Омут (СИ) - "novel2002" (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
- Мерзавец! - рычал Максим, хлебая виски прямо из бутылки. – Даже тут подгадил!
Но вместе с бокалами его неприятности, естественно, не закончились. Те лишь намекнули ему, превратившись в очередную статью расхода, на приближение предсказанного Максимом самому себе большого и всеобъемлющего пиздеца, потому что как только убрались санитарные инспекторы, появились, как грибы после дождя, их собратья по разуму - пожарные.
Эти тоже рыскали по всем заведениям, не ограничивая себя кухней. Заглядывали во все углы и помещения. В этот раз ничего не закрыли, и даже чистейший золотой песок на Арене их очень порадовал, но некоторую сумму они все же потребовали, причем большую, чем та, которую оторвал от сердца Максим для санинспекторов. Эти оказались наглее, чем те, и вкрадчиво попросили выделить средства «на благотворительные взносы» - «ну, вы же понимаете, что все равно есть, к чему придраться» - на что Максим только кивнул и промолчал, потому что уже не мог выражаться безматерно.
Пока ушлые инспекторы нагло бродили по его вотчине, Максим, конечно, волосы на голове не рвал, ему было жалко шикарную густую шевелюру, но нервничал и злился при этом изрядно. На инспекторов - за жадность и наглость. На - Дальского за глупую влюбленность и детскую обидчивость. На себя - за все остальное. После ухода пожарных инспекторов Максим закрылся в кабинете, пил и, нервно дергая веком, радовался, что у Клуба нет наружной рекламы, потому что только проблем с городской администрацией ему и не хватало для полного комплекта.
После пожарных инспекторов неожиданно приперлась миграционная служба в виде двух чопорных мужиков средних лет, которые затребовали показать им разрешение на привлечение к работе иностранцев. Также они хотели видеть самих виновников торжества, то бишь иностранцев, работающих у Максима, но тут он уже был подготовленный и провернул все с блеском. Завел мужиков в салон с белым, как круизная яхта, и таким же шикарным «Стейнвеем». Усадил на элегантные винтажные диваны, предложил выпить элитное французское вино, заедая его канапе и фруктами. Затем показал разрешение, благо сделанное заранее и без участия Дальского, а уже потом пригласил на беседу Тони и, хорошенько подумав, Филиппа.
Закутанные в официоз от шеи до пят мужики, конечно, сначала были в шоке от обоих.
Элегантный Тони держался принцем, демонстрировал царские манеры, сдержанно улыбался, сверкал глазами, в общем, вел себя, как обычно. Когда его руки «говорили», а специально нанятый со стороны переводчик переводил, оба инспектора следили за порханием длинных смуглых пальцев, не отрывая взгляда. Улыбались, когда улыбался Тони, смущались вместе с ним, короче, были непривычны к сногсшибательной красоте холеного потомственного аристократа и, как глупые любопытные мальки, сами стремились в сачок его сексуальной привлекательности. Знали б они, что Тони - совсем не Тони, и фамилия, данная ему при рождении, совсем не та, что указана в паспорте, может, и придрались бы к томному красавцу. Но Максим дело свое знал, на документах не экономил, и теперь только очень опытный следователь смог бы доказать, что паспорт Тони - поддельный.
А вот Филипп – «шотландец», который всю жизнь прожил в этом городе и никогда не ступал на землю Шотландии - ради такого случая облачился в любимый парадный килт, который без стеснения демонстрировал его крепкие гладкие икры. Эта шерстяная тряпка к тому же слегка приоткрывала тайну бесподобной формы коленей, когда хозяин этих самых коленей медленно клал одну красивую ногу на вторую – не менее красивую ногу. При этом Филипп сверкал мелово-белыми гольфами и улыбался мелово-белыми зубами. Говорил за двоих с неизвестно откуда взявшимся акцентом, мелодично смеялся и прищуривал свои «шотландские» светло-серые глаза. Все время, пока шла беседа, держал под их лукавым прицелом обоих взволнованных инспекторов, не давал им, таким образом, ни на минуту расслабиться и сбежать от витающих в воздухе паров легкого ненавязчивого флирта.
