Наложница Аида (СИ) - Ершов Олег Ульянович (полные книги TXT) 📗
- Вы, что? Он ни в чем не виноват! - увидев такую ситуацию, Лиза, как ледокол ринулась с криками вслед за ними, разрезая толпу. Белогорский попытался что-то объяснить здоровякам, которые не вели, а практически выносили его из заведения, но молниеносный профессиональный удар одного из охранников, выключил его из сознания.
Надя уже давно приготовила ужин и никак не могла найти себе места. Она еще ни разу в жизни так не переживала за своего мужа. Что-то очень сильно беспокоило ее. И когда она вновь набирала номер телефона Клима и слышала механический женский голос в трубке о том, что абонент не доступен, Надя приходила в ярость. Ей хотелось вот прямо сейчас, разбить этот чёртов телефон об стенку. Или еще больше, растоптать его ногами, а потом бить, бить и еще раз бить этого подонка по щекам. Ну, почему, он так поступает с ней? Неужели нельзя просто позвонить и предупредить, о том, что задерживается? Ушел еще с самого утра, а сейчас уже дело к полуночи... и ужин устала греть. И она уже не знала, что и думать. Мирочка уже несколько раз выходила во двор, чтобы встретить отца, но прогулявшись, возвращалась ни с чем.
- Да где его черти носят? И что же могло произойти? - Надя, уселась в кресло и, взяв пульт, начала машинально переключать программы в телевизоре.
- Да не переживай ты так, ну наверное задержался на работе. А может с кем-то новое дело обсуждает, - обняв маму, Мирочка попыталась ее успокоить.
- Да нет же, доча! Я очень хорошо знаю твоего отца. Он ни когда бы не позволил себе такого. Даже если было бы что-то очень важное, он все равно нашел бы минутку времени сообщить мне об этом. А так только остается по больницам и не хватало еще, по моргам звонить. - Надя, даже сама испугалась своих слов. Она на мгновение представила, что с Климом, что-то случилось, и он лежит где-то на железной холодной медицинской каталке. Она с ужасом от страха и безысходности закрыла лицо ладонями. Мгновенно на ее глаза навернулись слезы, и какая-то истерика подступала к ее разуму. Но она уже ни чего не могла с собой поделать.
- А может позвонить дяде Эдику? - резко оборвала плохие мысли мамы Мирочка. Своим "а может", она мгновенно вселила маленькую крупинку надежды на хороший исход данного положения.
- Да, конечно же! Как же я сразу об этом не подумала. - Надя, быстро попыталась утереть ладонями мокрые глаза, но получилось как-то неуклюже. И она только размазала свои слезы вперемешку с небольшим количеством туши на ресницах. Она истерически бросила на диван пульт от телевизора и дрожащими пальцами набрала номер Персова. Нажав кнопку "вызов", она осторожно приложила трубку к уху, откинув красивые волосы в сторону. Белогорская очень боялась, что у Персова телефон будет так же отключен. Но через мгновения в трубке послышался четкий протяжный гудок.
- Ну, давай же Эдик, возьми трубку! - Надя вслух несколько раз произнесла эту фразу.
- Ал-лё-ё! - в трубке послышался знакомый голос Персова. Но этот голос очень сильно заглушал громкий шум музыки и какого-то пронзительного женского смеха.
- Алё, Эдик! Это Надя Белогорская! Скажи, пожалуйста, что с Климом? Что с ним случилось? У него отключен телефон! Где мой муж? - она хотела еще что-то сказать, но на другом конце провода прозвучало:
- Ал-лё! Перезвоните, пожалуйста, вас не слышно! - и в трубке послышались короткие гудки.
