Ложь и любовь - Норт Хейли (книга регистрации .TXT) 📗
– Смотрите, ребята, вон он.
– Это не аллигатор, – авторитетно заявила Саманта, – всем известно, что аллигаторы зеленые.
Элен фыркнула.
– Ну да, теперь ясно, как много ты знаешь. Глупышка! Это аллигатор-альбинос. Похоже, ты мало чему научилась в своем детском саду.
Мэг круто развернулась к дочери.
– Элен Маргарет Купер, последи за своей речью! Ты не должна так грубо разговаривать с сестрой.
Элен заморгала, и вдруг, к изумлению Мэг, ее крепкая как гвоздь дочь расплакалась. Саманта тут же последовала примеру старшей сестры.
– Я не глупышка, – всхлипывая, твердила она, – просто я еще маленькая.
Тедди заткнул уши.
– Ох уж эти мне девчонки, – буркнул он, повторяя слова Гаса.
Элен заплакала еще громче. Какие-то влюбленные, до этого не замечавшие никого вокруг, недовольно оглянулись на расплакавшихся детей и отошли подальше, держась за руки. Мэг наклонилась к Элен.
– Не плачь, дорогая, я не хотела тебя обидеть, но очень важно, чтобы ты разговаривала с младшей сестрой уважительно, так же, как ты хочешь, чтобы с тобой разговаривали другие.
– Какая разница, если кругом все так плохо?
Девочка вытерла глаза и сердито посмотрела на мать. Мэг обняла дочерей.
– Ты расстроилась из-за того, что мы возвращаемся домой? И поэтому тебе кажется, что все плохо?
Элен молча кивнула, ковыряя землю носком кроссовки. Саманта в точности повторяла каждое движение сестры.
– Разве вы не хотите вернуться домой? Вы вернетесь к своим подружкам, снова будете спать в своих постельках и… – Мэг замолчала, безуспешно пытаясь найти что-то, что могло бы соперничать с белым аллигатором, уборкой сахарного тростника и новым другом по имени Гас. Но поднять настроение детям было все-таки нужно, и она сказала: – Когда вернемся домой, я свожу вас посмотреть на белых тигров.
– Подумаешь, кто их не видел, – пренебрежительно отозвалась Элен.
Как только девочки перестали плакать, Тедди опустил руки. Он подошел к матери и сестрам и с надеждой в грустных глазах посмотрел на Мэг.
– Послушай, ма, я тут подумал, может, нам не возвращаться в Лас-Вегас? Все равно с тех пор, как папа умер, все стало не так, как раньше. Давай останемся здесь, может, нашим папой станет Паркер?
На лицах девочек появилось выражение такого энтузиазма, что Мэг не на шутку встревожилась. Она крепче прижала дочерей к себе.
– Девочки, все не так просто.
– А ты его спрашивала? – требовательно осведомилась Элен.
– Конечно, нет! Послушайте, ребята, чтобы стать чьим-то папой, человек должен стать и чьим-то мужем, а мы с Паркером не…
– Откуда ты знаешь, если не спрашивала его? – перебила мать Элен, решительно не желавшая отступать. – Ты же сама нам говорила, что нельзя знать ответ, пока не спросишь.
Услышав, как дочь копирует ее голос, Мэг с трудом сдержала улыбку. Пока она думала, как лучше ответить, вокруг вольера с белыми аллигаторами собралась компания мужчин и женщин с эмблемами туристической группы на футболках. Мэг отвела детей в сторону и твердо сказала:
– Помните, я вам объясняла, что есть вопросы, которые решают дети, а есть такие, которые решают только взрослые?
Все трое закивали.
– Так вот, все, что связано с папами и мужьями, решают взрослые.
«И для взрослого, который стоит перед вами, этот вопрос оказался очень сложным», – мысленно добавила она.
– А теперь пойдемте смотреть гигантскую ящерицу.
– Да ну ее, – сказала Элен.
– И правда, – поддержал сестру Тедди, – кому нужна эта глупая ящерица?
– Да, пойдемте домой, – вставила тоненьким голоском Саманта, – я соскучилась по Джиму.
Мэг всмотрелась в лица детей, вдруг проявивших небывалое единодушие.
– Кажется, вчера вы говорили, что хотите посмотреть эту ящерицу?
– Ну, то было вчера, – протянула Элен.
– До того, как Гасу пришлось уехать, – добавил Тедди.
– Нехорошо, если мы будем гулять по зоопарку без него, – хором сказали сестры.
Мэг кивнула, признавая поражение. Это она пыталась любыми средствами держаться подальше от Понтье-Плейс, надеясь не наткнуться на Паркера до отъезда из города. Что ж, если они встретятся, она будет вежлива, но холодна. И сохранит свою гордость, не признается, как сильно ей хочется, чтобы он простил ее и попросил остаться.
– Ну что ж, раз так – пошли.
Пока они направлялись через парк Одюбон к остановке трамвая – а это был путь длиной в милю или около того, – дети немного приободрились. Мэг же, напротив, становилась все печальнее, пока они ждали трамвая у желтой отметки на дороге. Воспоминания о Паркере не давали ей покоя. Она не хотела уезжать, но не могла и остаться. Во всяком случае, не при нынешнем положении вещей.
Мэг поежилась, но по-прежнему старалась сохранять на лице бодрое выражение, чтобы дети ни о чем не догадались. После вчерашней ссоры с Паркером она долго плакала у себя в комнате, пока не уснула. Рано утром с красными от слез глазами она встретилась с Понтье-старшим и попросила вечером того же дня отправить их обратно в Лас-Вегас на частном самолете Понтье. Мэг поняла: дед Паркера при его удивительной проницательности наверняка почувствовал, что между нею и Паркером произошла размолвка. Однако, и Мэг это мучило, старик не пытался уговорить ее остаться. Невольно напрашивался вопрос, не рассказал ли Паркер деду о ее участии в планах Жюля. А может, дело в другом, может, Паркер спит чуть ли не с каждой женщиной, с которой ему случится перемолвиться словом, и потому его дед не ждет, что внук пожелает, чтобы Мэг осталась в Новом Орлеане? В конце концов, в городе полно женщин, которые с радостью упадут в объятия Паркера.
В каком бы направлении ни уводило ее воображение, дорога была одинаково безрадостной. Мэг заранее поблагодарила Понтье-старшего и вернулась в свою комнату. Детям она еще раньше пообещала, что в последний день они пойдут осматривать достопримечательности, но никто в доме не знал об их планах, так же как не знал, когда именно они возвращаются в Лас-Вегас. Только деду Паркера было известно, в котором часу им нужно быть на маленьком аэродроме на берегу озера, где стоит в ангаре реактивный самолет Понтье.
