Акт бунта (ЛП) - Харт Калли (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗

Я не могу справиться с растущей внутри меня потребностью. Мне нужно больше контакта. Мне нужен он. Выгибаю спину над кроватью, моя грудь встречается с грудью Пакса, наши животы и бедра внезапно оказываются на одном уровне, и он замирает, прерывисто втягивая воздух, когда самые твердые части его тела встречаются с самыми мягкими, самыми влажными частями меня. Мы все еще полностью одеты, что на какое-то время скроет, насколько я возбуждена, но возбуждение Пакса скрыть невозможно. У него массивная эрекция, натягивающая перед джинсов. Когда его член, твердый, как сталь, прижимается к моему клитору, мое тело дико реагирует, молния проносится по моим венам. Я задыхаюсь, обнимаю парня за плечи, обхватываю ногами за талию, прижимаюсь к нему, притягиваю его к себе, пытаясь приблизиться любым возможным способом.

— Черт, Чейз. — Пакс становится жестким, как доска. Я думаю, он пытается сопротивляться желанию раствориться во мне, может быть, немного замедлить то, что должно произойти между нами, но я не в настроении ждать. Сцепив лодыжки у него за спиной, я прижимаюсь сильнее, не оставляя ему выбора, кроме как перенести свой вес между моих ног, и на одно сладкое, райское мгновение я становлюсь чистым светом. Чистым удовольствием. Головокружительное ощущение, которое возникает у меня между ног, мгновенное и парализующее.

— Святое… дерьмо, — выдыхаю я. — Это… о боже, это так приятно.

Все еще храбро сражаясь, чтобы удержать вес верхней части тела надо мной, Пакс издает рычание.

— Если не хочешь, чтобы я кончил в штаны, не двигайся, блядь.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, всхлипывая. Он всегда твердо держит себя в руках в школе и со своими друзьями. В спальне парень тоже всегда контролировал ситуацию. Слышать, как это на него влияет, чувствовать, насколько тот возбужден, и знать, что малейшее движение с моей стороны может заставить его перелететь через край и кончить в нижнее белье… господи помилуй, но это чертовски сексуально. Однако я не хочу, чтобы это заканчивалось прямо сейчас, поэтому подчиняюсь его рычащей команде и замираю совершенно неподвижно.

Пакс сосредоточенно хмурится, закрыв глаза. Два глубоких вдоха. Три. Четыре. Пять. Он делает свой десятый очень глубокий вдох, когда напряжение в его руках, ногах и спине спадает. Тяжело вздыхая через нос, он открывает глаза, и его проницательный, острый взгляд пронзает меня насквозь, до глубины души.

— Я хочу, чтобы твои соки были на моем языке, прежде чем ты снова выкинешь это дерьмо, — говорит он. — Хочу эту сладкую киску на моем гребаном лице.

Моя кровь приливает к щекам от такого смелого, сексуального заявления. Когда-то я бы предположила, что всплеск жара и румянца был вызван стыдом, но теперь я знаю лучше. Это было вызвано отчаянием. Я бы никогда не смогла дать ему то, о чем он просил всего три месяца назад. Я была бы слишком подавлена словами, которые он использовал, слишком напугана уязвимостью, которую они потребовали бы. Однако время, которое мы провели, облизывая, посасывая и трахая друг друга в последнее время, избавило нас от всякого чувства смущения. Черт возьми, этот парень засунул свой язык мне в задницу. Больше нечего стыдиться.

— Прочь, — выдыхаю я. — Сними это. — Я сжимаю в кулаке низ его рубашки, призывая его начать с нее, но имея в виду всю его одежду. Штаны. Боксеры. Все. Я хочу, чтобы он был голым и внутри меня прямо сейчас, блядь. Если мне придется ждать еще секунду, то я сойду с ума.

Пакс смеется, положив руку поверх моих, останавливая мои неистовые рывки.

— Спокойно. Мне нравится эта рубашка. Ты сейчас оторвешь пуговицы.

— Слишком много слов. Мало обнаженки.

Пакс снова смеется, веселый, чудесный звук освещает меня, как сигнальная ракета, одновременно быстро расстегивая свои драгоценные пуговицы.

— Черт, — шепчу я. У меня голова идет кругом при виде него — набитые глыбы мышц, отмеченные кружащимися, замысловатыми полосами чернил. Сложные узоры, покрывающие его грудные мышцы и пресс, текут, как красивая река все ниже и ниже, изгибаясь над бедрами, спускаясь прямо к вырезу v-образной формы, опускаясь ниже пояса джинсов.

