Иногда это длится (ЛП) - Глайнс Эбби (электронные книги бесплатно .TXT) 📗

— Что бы она ни сделала, это не оттолкнет меня, — поклялся я.

Мы стояли в тишине. Мои мысли были связаны с Евой и тем, что ей предстоит пережить в последующие месяцы. Мое сердце с каждой секундой разрывалось все больше от боли за нее. Переживать собственную боль было одно. Но переживать боль Евы было гораздо больнее. Боль была сильнее. Я не хотел, чтобы она страдала.

— Кейдж. — Голос Евы был сломлен, когда я развернулся и посмотрел на нее. Слезы катились по ее лицу, когда она безнадежно смотрела на меня, и это разрывало мне сердце. Я сделал три больших шага и заключил ее в свои объятия.

— Я здесь, малыш.

Она начала всхлипывать в моих объятиях.

— Отвези меня домой к папе. Джереми отвезет его домой, как только они закончат осмотр. Мне нужно время поплакать, чтобы он не видел моих слез.

Я посмотрел поверх ее головы на Джереми и он кивнул.

— Отвези ее. Я напишу, как мы отправимся домой.

— Спасибо, — сказал я, затем взял ее сумочку из его протянутой руки и прижимая Еву к себе, направился к лифту.

Она не произнесла ни слова до тех пор, пока мы не оказались в машине. Потом повернула свое заплаканное лицо ко мне.

— Я потеряю своего папу, — прошептала она, и из глаз снова полились слезы. Я потянулся к ней и взял за руку.

Не существовало таких слов, которые я мог бы произнести сейчас, чтобы ей стало лучше.

Когда мы въехали на подъездную дорожку дома ее отца, я получил сообщение от Джереми, что они выезжают из больницы. У нее был час, чтобы собраться, прежде чем отец будет дома. Она тихо проплакала всю дорогу сюда.

Я выбрался из машины и, обойдя, открыл дверь, а затем взял ее за руку и помог выйти. Она была печальна. Это разрывало мне сердце. Я обнял ее за плечи и повел к дому. Когда мы вошли, я отвел ее в гостиную, и мы присели на диван. Я усадил ее себе на колени.

— Плачь, кричи, бей меня, делай все, что хочешь. Просто выплесни это наружу, — сказал я ей.

И она так и сделала.

Глава 5

ЕВА

Если бы я не знала, что мой папа болен, то все казалось бы абсолютно нормальным. Он по-прежнему вставал утром и отправлялся работать. Он по-прежнему каждый день заходил в дом, чтобы пообедать. Он по-прежнему говорил о скотине, которую нужно продать к концу лета.

Разница была лишь в том, что на завтрак он ел меньше, чем обычно. Когда я наблюдала за ним в течение дня, он часто сидел в тени, погруженный в мысли смотря вдаль. И во время обеда он почти не ел. Затем случалось такое, что я не могла его нигде найти. Это были моменты, когда он плохо себя чувствовал. Он скрывался от меня.

Прошла всего неделя с тех пор как я узнала. Неделя, как мой мир перевернулся. Я отказалась уезжать от него. Мне нужно быть здесь. Он сначала умолял, чтобы я уехала, но после продолжительных споров я все-таки сломалась и начала плакать так, словно напуганная маленькая девочка, сидящая внутри меня, вылезла наружу. Он обнял меня и сказал, что я могу остаться. Он понял.

Я знала, что он не поймет. Он не был тем, кого оставят в одиночестве. Он вновь будет рядом с мамой. Я буду тем, кто останется в одиночестве без них. Врачи сказали, что если повезет, он проживет еще полгода. Я молилась каждую ночь, чтобы мы были самыми везучими людьми на Земле.

— Ева? — позвал меня Джереми, когда дверь захлопнулась за ним. Я оторвала взгляд от папы, который шел по заднему двору, и направилась к передней части дома, чтобы увидеть Джереми.

— Да, — крикнула я, поворачивая за угол, на кухню. Он уже наливал себе стакан лимонада. Он посмотрел на меня и нахмурился.

Я знала это нахмуренное выражение лица. Он пришел, чтобы поговорить. У меня не было настроения разговаривать.

— Кейдж приедет сегодня? — спросил он, выдвигая стул и развернув его, прежде чем сесть.

— Да. Он поехал, чтобы привезти некоторые необходимые мне вещи из квартиры. — Вина вновь начала пожирать меня. Я пыталась игнорировать это, но становилось все хуже.

