Лето, дача и мажор в придачу (СИ) - Соколова Надежда (библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗

— Скука смертная, — Виталик закончил есть, зевнул, прикрыв рот, — как тут можно жить, да еще и постоянно? Тут же свихнуться можно…

Договорить он не успел: на улице послышался шум, грохот, потом завизжала какая-то баба.

Да, похоже, в этот раз Виталик ошибся. Иногда в этой дыре все же бывали развлечения. Своеобразные, конечно, та же драка…

От нечего делать Виталик отправился вслед за кикиморой на улицу. Она первая подскочила со своего места и похромала смотреть, кто там кого избивает.

Все оказалось просто и незамысловато: двое местных пьянчуг, одетые как бомжи, не поделили бабу, выглядевшую так же ужасно, как и они, и «употреблявшую» явно не первый год. Теперь один из них «красовался» синяком под левым глазом, а другой — разбитой губой и свернутым набок носом. Баба визжала и причитала, рвалась на части, не зная, кому из них помогать первым.

Шокированный увиденным, Виталик вернулся в кухню.

— Отомри, — язвительно проговорила кикимора, возвращаясь на свое место. — Ты ж как та статуя, даже смотришь в одну точку.

Виталик поморщился. Вот же дура набитая. Прямо как та, с улицы.

— Это что, единственное развлечение здесь? Драться из-за бабы? Да она же страшная, как смертный грех.

— Ну простите, господин «голубая кровь, белая кость», — все так же язвительно ответила кикимора. — Мы — люди простые, точно не аристократы. Как можем, так и развлекаемся.

Встала со стула, ушла. Похоже, обиделась. На что только? Дура набитая.

Глава 10

Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа.

Владимир Маяковский

У Алисы с каждым часом все сильней чесались руки. Так и хотелось впиться пальцами в горло этого наглеца. И придушить. Ну, по крайней мере, попробовать. Слишком высокомерной сволочью он был.

«Это что, единственное развлечение здесь? Драться из-за бабы? Да она же страшная, как смертный грех».

Вот его, козла, спросить забыли, с кем кому и из-за кого драться!

Алиса терпеть не могла, когда обсуждали внешность, все равно чью. Для нее это было, как красная тряпка для быка. Сама далеко не красавица, она считала, что каждый человек на этой планете достоин нормальной, счастливой жизни, вне зависимости от того, как он выглядит и где живет.

В общем, триггернуло ее нехило. И чтобы хоть как-то отвлечься, Алиса оделась и отправилась на участок — воевать с травой. Будет рвать ее пучками и представлять себе, как на месте этих пучков в ее ладонях оказывается горло сволочного мажора. Может, быстрей успокоится.

Не тут-то было. Этот козлина скоро присоединился к ней, правда, на другом конце участка. Но его макушка все же то и дело мелькала среди зарослей.

Алиса вся ушла в себя, рвала траву, то и дело наклоняясь, в красках рисовала мысленно картину удушения наглой сволочи и даже табличку на могилку придумала. А вот когда сзади раздался голос той самой наглой сволочи, Алиса подпрыгнула от неожиданности.

— Ходить нормально не пробовал? — буркнула она, недовольно взглянув на мажора.

Тот ухмыльнулся.

— Уши чисть вовремя, скакать не будешь. Там у тебя возле забора живность лежит. Живая, как ни странно. Что делать будешь? Топить?

Алиса сдвинула брови к переносице. Какая, блин…

— Котята или щенки? — дошло до нее наконец-то.

— Один котенок. Глаза открыты, голодный, но живой.

— Веди! — вскинулась сердобольная Алиса. — Какой топить, изверг?! Его накормить надо!

Мажор, не стесняясь, покрутил пальцем у виска:

— Потом куда денешь?

Но ответа ждать не стал, повернулся, пошел вглубь участка.

Алиса едва поспевала за ним, так быстро и широко он шагал. И когда подошли к забору, она уже запыхалась.

— Слабачка, — фыркнул мажор.

Алиса не слушала его. Вот еще, много чести.

Все свое внимание она обратила на маленький серенький комочек, пищавший у забора.

