Гамбит искусного противника (СИ) - Тес Ария (серия книг .TXT, .FB2) 📗

Просто. Отпусти. Меня. Наконец…

— Ты опять?! — звучит обманчиво спокойный, тихий, низковатый голос, от которого снова просыпаются мурашки.

Реакция моего тела пугает. Ему достаточно сказать всего одно слово — как надо сказать, только так, как он умеет, — и я уже плыву, как чертова сука во время течки. Как же это злит! А злость придает сил бороться…Мне удается освободится, выкрутив руку, и плевать на возможные, оставленные следы после. Я готова стать одним, ходячим синяком, лишь бы не чувствовать его треклятые пальцы, взгляд, запах…Мечтаю быть дальше. Забавно, каких-то пару месяцев назад я мечтала стать ближе, а теперь делаю все, чтобы отгородиться. От себя в первую очередь, и своей больной страсти. Делаю шаг назад, смотрю зло, щурюсь. Алекс следит за мной волком, полу-лежа. Голый. Порочный. Его член не прячет даже одеяло, и когда мой взгляд падает на него, я замечаю, что он снова готов заставить меня орать до хрипоты.

О нет-нет-нет! Нет!

Одергиваю футболку, быстро перевожу внимание на его красивое лицо и, вздернув носик, цежу сквозь зубы.

— Мы потрахались — я оделась и ухожу. Твои рамки не нарушены, или я что-то путаю?

— Не начинай, Амелия.

— Я ничего не начинаю, Алекс. Не надо вешать мне на уши, что ты тратил на мое выступление свое время. Тебе на меня абсолютно насрать, я не настолько наивна.

Смерив его злым взглядом, я развернулась в сторону двери. В темноте было плохо видно — у него в комнате всегда было темно, только свет розового неона от надписи «глубоко», чего все равно было мало. По началу я часто билась о мебель, но уже давно выучила тропинку. Шаг, шаг, чуть влево, потом сразу еще влево. Теперь я не билась ничем, разве что своим и без того раздолбанным сердцем.

Это все пиздец как больно, скажу прямо. Он причинял мне боль каждый раз, каждую нашу встречу. Я много раз резалась о его безразличие, и сейчас это не стало исключением. Мне бы хотелось, чтобы он меня остановил, встряхнул, забрал к себе, но…этого никогда не случится — мне это известно. Алекс ни с кем не спит, он только трахает, и мне страшно представить скольких он ебет параллельно мне. Единственное на что мне хватило сил — это настоять на презервативах, потому что он хотел, чтобы я ела таблетки. Его блядство хоть тут сыграло мне на руку — я хотела уколоть его им, ткнуть носом, намекнуть, что мне обидно, но он лишь пожал плечами. У меня даже этого не вышло…

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты очень красивый? — тихо спрашиваю непонятно зачем, замерев у двери, но Алекс не собирался отвечать.

Может он и вовсе не слышал вопроса? Проигнорировал? Или просто уставился в телефон, как часто делал, чтобы намекнуть мне, что наше «рандеву» подошло к финалу? Не знаю. Я не решаюсь обернуться и посмотреть, только слегка хмурюсь с мольбой: только не зарыдай.

И спасибо, но у меня получается не зарыдать.

Наверно коплю на завтра.

Глава 3. Словно в прошлом ожило чьих-то бережных рук тепло. Амелия

17; Июнь

Как узор на окне снова прошлое рядом…Кто-то пел песню мне в зимний вечер когда-то…

Тихо напевая старую, грустную мелодию, я снова стою на кухне, но теперь не погруженной во тьму, а напротив залитой светом. Еще вчера когда переступила порог этой квартиры со своими немногочисленными пожитками, я подготовила это платье. Нежно-желтое, атласное, юбка в форме колокольчика, чуть ниже колена, с открытыми плечами. Оно напоминало мне платье Бель из «Красавица и чудовище», поэтому то я его и купила — сантименты одним словом.

Розы кололи пальцы. Наверно можно было бы заказать сорт, где не было шипов, такие вроде как существовали, но я просто хотела побыстрее закончить с этим, поэтому мы имеем то, что имеем. Огромные бутоны были прекрасны, жаль только, что меня тошнило от одного их вида. Я ненавидела розы и все, что с ними было связано весь год. Триста шестьдесят четыре дня, кроме одного. Кроме сегодня. В этот день можно было позволить себе не скрывать, что на самом деле поднималось в душе при одном взгляде на них. И можно было не притворяться, что шипы в них — самое страшное. Нет, отнюдь нет. Самое страшное в розах — это воспоминания.

