Вик (ЛП) - Аврора Белль (читать книги бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Уходя, я бросила взгляд на моего вечно угрюмого брата, склонившегося над бумагами с каменным лицом, и у меня сжалось сердце.
Особенно они.
Глава 37
Настасья
— Ты в ожидании? — спросила Аника, прервав мытье посуды, и ее лицо заметно поникло.
Пока Вик сидел за обеденным столом со своими родителями, его ноутбук был открыт с бюджетом, который мы для них разработали, я наблюдала, как он объясняет им, как это будет работать с этого момента. И когда я заметила, что он говорит твердо, но по существу, не оставляя места для возражений, я улыбнулась, представив себе его строгим, но справедливым отцом.
Однако если бы у нас была маленькая девочка, все ставки были бы отменены. Все, что ей нужно было сделать, это посмотреть на него с дрожащими губами и протянутыми ручками, и он был бы потерян для своей маленькой принцессы.
Это заставило меня улыбнуться сильнее.
— Ага. — Я взяла тарелку, которую она только что вымыла, и вытерла ее. — Мы с Виком решили, что хотим, чтобы ребенок был частью церемонии. Я имею в виду, мы ждали так долго. Что такое еще один год?
Глаза Аники вылезли из орбит.
— Год?
Ксения заговорила из коридора.
— Да. Какой еще год? — Я повернулась, чтобы посмотреть на нее, и обнаружила, что она бесстрастно смотрит на крошечный бугорок, образовавшийся у меня на животе. Однако в тот момент, когда она поняла, что я наблюдаю за ней, она изобразила роботизированную улыбку, которая не коснулась ее глаз. — Будет так приятно снова услышать детский смех. Семья очень важна. — Ксения остановилась, чтобы бросить взгляд на Анику, и ее тело заметно напряглось. — Разве ты не согласна?
Мне стало интересно, знала ли Ксения, что Аника бесплодна. Потому что если бы она это знала, это было бы какой-то холодной, *банутой чушью, говорить такое прямо перед ней.
Волосы у меня на затылке встали дыбом, и в тот момент, когда незнакомая женщина ушла, я прошептала своей подруге:
— Ты должна уйти отсюда.
Я стала вытирать тарелку, не ожидая ответа, но когда получила его, у меня перехватило сердце.
— Я знаю, — был ее приглушенный ответ.
Аника посмотрела на меня, ее взгляд был полон нечитаемых эмоций. Может отчаяние? Я сделала паузу, чтобы прочитать сообщение в ее глазах, но как бы я ни старалась, я не могла расшифровать язык, на котором было написано сообщение.
Что она пыталась мне сказать?
Без сомнения, ее депрессия немного уменьшилась. Она выглядела лучше. Ее кожа стала ярче, улыбка шире, бедра полнее, но что-то тяготило ее сердце. От моего внимания не ускользнуло, что она покидала дом так часто, как только могла, проводя свои дни со мной и Виком у нас дома, так долго, как это было в человеческих силах, не злоупотребляя гостеприимством.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это, но я была уверена, что знаю причину.
Это была Ксения.
Напористая женщина заставила Анику чувствовать себя неловко; это было очевидно. Насколько глубок этот дискомфорт, я не знала, потому что моя подруга хранила молчание на эту тему. Но в обеденный перерыв, когда Ксения прошла мимо Аники и ее рука коснулась плеча моей подруги, я заметила, как Аника вздрогнула, как будто ее ударили.
И если это не повод для беспокойства, то я не знаю, что это было.
Четыре недели назад, когда я спросила Доротею, научит ли она меня готовить, она была в восторге. Совершенно вне себя от радости. Мы посвятили воскресенья этому постоянному ритуалу. Я приходила рано утром и сидела с моей будущей свекровью, обсуждая, какие русские блюда я хотела бы приготовить. Мы вместе ходили на рынок, и она научила меня, на что обращать внимание при выборе лучших продуктов и свежего мяса. Мы возвращались домой, и она рассказывала мне рецепт. Наблюдая за ее работой, я делала заметки, записывая каждый совет и хитрость, которые могла предложить пожилая женщина.