Надя истерично швырнула телефон на диван и, не выдержав, уткнулась в свои ладони лицом. Она непроизвольно, скорее всего, от бессилия, как-то совсем по-детски, заплакала. Она плакала, а слезы выливались ручьём из ее красивых глаз. Она ни чего не могла поделать с собой. Казалось, что все части тела, в один раз, перестали её слушаться. Даже сердце начало биться, как-то невпопад. Надя пыталась успокоиться, но ничего не получалось и она еще больше и громче, уже совсем не по-детски, а как истеричная женщина, у которой только что увели мужика, начала реветь взахлёб и навзрыд. Никто и ни что не могло теперь ее успокоить. Она выла, как "белуга", от своей беспомощности. Еще никогда в жизни, она не позволяла себе такого. Да и, такого момента в ее жизни, по сути, никогда не было. Жизнь летела перед её глазами, как реактивный самолёт. Нет, даже не самолёт, а скорее всего, как грозовая молния. Она пыталась в этот момент ухватить из своей жизни, что-то самое плохое и ни как не могла уцепиться своими воспоминаниями за какую-нибудь малость, чтобы зверски напасть на своего любимого Клима и высказать ему очень многое, что сейчас она даже не понимала, что происходит. Но всякий раз, в ее сознании всплывали кадры самых лучших и светлых дней их жизни. И от этого она еще громче, уже совсем по-бабьи продолжала рыдать.
- Мама, мамочка! Ну что с тобой случилось? Ну, что ты так убиваешься? Не переживай, все будет хорошо! - Мирочка присела рядом с матерью на диван и крепко обняла ее. - Ты успокойся, пожалуйста. А я сейчас сбегаю к папе на работу. Там же охранники в здании работают, и я у них все узнаю. Может правда у него какое-то важное дело. Да мало ли, что? - Мира, изо всех сил пыталась успокоить мать, но видя, как мама страдает, не выдержала и тоже разревелась вместе с ней.
Надя крепко обняла дочь и прижала ее голову к своей щеке. Их слезы скользили маленькими ручейками по щекам и переплетались между собой, как весенние ручьи, устремившиеся от жаркого солнца, куда-то в далекую неизвестность, обгоняя друг друга. Беспрепятственно, они добирались до подбородка Мирочки и, как чемпионы по прыжкам без остановки бросались вниз, разбиваясь в дребезги о голые коленки уже сформировавшейся красивой молодой девушки.
Надя почувствовала, что что-то произошло. Вот именно сейчас, что-то стало совсем не так и, время побежало совершенно в другую сторону. Она ни чего не могла знать, но интуиция ей твердила, стуча огромным молотом по вискам, что с этой минуты ей придется сделать какой-то выбор. Именно она должна что-то сделать или предпринять, чтобы все вернуть на свои места. Горячие женские слезы бежали без остановки, как будто сломался водопроводный кран и, и чтобы закрыть его, нужно поменять какую-то деталь в этом кране. Но Надя еще не знала, какую именно деталь нужно было менять. И вообще, она не знала, что происходит, но ее лицо было совершенно бездушным и невыразительным. Белогорская, смотрела, куда-то в открытое окно, где между домов, пряталась огромная неуклюжая луна. Она, как толстая старуха выглядывала из-за многоэтажки и заразительно хохотала над обессилевшей от непонимания женщиной, покачиваясь на черном покрывале бесконечного неба. И эта чертова старуха, конечно же, что-то определенно знала. Она точно знала, что именно случилось с Климом и, что вообще будет дальше с ними со всеми. Но эта луна, только покачивалась в наплывающих слезах на глаза Надежды и через эти слезы Надя видела хохочущую желтую старуху, которая, своим идиотским смехом, пыталась унизить и раздавить маленькую счастливую женщину.