— А ты чего так рано встала?

Неожиданный вопрос и присутствие Кристины, которое я не сразу ощутила, заставляют вздрогнуть. Вся компания из трех жильцов стоит на пороге кухни и пялиться на меня так, будто видят впервые. Это бесит, но лишь из-за нервов, в целом реакцию понять несложно. Восемь утра. Я в платье. Передо мной огромный букет белых роз, корешки которых я и подрезаю. Такое не каждый день увидишь.

— Все…нормально, Мили?

Пару раз моргнув, я киваю и снова отворачиваюсь, ускоряя свое занятие до максимума. Не ожидала я, что они так рано подорвутся, совсем забыла, что Арай и Алекс летом подвязались отстроить дом какому-то их знакомому, а сейчас то и дело ездят с утра пораньше по магазинам. Выбирают все для внутренней отделки, а Крис, как их дизайнер, им помогает. Пусть эта девушка и училась на экономиста, но дизайн — ее истинное призвание.

— Почему ты так одета? — пройдя в комнату, Крис опускается на подоконник, но не сводит с меня обеспокоенного взгляда, от чего внутри все ворочается и противиться.

Потому что ей бы понравилось!

— Просто так.

— Просто так? Ты в бальном платье.

— Оно не бальное, — кривлюсь, — Просто платье. Или в Москве нынче дресс-код?!

— В Москве «нынче» не говорят «нынче», — усмехается Арай, почесывая волосатое пузо с четырьмя кубиками, и от созерцания этого я слегка улыбаюсь, мотнув головой.

— Лучше бы дресс-код был в этой квартире. Например футболка. Неплохо было бы ее одеть.

— Ну рядом с такой леди скорее всего.

— А что за цветы? — Крис снова переводит внимание на себя, с интересом поглядывая на бутоны.

— Да вроде розы, не узнаешь?! Араю стоит дарить тебе их по чаще в таком случае.

— Остроумно. Откуда они?

— Из магазина.

Я стою на гране, чтобы не послать всех на хер, чего совсем не хочу. Тем более Кристину — я действительно ее люблю, и быть с ней грубой мне не нравится. Поэтому необходимо взять себя в руки, пусть это и дико сложно. Глубокий вдох, потом выдох, снова вдох. Раз-два-три-четыре-пять… Не полегчало ни капли. Злость ворочается внутри, как клубок змей, перерастая в ярость. В кухне, кроме света, нет ничего хорошего. Висит премерзкая пауза, липкая такая, стыдливая. Настороженные взгляды оставляют следы на моей коже, которые не смыть — они жгут, как уголек сигареты покрывало, если случайно уронить ее в постель. Мне мягко говоря некомфортно, и единственно правильное, что я решаю — это сказать…

— Простите, я не очень готова сейчас разговаривать. Меня ждет такси, а вам удачи в магазине. До вечера.

Безжалостно сгребаю розы в охапку разом, рывком, да так быстро, чтобы не услышать и попытки задать мне хотя бы еще один вопрос, который точно сорвет все замки моего самоконтроля…

Мы живем фактически напротив метро «Славянский бульвар» в высоченном доме-точке на последнем этаже. Мне, можно сказать, фортануло — до моего места назначения долго ехать не приходилось, и уже через полчаса я стою в точке Б.

«Новодевичье кладбище» — гласит вывеска на каменных, красных воротах.

«Места захоронения» — рядом огромная, черная табличка.

Место 34 — единственное место, где логичней всего вспомнить.

Со стороны я точно выгляжу, как блаженная. Медленно отбивая тонкими шпильками своих лодочек по залитой солнцем аллее, я аккуратно несу цветы, придерживая их снизу. Честно? Я всегда завидовала тем, кто может просто взять и прийти на могилу к близкому человеку. У меня такой возможности не было и никогда не будет — могилы моей сестры не существует даже в Новосибирске, потому что ее так и не смогли найти. Моя конечная точка — могила Булгакова.

Ну вот. Сказала это в слух — сразу внутри все сжалось, а слезы брызнули из глаз. Теперь бы не свалиться с этих дебильных шпилек…