Книга Дины - Вассму Хербьёрг (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗

ГЛАВА 17

Фома опять следил за Диной, как только она показывалась на дворе или в конюшне.

Ее тревожило его присутствие. Она избегала его, как избегают докучливое насекомое. Иногда она задумчиво смотрела в его сторону. Обычно издалека.

Однажды после полудня он вдруг возник рядом, когда она шла к себе.

— Почему ты всегда попадаешься мне на пути? — сердито спросила Дина.

Голубой глаз и карий несколько раз моргнули. Потом спрятались в глубину.

— Я работаю у тебя в усадьбе, как же мне не ходить тут?

— А что тебе делать у меня на крыльце?

— Хотел расчистить снег вокруг крыльца. Или это не нужно?

— Тогда, наверное, тебе лучше взять лопату?

Он повернулся и пошел в сарай за лопатой. Несколько часов он с яростью разгребал снег вокруг Дома Дины.

На другой день Дина позвала к себе Стине.

— А не пожениться ли вам с Фомой? — без обиняков спросила она.

Стине опустилась на ближайший стул, но тут же вскочила.

— Как ты можешь так говорить? — воскликнула она.

— Это был бы хороший выход.

— Из чего выход?

— Из всего.

— Ты не можешь так думать, — робко сказала Стине и с отчаянием посмотрела на Дину.

— Вы могли бы жить в этом доме, как все добрые люди. А я перееду обратно в большой дом, — мягко сказала Дина.

Стине сцепила руки под передником и, не отвечая, глядела в пол.

— Что ты на это скажешь?

— Он не захочет, — спокойно сказала она.

— Почему же он может не захотеть?

— Ты сама знаешь почему.

— Что же это такое?

— Он думает о другой.

— О ком же?

Стине чувствовала себя как на иголках. Голова у нее опускалась все ниже.

— Наверное, ты единственная, кто этого не знает. Тяжело заставить человека переменить свои чувства. Бог не даст на это благословения…

— Ты сама, Стине, благословение Божье! — прервала ее Дина.

Стине медленно шла из Дома Дины. Глаза у нее потемнели и пристально смотрели вдаль. Она забыла на стуле свою шаль. Но возвращаться за ней не стала, хотя и было холодно.

Она долго стояла на крыльце кухни и разглядывала сосульки, свисавшие со стрехи. Олине возилась на кухне спиной к окну.

Дина послала за Фомой и поведала ему о своих планах относительно его будущего.

Фома остолбенел, словно кто-то прибил его к полу. Лицо у него сделалось совершенно беспомощным.

— Ты не можешь этого хотеть! — прошептал он.

— Почему? Это было бы замечательно. Вы бы жили в этом доме как баре!

— Дина! — Он задохнулся. Его взгляд ощупью, вслепую искал ее.

— Все, что делает Стине, отмечено благословением Божьим.

— Нет!

— Почему нет?

— Ты сама знаешь. Я не могу жениться!

— Так и будешь жить здесь холостяком всю жизнь? Он вздрогнул, будто она его ударила. Но промолчал.

— Ты слишком размечтался, Фома! Я предлагаю тебе хороший выход. Так будет лучше для всех нас.

— Тебе не нравится, что я вижу все твои поступки, — откровенно сказал он.

— Наблюдать за моими поступками — не лучшее будущее для тебя.

— Но раньше… я был хорош!

— Не будем говорить о том, что было раньше! — отрубила она.

— Ты недобрая!

— Ты считаешь, что такое предложение мог сделать злой человек?

— Да! — хрипло сказал он, надел шапку и хотел уйти.

— Ты понимаешь, что неженатым тебе нельзя оставаться в Рейнснесе?

— С каких это пор?

— С тех пор, как я заметила, что ты неотступно следишь за мной, — тихо, но выразительно сказала она.

Он ушел прежде, чем она прогнала его.

Весь вечер Дина ходила по комнате, хотя ее ждала работа.

Пришла служанка, чтобы протопить печку в спальне, но Дина прогнала ее.

В доме было темно и тихо.