Пресвятая богородица.

Низкий животный рык поднимается из горла Пакса; я снова смотрю на него, и его глаза потемнели до цвета расплавленной стали.

— Ты должна быть осторожна, глядя на меня вот так. У меня не будет другого выбора, кроме как наказать тебя за твою дерзость… и не думаю, что ты сможешь выдержать такой уровень внимания.

— Ты удивишься, — бормочу я. — Я приму все, что ты сможешь дать.

Его губы изгибаются, убийственно многозначительная улыбка расползается, как грех, по его красивому лицу. Следующее, что я помню, его руки скользят подо мной, поднимая меня с кровати, и парень садится, усаживая меня к себе на колени. Мои ноги все еще обвиты вокруг его талии, его член все еще упирается в меня — теперь еще тверже, твердый, как армированная сталь, и это ощущается так…

Руки Пакс сжимаются на моих бедрах, удерживая меня на месте.

— Не-а, непослушная девчонка. Оставайся на месте. Ты не можешь тереться об меня, пока я не скажу. — Блеск в его глазах становится только более злым, когда я издаю разочарованный стон. — Все в порядке. — Он убирает мои волосы с лица. — Если будешь хорошо себя вести, я дам тебе то, что тебе нужно. Открой рот.

Я повинуюсь ему, предвкушение скручивается у меня внутри. Когда он просовывает свой большой палец мне в рот, я без лишних слов обхватываю его губами, обводя языком, нежно задевая зубами подушечку.

Пакс шипит, одаривая меня широкой улыбкой с открытым ртом.

— Ты хочешь, чтобы мой член был у тебя во рту, Файер? — Я киваю, посасывая достаточно сильно, чтобы показать ему, как это будет приятно, если он позволит этому случиться. — Господи. Ах, черт. — Он вытаскивает большой палец из моего рта с хлопком, а затем проводит подушечкой по моим губам, смачивая их.

Не совсем удовлетворенный, он проводит по моей верхней губе самым кончиком языка, смачивая ее сильнее. Тем временем его руки тянутся к подолу черного вечернего платья, которое я надела на выпускной. Пакс срывает эту штуку на одном дыхании, мурлыкая, когда мои сиськи высвобождаются, но замолкает, становясь очень неподвижным, когда смотрит вниз на мое тело.

В отличие от него, у меня нет черных татуировок, покрывающих большую часть верхней части тела. Ущерб, который Джона нанес мне, когда затащил на ту подземную парковку, все еще очень заметен.

— О, Господи. — Он смотрит на мои ребра. Развязная, дерзкая ухмылка, которая была на нем, давно исчезла. — Я убью этого ублюдка.

Я стараюсь не смотреть на черно-синие отпечатки пальцев на своих ребрах. Не хочу их видеть. Ненавижу тот факт, что позволила этому монстру пометить мое тело; со временем синяки исчезнут, но они есть прямо сейчас. Мне придется наблюдать, как они становятся зелеными и желтыми, пока не исчезнут, как синяки, которые уже исчезают на лице Пакса. Я не хочу думать об этом прямо сейчас.

Я хочу чувствовать себя хорошо, а не бояться. Хочу заняться сексом с Паксом, потому что безумно влюблена в него, и мне нужно, чтобы он был внутри меня. Чего я не хочу, так это чувствовать себя жертвой.

— Нет. — Я сгибаю указательный палец, используя его, чтобы приподнять голову Пакса. Даже подняв голову, он не смотрит мне в глаза. А свирепо пялится на повреждения моих ребер, ненависть открыто вспыхивает в его глазах, как бушующий лесной пожар. Я пригибаюсь, попадая в поле его зрения, так что у него нет выбора, кроме как смотреть на меня. Требуется секунда, чтобы его зрачки сфокусировались; я жду, пока не понимаю, что он действительно видит меня, а затем говорю: — Не надо. Пожалуйста, Пакс. Не сейчас. Здесь только мы с тобой.

Парень открывает рот, на кончике его языка, вероятно, вертится тысяча яростных ругательств, но он, должно быть, видит умоляющий взгляд на моем лице, потому что снова закрывает рот, стискивая челюсти. Ему это не нравится, но он не пойдет дальше по этому пути.