На первый взгляд котенку было не больше двух-двух с половиной месяцев. Какая сволочь подкинула его сюда?! А если бы Алиса с мажором не вышли на участок? Или мажор не заметил бы котенка?! Уроды! Алиса, не раздумывая, нагнулась, подняла котенка, прижала легонькое тельце к груди.

Надо было срочно идти домой и кормить это чудо. Судя по не прекращавшемуся писку, котенок был голоден давно. Сволочи! Чтоб их так же кормили! Раз в три дня, а то и реже!

— Ему нужны молоко и сметана! И еще пакетики с мягким кормом для котят! — решительно повернулась Алиса к мажору.

Тот явно хотел сказать какую-то гадость — по глазам было видно. Но промолчал, угрюмо покрутил пальцем у виска, повернулся и ушел. Алиса надеялась, что собираться в магазин. В противном случае ей самой пришлось бы туда идти. И если на молоко денег хватило бы, то на сметану и корм — вряд ли.

Живность между тем завозилась в руках Алисы, устраиваясь поудобней.

— Тихо, маленький, тихо, — засюсюкала Алиса. — Потерпи еще несколько минут. И я тебя накормлю. Пойдем домой, водички пока дам.

К тому моменту, как она добралась до дома, мажор уже выехал со двора на своей иномарке.

Водичку в небольшой пиале котенок одобрил и вылакал все, что было.

Алиса мысленно материлась и искренне желала сволочам, подкинувшим несчастного, таких же точно испытаний.

Возня с котенком заняла Алису на весь день. Мажор скоро вернулся с необходимыми продуктами и предупредил, что сметану всю живности не отдаст.

— Жирно будет, — буркнул он, — ложки две, не больше. Остальное сам съем.

— Жадина, — фыркнула Алиса.

— У тебя вообще живность была когда-нибудь? — огрызнулся мажор. — У этого дохляка желудок слабый. Сметану поест — привет, понос.

Алиса нахмурилась. С этой точки зрения она на ситуацию не смотрела. Но тогда можно было сделать по-другому… Например, раскрошить мякиш в молоке и покормить котенка этой едой.

От возни с котенком Алиса отвлеклась только один раз — когда нужно было готовить ужин. А так… Она наконец-то нашла, чем себя занять.

Виталик начал подозревать, что где-то нам, наверху, кто-то отлично развлекается за его, Виталика, счет. Нет, ну это ж надо было, а! Найти непонятно какую живность! И хватило ж ума рассказать о ней кикиморе! И что теперь? Правильно, ставить обувь на подоконник, подальше от этого мешка с блохами! Виталик застал его, когда он обнюхивал дорогие туфли, фирменные, между прочим. На все претензии, высказанные кикиморе, Виталик узнал, что «котенок еще маленький, а ты — громила, совести у тебя нет. Ничего с твоими туфлями не случится. Помоешь лишний раз. И вообще, какой идиот приезжает на дачу в фирменных туфлях?»

Виталик пригрозил, что в следующий раз за продуктами пойдет уже кикимора. Пешком. Она отрезала, что тогда Виталик будет питаться одним хлебом и запивать его молоком. Стерва.

В общем, снова пособачились.

И теперь Виталик хмуро размышлял, куда б свалить до конца срока, да так, чтобы отец не засек.

Он, отец в смысле, последнее время вообще не появлялся на горизонте. Ни звонка, ни сообщения. Как будто не интересовался жизнью любимого сына. С одной стороны, это облегчало, и существенно, Виталику жизнь — не надо было врать и изворачиваться в попытках рассказать об успехах на даче. С другой… С другой, Виталика задевало такое показное равнодушие.

Он, можно сказать, первый раз покинул родительский дом, уехал куда-то в самую глушь, без нормальных удобств. И что? А ничего. Ни отец, ни мать не желали даже вспоминать о единственном ребенке!

На полу раздалось мяуканье.

Виталик вынырнул из своих не особо радостных мыслей и ответил с дивана:

— Брысь отсюда!

Мяуканье стихло. Виталик скривился. Блин. Блин. Блин. Он не подписывался на все это! Отец взял его на слабо, но нигде не упоминал, что надо будет жить в одном доме с кикиморой и серым задохликом!

Виталик опустил ноги с дивана… Левая мгновенно намокла. Что за?!