Такая как есть (Запах женщины) - Кауи Вера (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
– Я собираюсь выставить на продажу необыкновенные духи – это переворот в области парфюмерии! – с пафосом произнесла Ева. – И лицо должно точно соответствовать образу нового запаха. Эти девушки слишком молоды. Им не хватает внутренней значимости. Лицо на рекламном плакате должно быть задумчивым, погруженным в себя, отрешенным… Эта женщина должна олицетворять аромат духов.
– Не могу себе представить, – честно ответил рекламный агент.
Ева взорвалась:
– Такое впечатление, что я разговариваю с глухим. Я описываю все до мельчайших подробностей. Повторяю снова и снова!
– При всем моем уважении к вам, мадам, должен заметить, что описания – это одно, а реальность – другое. Как мы можем найти нужное вам лицо, если оно существует только в вашем воображении? Мы ищем черную кошку в темной комнате.
«Что лишний раз подтверждает, с какими кретинами мне приходится работать, – подумала раздраженно Ева. – Ну почему они не в состоянии увидеть то, что она так ясно себе представляет? Достаточно закрыть глаза, вообразить то, что она описала, и найти нужное лицо».
С того самого момента, как прилетела в Нью-Йорк, Ева находилась в своем приподнято-возбужденном состоянии. Лаборатории работали днем и ночью. Они предложили уже не один вариант, и все она отвергла самым безжалостным образом только потому, что они, по ее мнению, не дотягивали до уровня шедевра. Из каждой новой партии она выбирала капельку одного, капельку другого, добавляла третье, смешивала, снова просила найти новое сочетание… и так до бесконечности. Наконец, удалось выбрать три варианта, в которых, как заявила Ева, наконец-то просматривается «идея» будущих духов:
– Ступайте и принимайтесь за работу, – скомандовала она. – И побыстрее! Нам надо еще столько сделать, а времени – в обрез. Мы должны выступить с нашими духами, как только «Эта Женщина» устроится на жердочке со своим товаром. Тут мы ее и скинем с насеста!
Она торопила, мучила своих подчиненных, требовала, спускала с них три шкуры, теряла терпение оттого, что вынуждена иметь дело «с такими недалекими людьми», которые не в состоянии понять, чего она ждет от них.
«Никто не понимает меня, – возмущалась она. – Никто!» А затем спохватывалась, понимая, кто она и кто они. На свете существует одна Ева Черни. «Спокойнее, спокойнее, – уговаривала она себя. – Все получится. Разве не так бывало и прежде, и разве прежний опыт ничему не научил тебя? Ты должна снова и снова дотягивать их до уровня, который установила сама».
«Значит, мне надо снова и снова воодушевлять их, – подумала она, натягивая перчатки. – Это будет вершина всей моей карьеры. Эти духи окончательно утвердят мое имя как имя королевы красоты. Отныне, пытаясь представить себе образ красоты, которая существует в различных проявлениях, женщины будут вспоминать только меня, мои запахи, мое лицо. Эти образы будут слиты неразрывно».
Поджидая вызванную машину, Ева смотрела в окно своего офиса и видела, как город медленно затихает. Очертания зданий растворялись во тьме, над ними вспыхивали звезды. Внизу простиралась Мэдисон-авеню со своими особянками, откуда выходили нарядно одетые мужчины и женщины. Их лица выражали предвкушение приятного вечера, который уготовил им необыкновенный и неповторимый город. Концерты, коктейли, театральные премьеры, рестораны, вечеринки. И все они пользовались тем, что им предоставляла Ева Черни, оттесняя своих соперников.
«Вот в чем мое предназначение, – подумала она с воодушевлением. – И чтобы исполнить его, мне хочется работать. Взойти на вершину. Нести людям красоту, без которой женщины никогда не могут существовать. Это мой дар миру. И по этой причине я обречена на одиночество. Я творю этих женщин, как в свое время лепила самое себя. То, что я даю, позволяет им становиться красивее и богаче и добиваться успеха». Ева раскинула руки, словно хотела заключить весь город в свои объятия.
Прожужжал зуммер, означавший, что машина подошла к подъезду. Ева с довольной улыбкой на лице шагнула к дверям.
20
Нью-Йорк, 1988
– И это после всего, что было сделано для Берти Рэнсома, – горько заметила Шарлотта Бингхэм Ормонд. – Ведь именно отец углядел этого Хью Рэнсома. Именно мама пригрела Лили Рэнсом. И чем они ответили за все? Ударом в спину.