— Ты собираешься заставить его уехать, не так ли? Это его будущее, Ева. — Я ожидала этого разговора от папы или от Джереми. Они дали мне неделю передышки. До этого никто не подталкивал меня на принятие решения. Но Кейдж должен уезжать на этой неделе в Теннесси. Они ждут его там. Он же ждал меня. Я знала, что если попрошу его остаться, то он так и сделает. Все просто.

— Я знаю, Джереми, — огрызнулась я. Потому что я не знала. Мне не нужно было, чтобы он говорил мне, что я эгоистка. Что я зависима. У Кейджа впереди его будущее. И первым шагом был переезд в Теннесси. Он очень боролся за этот шанс. Я любила его достаточно, чтобы позволить ему уехать без меня. Я не поеду с ним. Не в этом году. Мне нужно быть здесь.

— Я сделаю так, что он уедет завтра. Я планирую поговорить с ним сегодня вечером.

Джереми вздохнул и поставил стакан на стол.

— Он просто так не оставит тебя. Он готов отказаться от стипендии ради тебя.

Это я тоже знала. Я видела это в его глазах. Я собираюсь заставить его уехать. Мы можем продолжать наши отношения на расстоянии. А сейчас он не должен быть рядом со мной, чтобы переживать все это. Я была не в себе. Я была сама не своя. Я просто утащу его за собой на дно. Я посмотрела на Джереми.

— Ты будешь рядом со мной? — спросила я. Потому что я не справлюсь с этим в одиночку.

— Я никуда не уеду, Ева. Я буду рядом. Да я и не хочу возвращаться. Ты знаешь это. Но Кейдж… Он хочет поехать. Это его шанс. Я знаю где мое место и оно здесь.

В такие моменты, мне казалось, что Джош никуда не исчезал. Порой Джереми так напоминал мне человека, которого я любила и которого потеряла.

— Спасибо.

— Не за что, девочка моя. Так было всегда, — сказал он с грустной улыбкой на губах.

Он был прав. Мы прошли через все вместе. Я посмотрела в окно и увидела, как папа сидит на бортике своего грузовика и пьет воду. Он отказывался прекращать жить. Это было то, что он хотел. Как бы зла я ни была, когда узнала, что он отказывается от лечения, я не могла по-прежнему злиться на него. Это была его жизнь. Он хотел, чтобы его последние дни прошли именно так, и я не могла отнять это у него.

— Я люблю этого мужчину, — сказала я больше себе, чем кому-то.

— Он тоже тебя любит. Ты его мир, Ева. И всегда им была, — голос Джереми был пропитан грустью. Он тоже любил моего папу. Трудно было его не любить.

— Когда Кейдж завтра уедет, ты будешь мне нужен, — тихо сказала я. Я знала, что прожила эту неделю, потому что объятия Кейджа помогали заглушить боль.

— И я буду рядом, — заверил он меня.

— Я собираюсь пойти к папе, — сказала я, выйдя из дома.

Папа повернул голову, чтобы увидеть, как я шла к нему. Улыбка коснулась его лица. Такая улыбка согревала меня. Он особо не улыбался в последние дни.

— Привет, папуль, — сказала я, как только взяла себя в руки, чтобы сесть рядом с ним на багажник.

— Привет, моя малышка, — ответил он и потянулся, чтобы похлопать меня по колену.

— Сегодня жарко. Обычно так жарко не было где-то до июля, — сказала я, потянувшись за ледяным полотенцем в папин охладитель, и протянула полотенце ему. — Освежись.

Он не возражал. Он взял полотенце, вытер шею и лицо, а затем обвернул его вокруг шеи.

— Джереми прячется внутри? — с ухмылкой спросил папа.

— Скорее всего, — ответила я. Он всегда обвинял Джереми, что тот прятался, когда уходил отдохнуть или выпить воды.

— Кейдж сегодня днем собирался помочь мне с этими кучами сена. Когда он вернется?

Кейдж помогал папе всю неделю. Это было похоже на прошлое лето… но это было не оно. На этот раз папа работал с Кейджем, но я могла быть рядом с ним… и мой отец был болен.

— Он должен скоро вернуться. Ему нужно было уладить некоторые дела и привезти больше моих вещей. — Я замолчала, потому что папе нравилось говорить мне, чтобы я уехала отсюда, как только у него появлялась такая возможность.