Английский для миллионера (СИ) - Корсарова Варвара (книги хорошего качества TXT) 📗
– Ну как? Можно поздравлять победительницу?
– Нельзя! – звонко ответила Даша. – Я продула! Слила конкурс подчистую!
Катерина всплеснула руками, Олечка охнула и прикрыла ладошкой рот. Садовник Иваныч сочувственно покивал из кустов, где занимался своими садовыми делами.
А Артур ухмыльнулся и сказал:
– Хвалю за боевой дух. Принимать поражение надо с улыбкой и плевать на все с высокой колокольни.
Даша скорчила рожицу и развела руками.
– Ну ничего, ничего, – забормотала утешающе Катерина. – А я тебе тортик испекла, с орехами, с цукатами, с меренгой!
– Круто! – обрадовалась Даша. – Я ужас какая голодная.
– После двух порций мороженого? – изумилась Валентина. – Как бы не слиплось чего у тебя.
– Не слипнется, – невозмутимо заметил Петр. – Пусть ест на здоровье. Сегодня можно и нужно.
– Давайте сфоткаемся на память, – предложил Артур.
Он указал, кому где встать на крыльце, сам пристроился в первом ряду, насадил телефон на раскладную палку, – длинную, как пастуший посох, никогда таких Марианна не видела! – и сделал несколько групповых фотографий.
– А теперь идем есть торт, – распорядилась Катерина. Ее послушались.
Марианна сначала поднялась к себе, чтобы переодеться. Серый костюм был хорош, но пиджак тесен под мышками, да и торт в нем есть страшно – еще заляпаешь кремом, потом пятно с шелка не выведешь.
Когда она зашла в свою комнату, испустила вздох облегчения. Как же здесь все-таки уютно! Ее родная кровать, удобный стол, прозрачные занавески трепещут, и голубь привычно курлыкает на карнизе за окном. Наконец-то она дома!
...Дома?! Она живет здесь без малого месяц, но привыкла считать усадьбу в Лопухово своим домом! Она привязалась к этому месту и его обитателям, хоть и не все они были к ней добры...
Неужели ей придется уехать? Несмотря на все, что происходило между ней и Петром, она никогда не примеряла на себя роль хозяйки усадьбы, хотя даже Валентина, кажется, была готова к такому повороту.
Марианна подошла к окну и задумчиво посмотрела на березу, секрет которой так и не разгадала. А потом перевела взгляд, удивилась и провела пальцем по подоконнику.
Подоконник оказался усыпан тонким слоем коричневого порошка, похожего на пыль или ржавчину.
Откуда это здесь? Опять проделки неизвестного злоумышленника? И какой в этой проделке смысл?
Она подняла голову. Может, с портьеры насыпалось? Надо взять тряпку и залезть наверх. Марианна не пускала Олечку убираться в комнате – все делала сама.
Она огляделась внимательнее в поисках новых непонятностей. Ничего не нашла, но вдруг почудился посторонний запах… резкий и какой-то технический, смутно знакомый.
Опять, поди, Олечка использовала в коридоре новое моющее средство. Вот запах и просочился. Не стоит искать странности там, где их нет. С момента приезда Петра все было тихо, поэтому не нужно давать волю подозрительности.
Марианна повесила пиджак в шкаф, поправила волосы перед зеркалом, тронула губы помадой и пошла вниз.
Праздновать расположились в гостиной. Катерина резала торт невероятной красоты с надписью «Даша – чемпион». Олечка подавала тарелки и чашки. Артур болтал как заведенный, вспоминал собственные конкурсы и соревнования.
Петр помалкивал и невозмутимо помешивал ложечкой в чашке. Марианна к торту не прикоснулась, медленно прихлебывала чай и искоса посматривала на Петра.
Она никак не могла избавиться от неловкости после сокрушительного разоблачения деталей ее трудовой биографии и прочих малоприятных событий дня. Стыд грыз внутренности. Хотя и уверяла себя, что стыдиться ей нечего.
Надо как-то это пережить!
Петр был деликатен. Он защитил и поддержал ее. Между ними не случилось размолвки. Но все же что-то было не то!
– А я помню, как в детском саду у нас тоже был конкурс или выступление, или спектакль какой-то! Я играла лису. И забыла слова! – тараторила Даша. – Папа, помнишь? Ты там тоже был. Тогда мы еще все вместе жили. Ты ко мне редко в садик приходил, а тогда пришел. И потом мы пошли гулять на озеро. Помнишь?
