Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Клоуна, черт их возьми, нашли.
В общем, я была очень рассержена и возмущена таким неосторожным подходом к знакомству. Даже захотелось, на минуту, развернуться и свалить от этой непонятной семейки. Только вот, никакого понятия не было, куда меня завезли.
Ужас осознания навалился, как только пришла эта ужасная мысль. Ведь никто же не в курсе, куда и с кем я уехала. И как надолго. Даже искать не начнут, как положено. Или не там будут искать…
— Черт. Вот же идиотка…
— Лиза, что ты там бубнишь? — Кир догнал меня, шагающую очень бодро следом за семенящей мамочкой, приобнял.
— Да вот, вслух рассуждаю, что ты можешь меня прикопать под каким-нибудь деревом, и ничего тебе за это не станет. Потому, что не найдут.
— Нет, Лизочка. Мы такой ерундой не занимаемся. — Вилена Игоревна притормозила, обернулась в нашу сторону. — Копать — очень грязно и муторно, и следы остаются.
Я лишь молча ждала продолжения. Чувствовала — это еще не все.
— У нас очень хорошие печи в подвале. Мы сжигаем в них всякий мусор, строительные отходы, и бытовые тоже. Там почти все до пепла сгорает. И совсем не приходится пачкаться…
Тирада прозвучала весьма серьезно. Даже мурашки побежали…
— Не верь ей, Лиз. Мама шутит. Здесь электрическое отопление. А огня она боится больше всего на свете. Даже камины в доме — все ненастоящие.
Черт бы побрал их семейное чувство юмора. Похоже, Кир от мамы отличается только внешне. А все остальные гадости он приобрел от нее, с генами и молоком.
— Забавно, конечно. Но мне, действительно, страшно. — Лучше признаться в правде. Если шутили — должны одуматься и быть поаккуратнее в словах. А если все на полном серьезе — ничего не изменила бы эта искренность.
— Возьми телефон, найди свое местоположение на Гугл-картах, или на Яндексе, отправь его всем родственникам и знакомым. Тогда, может быть, полегчает? — И тут же мне стало стыдно, за такое вот недоверие к людям.
Я их еще и обидела, наверное…
— А просто сказать, где мы находимся, очень сложно? — Лучшая защита — нападение. Как бы это ни казалось смешным и глупым…
— Можно. Только вот, никто меня об этом не спрашивал… — Хитрая наглая улыбка не сходила с его лица. У Янкевича шел увлекательный аттракцион, похоже, а не испытание, устроенное для меня.
— Лиза, вы на Кира не обижайтесь очень. Он у меня бывает весьма недогадливым. К сожалению, многое приходится объяснять на пальцах. — Вилена Игоревна шла впереди, о чем-то сюсюкая со своей недо-собакой, казалось, что ничего не слышит, а вот — на тебе… Женщина становилась для меня все большей загадкой.
— Так. Не успели познакомиться, а уже объединились в один фронт? — Кир сделал вид, что ему все очень не нравится. Но я-то знаю, когда он возмущен, а когда притворяется.
— Никто ни с кем не объединялся. Просто мне стыдно, когда мой собственный сын выглядит идиотом. Даже когда он специально изображает придурка, материнская гордость не позволяет с этим мириться.
Вот так. Куда я попала-то? В этой семье, наверное, свои собственные бои без правил, ссор и недомолвок хватает без меня… И наблюдать за чужими скандалами — то еще удовольствие, нужно бы побыстрее сваливать…
— Вилена… Игоревна… вы извините, что мы к вам так свалились, без предупреждения. Нежданные гости, сама понимаю, не такая уж великая радость. — Мы уже добрели до порога какого-то сумасшедшего строения- то ли замка, то ли усадьбы с башенками и крепостными стенами. Термин "эклектика" впервые стал настолько понятен мне, человеку, мало понимающему в архитектуре и дизайне. Дом Кирилла, простой и строгий, на фоне этого "чуда" показался идеалом человеческих творений…
— Кир сюда приезжает не в гости, а домой. И ему я всегда рада, когда бы ни приехал и ни пришел. А вы, Лиза, не очень-то и побеспокоили.