– А что мог сделать Берти? – ответила ее сестра Сьюзен. – Ведь Рэнсом уже не был адвокатом Криса. Тот отказался от его услуг, когда ему исполнилось двадцать пять, и перевел все в швейцарские банки. Берти понятия не имел о том, что он задумал. Как он мог узнать про завещание Криса? Для него это тоже была полнейшая неожиданность.
– Он обязан был предупредить нас о том, что предпринимает Крис. И посоветовать, какие меры мы должны принять. Бингхэмы создали Рэнсомов. И он обязан был поставить нас в известность.
– Но существует такая вещь, как конфиденциальность, – пожала плечами Сьюзен.
– Но ведь он предупредил маму о том, что Малыш отписал дом на имя Евы.
– Тогда еще он был адвокатом брата. И к тому же мама имела право жить в нем до самой своей смерти.
– И эта сучка продала дом, как только мама умерла! Последний большой частный особняк в Нью-Йорке! И что там теперь? Ужасный, вульгарный бронзовый монстр Трамп-тауер. А теперь еще и наши деньги уплыли.
– Но ведь это не наши деньги?! – невинно спросила младшая из сестер Бингхэмов – Эстер. – Отец оставил их нашему брату – так всегда велось в нашей семье, ты сама это отлично знаешь. Он оставил часть маме – и это перешло к нам, когда она умерла. Ты так говоришь, словно нас в чем-то обделили, Шарлотта.
– Мы должны разделить между собой то, что осталось после Криса. Надо найти способ это сделать.
– Боюсь, ничего не выйдет, – вмешалась Сьюзен. – Я уже переговорила с Берти Рэнсомом. Он сказал, что мы ничего не можем сделать. Крис имел полное право распорядиться наследством так, как пожелает. Это его деньги – они принадлежат ему по праву. – Она с сочувствием посмотрела на сестру. – Неужели ты собираешься оспаривать это? Неужели захочешь, чтобы имя Бингхэмов начали трепать газеты? Ты знаешь, как мама всегда старалась избежать этого. Мы – Бингхэмы, Шарлотта, и это более важное, чем какие-то деньги.
Шарлотта вспыхнула, и Сьюзен догадалась, что у той на уме. К сожалению, старшая сестра думала только о деньгах. Шарлотта была жадная, завистливая, неудовлетворенная замужеством – муж ее был бабником, не пропускал ни одной юбки, – она никогда не могла удовлетвориться тем, что имела.
– Я в этом не участвую. Мне все это не по душе, – продолжала Сьюзен спокойным тоном. – Если уж мама примирилась с тем, что эта невозможная женщина стала женой ее сына, мы тем более должны смириться с тем, как наш племянник распорядился своим наследством. Рано или поздно это выяснится. И только тогда мы можем решиться на какие-то действия.
– Если только не будет поздно что-либо предпринимать, – ехидно заметила Шарлотта.
– Думаю, он все завещает Памеле Бредли, – проговорила Эстер. – Они же несколько лет прожили вместе.
– Эти деньги не нужны ей. Она столько получила от своего Фрица Бальсена!
– Ты хочешь сказать, что нуждаешься больше? – в упор спросила Сьюзен.
– Я говорю о том, что – правильно, а что – нет. – Шарлотта не желала отступать. – Деньги передавались от Бингхэмов к Бингхэмам. И я добьюсь, чтобы они снова вернулись в нашу семью!
– Ладно, по крайней мере, мы больше никакого отношения к нашей золовке не имеем, нас не связывают с ней никакие узы. И этому нужно радоваться. Разве не так?
По пути из здания офиса к машине Максу показалось, что он увидел знакомую фигуру. Оторопев от неожиданности, он остановился, а когда спохватился и рванулся вдогонку, ее и след простыл. Толпа поглотила ее. Макс решил, что обознался. Садясь за руль, он покачал головой, как Алекс могла очутиться в Нью-Йорке?
Но он вдруг понял, как хотелось ему, чтобы она оказалась здесь. Ему так не хватало ее. Он привык видеться с ней в Кембридже, где отдыхал душой, какие бы заботы и тревоги его ни одолевали. Аналитический ум девушки всегда помогал разложить все по полочкам, детально разобрать любую ситуацию, а потом заново сложить ее, при этом получалось нечто неожиданное, помогающее найти правильное решение – у него гора сваливалась с плеч в подобных случаях. Сейчас Ева выжала его как лимон, и ему было необходимо с кем-то поделиться, поговорить так же, как, бывало, с Алекс.