Фома ужинал у Олине на кухне. Туда зачем-то зашла Стине.

Увидев Фому, она залилась краской и быстро ушла. Фома чувствовал себя как на раскаленной сковородке. Плечи у него поникли, он нехотя жевал кашу.

— Что, каша холодная? — спросила Олине.

— Нет, сохрани Боже, нет, каша хорошая, — смущенно пробормотал он.

— Чего голову повесил? — Я?

— И ты. И Стине тоже. Что случилось?

— Дина хочет поженить нас! — вырвалось у Фомы прежде, чем он успел подумать.

Олине поджала губы, как будто завинтила на ночь печные дверцы.

— Друг на друге или каждого по отдельности? — спросила она, словно это было для нее новостью.

— Друг на друге.

— Между вами что-нибудь было?

— Нет! — сердито ответил он.

— Вот как…

— Нельзя ни с того ни с сего заставлять людей жениться, — прошептал Фома.

Олине молчала и гремела чашками на столе. Наконец сказала:

— Дина стала все больше походить на ленсмана.

— Ты права, — согласился Фома.

— А Стине согласна выйти за тебя?

— Не знаю, я не думал об этом, — смутился он.

— Может, это было бы не так уж плохо, Фома?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Может, это неплохой выход?

Фома отодвинул чашку с кофе, схватил шапку и бросился к двери.

— Плевать я хотел на то, что в Рейнснесе считается хорошим выходом! — крикнул он из сеней.

Наутро Фома исчез. Никто не знал, куда он ушел.

На третий день он спустился с горы, одежда на нем была изодрана, и от него несло перегаром.

Он наелся на кухне, а потом завалился спать и проспал целые сутки. Проснулся он оттого, что Дина трясла его за плечо. Сначала он решил, что она ему снится. Потом вытаращил на нее глаза и сел.

По стойке «смирно» перед Диной Грёнэльв, горько подумал он, когда сообразил, кто перед ним. Годами он униженно ловил ее взгляд, слово, жест.

— Я вижу, Фома, ты устроил себе передышку. И это перед Рождеством, когда столько работы! — спокойно сказала Дина.

С похмелья в голове у него стоял грохот.

— Ты не боишься, что тебя выгонят?

— Нет, — равнодушно ответил он.

Дина оторопела от такой откровенности, но тут же оправилась:

— Собирайся на работу!

— Что прикажет хозяйка Рейнснеса? Обслужить ее спереди или сзади?

За окном ветер гремел железным ведром.

Она ударила его. Со всей силы. Тут же у него из носа хлынула кровь. Он сидел на кровати и смотрел на Дину. Кровь текла все сильнее. Красная горячая река струилась по губам, по шее и подбородку. Стекала в открытый ворот рубахи, окрашивая красным рыжие волосы на груди.

Фома не вытирал кровь. Сидел неподвижно со злой усмешкой, кровь все текла и текла.

Дина кашлянула. Ее слова громыхнули, как камнепад:

— Утрись и ступай работать!

— Сама утри меня! — хрипло сказал он и встал.

В нем мелькнула угроза. Такого с ним не бывало. Дина уже не понимала, как раньше, о чем он думает.

— Почему это я должна вытирать тебя?

— Потому, что ты пустила мне кровь!

— Ты прав, — неожиданно мягко сказала она и оглядела комнату. Нашла полотенце, взяла его и с кривой усмешкой протянула Фоме.

Он не взял полотенца. Тогда она подошла и осторожно вытерла ему лицо. Это не помогло. Кровь продолжала идти.

И вдруг между ними пробежала искра! Яркая, как фосфорическая вспышка, в этой полутемной, почти пустой комнате. Неудержимая, грубая страсть! Сестра ненависти и мести.

От Фомы пахло перегаром и конюшней. От Дины — розовой туалетной водой и потом.

Она отдернула руку, словно обожглась. И, широко раздувая ноздри, попятилась к двери.

— Это ты виновата, что у меня течет кровь! — крикнул он ей вслед.

В первое воскресенье после Нового года в церкви огласили предстоящее бракосочетание Стине и Фомы.