- Эти двое даже заядлых натуралов голубыми сделают! – устало резюмировал Максим, когда посетители убрались восвояси.
Инспекторы тоже устали, потому что они сначала были перевозбуждены необычным театральным зрелищем, а потом за время долгой оживленной беседы получили полное моральное удовлетворение от светского общения, отнимающего все душевные силы. Поэтому Максим не стал их задерживать и напоминать, что они забыли разыскать еще пару-тройку иностранных сотрудников Клуба, которые на самом деле были в стране нелегально, не имели, как и Тони, настоящих паспортов, к тому же один из них уже почти пять лет числился как без вести пропавший.
Это было фееричное выступление на арене цирка двух опытных жонглеров словами и улыбками, но, к сожалению, дело так просто на нем не закончилось, и начало происходить именно то, чего и следовало ожидать с самого начала, и чего Максим ждал, причем с сильнейшим беспокойством. Потенциальные и уже существующие деловые партнеры, стыдливо пряча глаза или, наоборот, нагло глядя Максиму прямо в зенки, начали ни с того, ни с сего отказываться от сотрудничества с ним. Тот эту тактику прекрасно знал - изучил еще в первые годы «дружбы» с Дальским - и уже даже приблизительно прикинул, во сколько тому обходится перекупка всех этих контрактов. Сумма выходила огромная, но по сравнению со стоимостью проекта ветряных электростанций пока еще выглядела несколько скромнее.
- Ну, зачем ты так, Егор? – вздохнул Максим в один из бесконечных тоскливых вечеров. – Разве ж можно так себя вести?
Разорвал очередной многостраничный контракт и выбросил документ, потерявший юридическую силу, в мусорку. Печально проследил его последний путь и с унынием на лице подпер ладонью щеку.
Только на третьей неделе молчаливого противостояния с Дальским он понял, как сильно тот на него обижен. Когда Егор бросал Максиму в лицо гневные заявления о полном разорении, тот не поверил им, хоть и принял предусмотрительно некоторые превентивные меры. Но как только от него начали уплывать не только мелкие, но и крупные, действительно важные партнеры, Максим осознал, как он ошибался, думая, что знает Егора. После этого он стал чаще срываться и уже не просто ругался - по-настоящему проклинать Дальского, да и себя заодно, потому что понимал, что его вины во всем этом было ничуть не меньше.
После очередного отказа сотрудничать Максим запирался в кабинете и орал там таким матом, что, услыхав его, покраснели бы привычные к крепкому словцу охранники. В эти дни он по-настоящему сдружился с крепким алкоголем, потому что по-другому успокоиться и заснуть не мог, а пить снотворное отказывался. Максим не нажирался вусмерть, но выпивал значительно больше, чем в прежние спокойные времена, и в такие моменты он не всегда мог себя контролировать. Один раз, хорошенько приложившись к виски, он сдуру позвонил Дальскому, чтобы как-то обсудить сложившуюся ситуацию и высказать ему все, что он о нем думает, но оказалось, что тот поставил его номер в черный список, и высказывать теперь что-либо было просто некому. Этот факт чуть не довел пьяного расчувствовавшегося Максима до слез. Он со злости расколошматил очередной мобильник, потом из-за расстройства еще долго не мог заснуть и лишь к рассвету забылся тяжелым муторным сном.
А наутро вместе с тяжелым похмельем к Максиму явился Толик – главбух Клуба и всех остальных, принадлежащих ему заведений. Сам явился, а значит, того ожидала с самого утра очередная финансовая истерика.
Максим увидел толиковы редеющие черные кудри и горящие дьявольским пламенем глаза с легкой косинкой, закрыл лицо ладонью и мученически замычал.
- Чего мычишь? – взвился прямо с порога Толик. – Домычался уже! Ты видел, что у нас на счетах творится? Видел?
Максим посмотрел на него со страдальческим видом.
- Не «у нас на счетах», а «у меня», Толик. Не надо путать мое со своим. На твоих-то счетах, аферист ты мой дорогой, наверно, все прекрасно.
- Прекрасно? - продолжал заводиться тот. – Ты считаешь, это прекрасно? Я уже начал закрывать своими деньгами твои огромные дыры!
