Бегом к алтарю - Линц Кэти (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Дедушка умеет даже шевелить рукой, чтобы заставить голую даму танцевать. Вот бы ты посмотрела!
— Звучит впечатляюще, — сказала Дженни.
— Что это значит? — спросила Синди.
— Значит — «хорошо», но только еще лучше, — объяснила Дженни.
— А мне… мне ты кажешься впе-чат-ля-ю-щей, — старательно выговаривая новое слово, призналась Синди. — Тебе тоже, папочка?..
— Ну конечно.
Дженни наверняка знала лишь одну впечатляющую вещь — силу воздействия на нее Рейфа. Он сидел сейчас на расстоянии как минимум футов двух, и все равно она ощущала его тепло, и от этого ощущения мурашки пробегали по всему ее телу. Он и не подумал хотя бы из вежливости опустить глаза. Взгляд его был восхищенным и откровенным — но не оскорбительным, что уже редкость. Никогда в жизни на Дженни не смотрели такими глазами.
— Папочка, ты ничего не ешь. Ты что, не голоден?
— Умираю с голоду, — отозвался, не отрывая взгляда от Дженни, Рейф голосом соблазнительно бархатным и хриплым.
— Меня в меню нет. — Тихое предупреждение Дженни предназначалось исключительно для ушей Рейфа.
— Я этого и не говорил, — парировал он.
— Верно, но смотрел на меня как изголодавшийся человек на свою последнюю трапезу.
— У тебя слишком живое воображение. Должно быть, оно часть твоей работы.
— Может, у меня и живое воображение, но почву под ногами я чувствую, не сомневайся. Практическая жилка у меня длиной с милю, не меньше, — сообщила она ему.
— Да ну, аж с милю?
— Именно, — подтвердила она. — И с ног меня свалить не удастся.
— Может, тебе просто не попадался подходящий партнер, чтобы свалить тебя с ног, — возразил Рейф. — Предпочитаешь «с перцем» или без?
Дженни недоуменно моргнула. Это еще что за вопрос?
— Прошу прощения?
— Ростбиф. — Он приподнял две пластиковые коробочки. — У нас есть со специями и без. Какой предпочитаешь?
— О, наверное, без специй.
— Так я и думал. А хлеб? У нас булочки, ржаной, ну и, разумеется, французский хлеб Хьюго.
— Давай французский.
— Ага, хоть в этом рискнула. Браво. Сверху майонез или горчицу?
— И то, и другое. Он приподнял бровь.
— Помидор?
— Да, спасибо. И салат, — предвосхитила она его следующий вопрос.
Она протянула к нему руку, вверх ладошкой, за тарелкой и сэндвичем.
— Что с твоим пальцем? — Рейф нахмурился при виде зловеще багрового пятна на кончике пальца.
— Профессиональная болезнь, — виновато объяснила Дженни. — Туда же относится и затекшая спина. Просто укололась, вот и все.
Не успела она сообразить, что он делает, как он поднес ее руку к губам и поцеловал поврежденный пальчик. От прикосновения его губ к чувствительной коже Дженни вся задрожала.
— Прямо как в «Спящей красавице», — расплываясь в довольной улыбке, объявила Синди. — Она тоже уколола до крови палец, а принц ее поцеловал.
Дженни на несколько мимолетных мгновений позабыла о присутствии малышки — настолько сильным был разряд тока между нею и Рейфом. Дженни вырвала ладонь, про себя отметив, что в подушечке пальца, к которой прикоснулись его губы, все еще покалывало.
Ей пришлось напомнить себе — она знает, к чему все это, за чем он гонится. Вовсе не за ней. А за ее землей. Нужно, чтобы эта мысль прочно засела у нее в голове, и тогда она сможет спокойно сидеть рядом и наблюдать за попытками Рейфа ее обольстить.
Странно, однако, но у нее возникло ощущение, что Рейфу не свойственно добиваться цели с помощью своих чар. Для этого он человек слишком прямой, слишком нетерпеливый. Но в то же время он из тех, для кого цель оправдывает средства. Из тех, кто знает, чего хочет, и получает желаемое.
Поэтому позже, когда он привез их обратно и будто по ошибке свернул на дорожку, ведущую к его, а не к ее дому, Дженни нисколько не удивилась, услышав его приглашение зайти.
— Нет, спасибо, — ответила она. — Меня еще ждут кое-какие дела.