Каждое воскресенье я наблюдала, как Аника шарахается от своей тети.
Каждое воскресенье я все больше осознавала, что с бывшей женой «Братвы» что-то ужасно не так. Она казалась встревоженной. Расстроенной. Чем пристальнее я наблюдала за женщиной, тем больше она проявляла ко мне свое пренебрежение. И никто другой, казалось, этого не замечал.
Это сводило меня с ума.
Было удивительно, что Аника все еще была в здравом уме, если Ксения заставляла ее чувствовать то же самое. Вот почему я предложила Вику подарить Анике свою старую спальню. Хотя подвал все еще оставался частью дома, он был достаточно отделен, чтобы обеспечить убежище, когда она в нем нуждалась. Он запирался изнутри и снаружи и имел отдельный вход. По сути, это была квартира, и Анике отчаянно нужно было собственное пространство, вдали от семьи. Итак, однажды в воскресенье во время обеда, когда Вик окликнул свою сестру и бросил ей свои ключи, она поймала их, нахмурившись.
— Что это? — спросила она, глядя на них сверху вниз.
— Немного независимости, — сказал он, и, когда она многозначительно взглянула на него, подмигнул.
Улыбка сначала была маленькой, но стала шире, и когда она прижала ключи к груди, обняв их, как спасательный круг, мое сердце переполнилось. Это было изменение, в котором она нуждалась. Перемена в ней произошла мгновенно. Она стала намного счастливее с тех пор, как переехала в подвал.
Это было улучшение, но я не была уверена, что этого достаточно.
Моя единственная надежда для Аники заключалась в том, что она найдет своего человека, с которым останется навсегда, что ее будут любить так трогательно, что у нее защимит сердце, от человека, который отнесется к ней нежно, с заботой о ее хрупком уме и чувствительной душе.
И на мгновение — всего на одно мгновение — мне показалось, что она найдет это в Саше.
Но Аника была хрупкой, и с ней нужно было обращаться соответственно.
В глубине души я отчаянно надеялась, что мой брат сможет дать ей это.
Аника
Мои ноги на каблуках мягко шлепали по коридору, приближая меня к месту назначения.
Это была плохая идея.
Худшая.
И все же я продолжала идти, все ближе и ближе к запретному желанию моего сердца.
Чем ближе я подходила, тем толще становился комок в моем горле, и к тому времени, когда я добралась туда, куда направлялась, мне казалось, что я проглотила изрядное количество песка.
Мои глаза сфокусировались на закрытой двери, и я постояла там мгновение, подняв руку, а потом задумалась. Облизнув губы и попытавшись снова, я крепко зажмурилась, приложила костяшки пальцев к прохладному дереву и постучала.
Почему он закрыл дверь, я не знала.
Было около 4 часов утра, и в поле зрения не было ни души.
Сегодня была моя первая смена в качестве менеджера бара. Нас задержалась на какое-то время, и когда она убедилась, что у меня все под контролем, она обошла бар со своей фирменной широкой улыбкой, обняла меня и прижала к себе на целую минуту, пока она тихо меня подначивала.
— Ты знаешь, что нужно сделать. Ты видела, как я делаю это тысячу раз раньше. У тебя есть это. На этом посту я никому не доверяю больше, чем тебе. — Она отстранилась и положила свою теплую руку на мою щеку. — Ты убьешь его, дорогая.
Ее уверенность была непоколебима и разве вы не знали об этом? Эта уверенность текла сквозь меня, укореняясь с определенностью и убежденностью, граничащей с дерзостью. И она была права.
Я убила его.
«Сердцеедки» закрылись в 3 часа утра, и мы с Берди стали считать кассу. Я положила деньги в закрывающуюся банковскую сумку, и когда Берди спросила меня, ухожу ли я, я сказал ей, что хочу провести небольшую инвентаризацию перед отъездом. Пока красотка с кожей мокко прощалась, я держала в одной руке блокнот, а в другой ручку, слегка помахав ей на прощание.
В тот момент, когда она ушла, я положила блокнот на стойку и обдумала, в чем именно заключался план.