– Помню, – кивнул Петр.
Марианна улыбнулась. Приятно слушать такие воспоминания.
– Папа, там еще фотографировали всех, помнишь? У меня были лисьи ушки на ободке. Жалко, фотки не осталось! Мама все альбомы дела куда-то, когда вы развелись и мы уехали.
– Тот альбом у меня, – неожиданно сказал Петр. – Я его забрал. Принести?
Марианна уставилась на него с восхищением. Надо же, сентиментальный какой! Ну да, конечно, сентиментальный, раз оставил в первозданном виде кабинет старого заведующего музеем, и выкупил его альбом с марками, и архивы!
– Пожалуйста, принеси, – попросила она вполголоса. – Хочу посмотреть на маленькую Дашу. А ты на тех фотографиях есть?
– Вряд ли. Я редко фотографировался. Там в основном Ирина и Даша.
– Мне все равно будет интересно посмотреть.
– Альбом хранится в моем потайном кабинете, – он легко улыбнулся. – Поднимусь, заодно марки положу.
Он забрал со стола кляссер и ушел. Марианна вступила в общий разговор.
– Даша, и что ты теперь думаешь насчет английской школы? Конкурс не отбил у тебя желание там учиться?
– Начисто отбил, – подтвердила Даша и облизала крем с пальцев. – Но, наверное, все же съезжу с мамой в Англию и посмотрю на месте, что и как.
– Обязательно надо ехать, – подтвердил Артур. – Кто бы мне в детстве такой шанс дал – за границей учиться, да еще за чужие деньги!
– Петя тебе университет оплатил, – вполголоса напомнила Валентина.
Но Артур предпочел пропустить ее реплику мимо ушей, и принялся воодушевленно рассказывать, как в прошлом году ездил на футбольный матч в Лондон и чуть не получил по шее от британских футбольных фанатов.
Марианна слушала с интересом, и лишь спустя минут двадцать спохватилась – куда Петр запропастился? Ушел в свою потайную комнату и не возвращается! Может, позвать его?
Она отодвинула чашку и приготовилась встать, но тут скрипнули половицы, раздались шаги и появился Петр.
Он встал в дверях и медленно, очень медленно обвел тяжелым взглядом всех присутствующих.
Марианна напряглась, почувствовав неладное.
На его лице застыло жесткое, почти жестокое выражение. Губы сжались в тонкую линию. В зеленых глазах горел ледяной огонек. Взгляд был непонятный – как будто он колебался и никак не мог решиться сказать то, что изменит все на свете.
– Петр, что ты там застыл? – настороженно спросила Валентина, которой тоже нельзя было отказать в наблюдательности. После паузы она добавила чуть тише: – Случилось что?
В комнате повисла тишина.
– Да, пожалуй, случилось, – медленно ответил Петр. В его голосе клокотал холодный гнев. – Кое-что крайне неприятное.
Он посмотрел в лицо каждому из присутствующих по очереди и задержал взгляд на Даше.
Даша заерзала, потупилась, а потом вздернула голову и посмотрела на отца с вызовом.
Петр молчал и изучал лицо дочери. И та не выдержала. Ее глаза из дерзких стали умоляющими, задрожали губы, и Даша выпалила:
– Папа, я не хотела! Честно! Папа, прости!
– За что простить? – поинтересовался Петр обманчиво спокойным голосом. Но от этого спокойствия у Марианны душа ушла в пятки.
Что происходит? Это как-то связано с Дашей… что она натворила в этот раз? В чем ее хочет обвинить Петр? Она еще никогда не видела его таким взбешенным!
А он взбешен и расстроен. Но и, пожалуй, растерян. Вон как побелели губы, и зрачки стали острые, и взгляд такой, что без дрожи и не вытерпишь. Хочется покаяться во всех грехах, мнимых и реальных!
Он всех словно загипнотизировал – дышать страшно!
Марианна подалась вперед и мягко позвала, чтобы разрушить наваждение:
– Даша…
Даша прерывисто вздохнула и сцепила побелевшие руки на коленях.
– Марианна Георгиевна, и вы простите, пожалуйста… Я вчера решила это сделать… вас разыграть как раньше… но утром передумала, честное-пречестное! И спрятала в цветочный горшок в коридоре… папа, ты нашел, да?