Аида долго стояла у распахнутого окна в бабушкиной спальне и жадно выкуривала очередную сигарету. Она, стояла, молча надев на себя шикарное бальное платье, приобретенное ее мамой для выпускного вечера, на который она так и не пошла по необъяснимой причине. Но это было не главное, главным было то, что она уже сейчас видела себя совсем взрослой, и ей очень хотелось по быстрее получить все права полноценного человека. Она делала так часто, когда дома ни кого не оставалось, Идочка любила перебирать свой многочисленный гардероб и, перемерив все перед зеркалом, обязательно надевала выпускное платье, вставала на высокие шпильки и часами стояла у подоконника в бабушкиной спальне и смотрела в окно. С третьего этажа своей квартиры, она видела все, что творится в ее дворе и даже немного больше. Она чувствовала, что происходит у соседей. Она слышала все разговоры и была в курсе всех событий. Иногда, оставшись в очередной раз одна, Идочка полностью импровизировала и ставила дома театральные монологи и репризы, где сама же являлась и главным героем и актером второго плана и даже массовкой. Она легко справлялась с такими постановками и выкладывалась по полной. Ей было, это очень интересно. Она очень хотела познать, как и что чувствуют ее герои, соседи и просто проходящие люди в той или иной ситуации. Аида так умело и жизненно входила в любую роль, что иногда просматривая очередную картину по ТВ, ей было неприятно и противно смотреть, как неумело играют актеры. Тогда она бесцеремонно подходила и выключала телевизор, даже если бабушка смотрела свой очередной любимый сериал. Аида быстро зашоривалась и тогда уже ни кого не слышала. Она выключала весь окружающий мир и полностью погружалась в свои мистические медитации. А сейчас, она, выкуривая очередную сигарету, переминалась с ноги, на ногу, оставляя в полу от каблуков глубокие следы. За долгое время ожидания своего будущего, Аида стоя у окна оставила довольно заметную вытоптанную дорожку у подоконника. И ни кто, ни грозная бабушка, ни слабенькая мама и даже ее пожилой отчим, не могли препятствовать ей в ее действиях. Они сами по себе побаивались ей перечить и мешать, потому, как им казалось, что она может припомнить и отомстить своими мистическими гаданиями. Они вообще были уверены, что она как-то связана с потусторонним миром и иногда, когда мама с мужем собирались в дальний рейс, часто заваливали ее подарками, чтобы у Аиды, было хорошее настроение и, она благословила их на поездку. Ну и, конечно же, когда возвращались, они обязательно привозили ей много разных дорогих подарков. И вообще, они не жалели для нее ни чего, главное, чтобы она была спокойна и не мешала им жить своей жизнью. А Аидочка, все это очень хорошо понимала и очень наигранно улыбалась им и благодарила за внимание. Потом позже, пока родители были в отпуске и отдыхали от долгого морского рейса, она их высасывала до последней нитки. Она всегда находила тысячу причин, чтобы купить ту или иную вещь, пусть даже ей совсем не нужную. Но она, пока они были в рейсе, любила делать шопинги по магазинам. Она, таким образом, присматривала понравившиеся вещи, а потом, когда мама с отчимом приезжали из командировки, она воплощала свои маленькие мечты в жизнь. А уж если те воспротивились ей и говорили, что это дорого, она сразу же закатывала страшную истерику и добивалась своего. Бывало, что дело доходило до того, что она могла вот так запросто упасть на пол посреди магазина и истерически кричать и бить ногами и при этом очень громко ругать матом свою мать или бабушку. А то и бывало, что она набрасывалась на них с кулаками или могла разодрать ногтями лицо. И как только получала то, что хотела, сразу же становилась очень ласковая и послушная девочка. В любом случае, она добивалась своего и получала всегда то, что хотела. Со временем, когда этот гадкий утенок подрос и превратился в очаровательную красавицу-принцесу, родители думали, что с возрастом у нее это все пройдет. Но не тут-то было. Даже теперь, когда она стала настоящей красавицей, от которой не возможно было оторвать взгляд и, она это хорошо знала, Аида стала еще агрессивней и запросы у нее становились совсем не детские. Теперь ей нужно было практически все. А главное, она хотела знать и видеть то, что делают только взрослые люди. Теперь она могла среди ночи зайти в комнату матери и вот так запросто потребовать, чтобы мама со своим мужем занялись сексом. Конечно же, они ни разу этого не сделали, но она была решительная и пыталась их шантажировать. Она могла снять с себя одежду и сама залезть в кровать к маминому мужу, предупредив его, если он пошевельнется, она сразу же заявит в полицию. Но, слава богу, это были, только ее издевательские игры и все заканчивалось тем, что она в очередной раз получала то, что она где-то присмотрела ранее в магазине. Взрослые знали и понимали, что так больше не может продолжаться и то, что скоро, что-нибудь все равно должно произойти, но сделать ни чего не могли. Они просто на просто боялись выносить сор из избы и не хотели, чтобы соседи говорили плохо. Да и сама Нина Афанасьевна Чачина могла любому перегрызть горло за свою Аиду. Она всегда и всем говорила, что Аидочка у нее самая лучшая и самая умная, даже после того, как однажды Аида пришла домой с очередной тренировки по большому теннису, где она подавала очень большие надежды на большой спорт, пьяная и с сигаретой и бутылкой пива в руках.
