всем.
Кира кивает, но не двигается. Так, что ли, и собирается всю ночь торчать? На самом деле готова просидеть возле Егора до утра? Странная девушка.
— Тебе на учебу завтра не надо разве? — интересуюсь, останавливаясь в дверях комнаты.
— Надо. У меня завтра экзамен в десять, — морщится, но с места не двигается.
— Какой предмет?
— Геофизика и физика планет, — улыбается, будто бы я спросил ее о любимом сорте шоколада.
Очень странная девочка.
— Слушай, в этом доме есть и другие комнаты. Пойди в любую, выспись, — вырывается из меня предложение, и я не успеваю прикусить свой язык. — Экзамен все-таки. Отдохни.
— Я потом… пока тут посижу. Да и на кровати места много.
Киваю, понимая, что ничто ее не сможет переубедить. Втемяшила в свою умную голову, что Егору может понадобиться помощь, и не волнует. А я…
Не волоком же ее тащить? Да и правда с ног валюсь от усталости. И когда добираюсь до своей бывшей комнаты, даже не нахожу в себе сил раздеться. Свет даже не зажигаю. Просто падаю ничком на кровать и, выключив голову, выключаюсь и сам.
Завтра будет новый день. Завтра все будет хорошо.
11 глава
Руслан
Что я за человек вообще такой ненормальный? Хотел же минимум часов двенадцать проваляться на кровати. Засыпал с четким ощущением, что скорее умру, чем позволю себя кому-нибудь тронуть. Но стоит рассвету проникнуть в окно, как я уже тут как тут: лежу, таращу глаза в потолок и сна ни в одном глазу.
Лет пятнадцать я, наверное, не позволял себе спать, сколько хочется. Да так и привык вовсе без него обходиться. Всегда находились дела, требующие моего присутствия. Все время думал, что вот, мол, еще немного, еще чуть-чуть, финальный рывок, и смогу доверить хотя бы часть обязанностей помощникам, замам, кому угодно. В итоге так и не познал дзен, не смог выпустить вожжи из рук.
Вот и сейчас, несмотря на выходной и выкручивающую кости усталость, пялюсь в потолок. Мысли в голове одна хуже другой, не избавиться. Переворачиваюсь на бок, потом на живот, снова на спину, на другой бок, но толку от этих телодвижений — кошкины слезы. Только хуже становится и от круговерти ноют мышцы.
Вдруг в памяти оживают все события, произошедшие с моего прилета, и становится как-то мерзко. От себя в первую очередь. Отгоняю прочь мрачные мысли, вытравливаю чувство вины, но оно все равно никуда не девается. Хоть головой об стену бейся.
А еще хочется пить, и я вспоминаю о морсе, который наверняка ждет меня в холодильнике.
Все-таки не выдерживаю: поднимаюсь с кровати и снимаю с себя измятую рубашку. Надо бы поискать что-то из одежды — у меня на случай визитов в отчий дом в шкафу спрятаны шмотки, но мне так отчаянно лень. Схожу быстро, попью и обратно — в душ и на пробежку потом. Пора прочистить мозги, пока Егор не очухался. И Кира.
При мыслях о Кире невольно сжимаю челюсти, а горький привкус скапливается на корне языка. До тошноты. Она ведь девочка еще совсем — ребенок. А я? Мне лет сколько? Нашел, значит, способ борьбы с неприятностями — набрасываться на детей.
Говно я на ножках, право слово.
Даже если бы Кира оказалась Виолеттой, нельзя было так набрасываться. Но что уже теперь?
В коридоре тишина и гуляет сквозняк. Из комнаты Егора доносится могучий храп, и я невольно ускоряю шаг, чтобы не поддаться искушению распахнуть дверь и встряхнуть пару раз брательника за шкирку.
Чтобы навсегда уяснил, что волновать тех, кто тебя любит — не по-мужски.
До кухни остается несколько шагов, и до слуха доносится бормотание. Слов не разобрать, звук похож на тихое гудение, еще и свет горит.
— Кира? — выдыхаю, а она замолкает, отрывает взгляд от учебника и стягивает с носа очки в крупной оправе. — Ты почему не спишь?
Ну вот, бляха муха, мне какая разница?! Не спит, значит, не хочет. Иди, Рус, к холодильнику, доставай морс и не морочь людям голову.
— Я… к экзамену решила еще немного подготовиться, — приподнимает вверх учебник, а на пол падает толстая тетрадка.
Кира наклоняется за ней, а я залипаю на ее задницу. Вместо платья сейчас на девушке узкие джинсы и простая кофточка бледно-голубого цвета, и одежда эта делает Киру еще моложе, еще невиннее. Я пытаюсь отвернуться, но никак. Моргнуть не могу, мать его. Не получается!
Напоминаю себе, что Егор спит в другой комнате. Егор, черт меня дери!
Волевым усилием отвожу взгляд и иду все-таки к холодильнику. Кира шуршит чем-то за спиной, ножки стула скрипят по плиточному полу, а я распахиваю дверцу, и свежесть ударяет по коже. Так бы и стоял вечность.
Мать твою, я ж голый по пояс! Хорошо, что не в трусах. Бросаю взгляд через плечо, но Кира снова напялила эти свои очки на нос, углубилась в учебник, и будто бы вообще потеряла всякий интерес к моей персоне. Это… задевает, что ли? И радует, потому что мне бы не хотелось, чтобы девушка Егора шарила по мне влажными взглядами.
Точно бы не хотелось? Ай, нахрен!
Морс так и ждет меня на полочке, и я пью его жадными глотками, прогоняя жажду и какую-то странную тоску. Можно ли морсом избавиться от тоски? Я попробую. Кира напряженно пыхтит, снова чем-то шуршит, негромко чертыхается.
— Ты спала хоть этой ночью? — спрашиваю, повернувшись к ней, и опираюсь задницей на столешницу.
Прикладываю прохладную бутылку морса к ставшей дико горячей шее, пытаюсь хоть так остудиться, но помогает слабо. Эта жара невыносима.
— Нет, у меня никогда не получается заснуть перед экзаменом, — бормочет, но взгляда от учебника не отводит. То ли хочет намекнуть, что мои вопросы жутко отвлекают, то ли на меня, Аполлона эдакого, смотреть опасается. — Но это не страшно, потом высплюсь.
— Как Егор себя чувствует?
— Храпит и с кем-то во сне обнимается, — невесело улыбается, быстро-быстро что-то записывая на мятом листке.
Серьезная такая, увлеченная.