— Ну, одно то, как я на вас упала и вываляла в траве…
— Ай, бросьте. Я с собакой до этого все канавы уже облазила. Стоило поводок отцепить — унесло черт знает куда. Все нормально, Лиза, не заморачивайтесь. — Я думала, что Кир полон неожиданностей. Фигня. На фоне своей мамы он выглядел открытой книгой, исписанной жирным шрифтом и заглавными буквами. С транскрипцией, для особо непонятливых…
— А почему вы с ней возитесь, да еще в такую рань? Может быть… — Слова о том, что в доме должно быть до черта прислужников, самого разного назначения и калибра, так и рвались с языка. Но, отчего-то, застряли на самом вылете…
— Считай, что это моя старческая блажь. — Как отрезала. Таким тоном, что выяснять подробности сразу расхотелось. Видимо, какие-то веские причины есть у дамы, чтобы таскаться с невразумительной животинкой по мокрой траве и кустам. Такие, о которых лучше не спрашивать…
— Я тебе потом расскажу. — Кир шепнул на ухо, еще более усилив интригу. И углубив ощущение, что я попала в какую-то странную семью. Если выгул собаки — тайна… в баню их всех, с такими заморочками…
— Да какая ж старческая, позвольте?! У меня подруга выглядит старше вас, если не ровесницей. Не нужно уж так-то про себя. — И нисколько душой не покривила. Мама Янкевича выглядела великолепно. Если она не родила его в пятнадцать, то должна бы уже приближаться к полтиннику. Но ни фигура, ни походка, ни лицо, ни голос возраста не выдавали. И уж тут был реальный шанс хоть немного наладить отношения. Комплименты никому еще настроение не портили.
— А старость, милочка, не снаружи. Она изнутри приходит. Когда поймете, что это такое, мои слова вспомните…
Блин. Опять облажалась. Ну их, к черту. Решила, что буду молчать, пока сами о чем-нибудь не спросят.
Вот так, про себя бубня и отплевываясь, а внешне — сохраняя полную невозмутимость (насколько это возможно, семеня мокрыми кроссовками по блестящему мраморному полу, а потом — по шикарному ковру, знать не желаю, какой породы, чтобы еще больше не грустить), я добрела до выделенной мне комнаты.
кир, между прочим, тоже в ней со мной поселился.
— А как же правила и приличия, Кир? мы же, вроде как, не женаты… в благополучных семьях девиц с мужчинами в одном помещении не положено селить… — Откуда в моей голове взялись эти стереотипы? Из женских романов, не иначе. Моя родня, однозначно, даже не стала бы и вякать по этому поводу. Хотя бы из радости, что я показала им своего мужчину. Все предыдущие проскакивали быстро и всегда мимо родительских глаз. И даже бабушкиных. Что немаловажно.
— Лиз, мы взрослые люди. И возраст у нас далеко не юношеский. Кто будет заморачиваться на какие-то предрассудки? — Кирилл уже стягивал с себя футболку и джинсы, явно собираясь в душ.
— Я буду. Собирай манатки и вали в другую комнату. Я в доме твоей матери развратом заниматься не буду!
— Кгхм… Вот как? И с каких это пор мы стали такими щепетильными? Что-то я в прошлом за вами, Лизавета, ничего подобного не припомню. — Он, похоже, не мог определить: то ли смеяться, то ли разозлиться.
— А с таких, как стала для тебя "просто Лизой". — Не хотела даже заикаться, как меня задело такое представление, но вот же — выплыло, само собой…
— А в чем, собственно, дело-то? Я ж тебя не Марфой назвал, и не Агриппиной…
— Ни в чем. Вали отсюда и сам догадывайся. — Чтобы сомнений не было, даже помогла ему подобрать одежду, всучила в руки и распахнула дверь. На выход.
Он психанул и вышел. Конечно же, с выразительным треском по косяку. Маман, скорее всего, должна была слышать.
А мне было пофигу. Я тоже обиделась, и только сейчас поняла, на что.
Хотела упасть лицом в подушку (после душа, естественно) и пообижаться на полную катушку, так сказать, по все в себя включающей программе: и на Кира, и на его маму, и на Ирку с Андерсом, до кучи. Заодно — на себя, и на жизнь свою бестолковую, впридачу.
Но и этой мечте не позволили сбыться: дверь снова хлопнула, только теперь в обратную сторону, и в мою сторону выдали фразу:
— Через полчаса встречаемся за завтраком в столовой. Мать будет ждать. Если не запомнила дорогу, когда проходили мимо — просто дождись меня здесь. Зайду и провожу.