— Если ты уверена…
— Уверена.
— Что ж, тогда я провожу тебя. Иди в дом, Синди, — сказал Рейф дочери. — Покажи дедушке, какие красивые листья ты собрала.
Ах, как ловко, подумала Дженни. Рейф явно больше не хотел присутствия дочери в качестве соглядатая.
— Ты улыбаешься, — заметил Рейф и легонько, едва касаясь, прошелся кончиком пальца по ее губам.
Ее как током пронзило, и куда только девалось все ее спокойствие!
— Правда? Рейф кивнул.
— Было правдой. Сейчас у тебя вид испуганного кролика.
— Вот еще — благодарю покорно! — Дженни нахмурилась и стрельнула в него недовольным взглядом. — Ты уже слышал, что способен наговорить лишнего?
— Нет, но одна женщина с горящими глазами и гигантским мишкой в руках назвала меня недружелюбным, было дело.
— Ты действительно имеешь обыкновение наезжать на людей как паровой каток, чтобы заставить их делать то, чего хочешь ты. Меня, например, заставил поехать сегодня на пикник, — напомнила она уже на ступеньках своего крыльца.
— Да ладно, все получилось не так уж и плохо, верно? — проговорил Рейф.
— Нет, не плохо… нет.
— И еще… — Приподняв ладонью ее подбородок, Рейф приник к ней поцелуем.
Дженни казалось, что она ко всему готова. Она подозревала, что он избавился от Синди исключительно с этой мыслью — чтобы целовать ее без зрителей. Да, она была готова… только до того мгновения, когда его губы прижались к ее губам. Медленно, нежно, соблазняюще.
Тогда-то Дженни, в тумане смятенных чувств, вдруг осознала, что прежде не знала поцелуев. Просто не знала — и все. Потому что, если поцелуй означает песню души… значит, раньше Дженни была в полном неведении… была… до этого мгновения. А теперь каждая клеточка ее существа пела… звенела дивной мелодией.
Это было… грандиозно! Это было то ощущение, которое превращало обычных людей в поэтов и увело не один корабль в плавание. Несказанно возбуждающее ощущение… невероятное искушение. А был-то всего один поцелуй. Но — о! — какой поцелуй!..
Он отстранился ровно настолько, чтобы она сумела заметить победное, но и удивленное выражение его глаз. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы она вновь овладела собой.
— Можешь целовать сколько угодно, все равно не заставишь меня продать участок! — выпалила она.
— Целовать сколько угодно, ммм? — прошептал Рейф, обдав теплым дыханием ее влажные губы. — Принимаю вызов.
— Я вовсе не это… — договорить ей не удалось. Ее губы уступили натиску его губ, потом приоткрылись, и Рейф не замедлил этим воспользоваться, перейдя к следующей стадии соблазнения. Теперь он действовал смелее, возбуждая ее легкими толчками языка, но старался не испугать, не оттолкнуть напором. С каждым следующим поцелуем он овладевал новой территорией — уголком ее рта, изгибом верхней губы, — ни на секунду не оставляя своих попыток разжечь ее.
— Ну, все еще не готова поддаться искушению? — спросил он после их пятого поцелуя.
Еще как готова! Искушению целовать его. Но не продать…
— Именно, — храбро ответила она. — Все еще не готова. Спокойной ночи.
— Я ведь не сдался, — предупредил он ее, прежде чем она закрыла дверь.
Не сдался? О чем он? Будет продолжать попытки склонить ее к продаже? Или же попытки просто ее соблазнить?
— Ну, как прошло свидание, сынок? — поинтересовался у Рейфа его отец, Чак, едва Рейф вошел в их квартиру над рестораном.
— Отлично, — коротко бросил в ответ Рейф.
— У тебя на лице помада.
— Мне уже давно не семнадцать, папа, — с раздражением в голосе отрезал тот.
— Знаю-знаю. Ты уже сам отец, и у тебя есть дочка, которая задает вопросов больше, чем Картер получил голосов. Опять спрашивала, откуда берутся дети.
Рейф застонал.
— И что ты ей ответил?
— А я ее отвлек. Рассказал байку. Неплохую, кстати. Знаешь, ту, о бармене… Вроде сработало. До поры до времени. Но если она заметит губную помаду и вычислит, что ты целовался с нашей хорошенькой соседкой, туг же засыплет тебя вопросами. На которые у тебя, может, и нет желания отвечать.
