Один день - Николс Дэвид (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗

— Ты точно не против? — спрашивает ее Декстер, когда они остаются наедине в ванной.

— Конечно нет. Пойду в галерею, посмотрю ту выставку.

— Я просто хочу показать Жас кое-какие места. С которыми у меня связано много воспоминаний. Не хочу, чтобы ты мучилась от скуки.

— Я уже сказала: я не возражаю.

Он внимательно на нее смотрит:

— И ты не думаешь, что я сошел с ума?

Она улыбается уголками губ:

— Нет, я не думаю, что ты сошел с ума.

— И не считаешь, что это жутковато или странно?

— Вовсе нет.

Если у нее и есть какие-то возражения, она никак этого не показывает. Он слегка касается ее шеи губами.

— Делай, что должен, — говорит Мэдди.

Предсказание о том, что дождь будет идти сорок дней подряд, когда-то казалось маловероятным, но только не в этом году. По всей стране дождь не прекращался уже несколько недель; наводнение поглотило целые города; такого лета у них еще не было, это словно совершенно новое время года. Сезон муссонов.

Они выходят на улицу; день еще ясный, тучи высоко, и пока дождя нет. Они договариваются встретиться за обедом и расходятся в разные стороны. Отель находится в Старом городе, совсем рядом с Королевской милей, [68] и Декстер ведет Жасмин стандартным историческим маршрутом по переулкам и потайным лестницам, пока они не оказываются на Николсон-стрит, ведущей к югу от центра. Он помнит эту улицу шумной, подернутой дымкой из выхлопных газов автобусов; но в воскресенье утром здесь тихо и немного грустно. Жасмин раскапризничалась; ей скучно вдали от туристического пути. Чувствуя, как она повисла у него на руке, Декстер продолжает идти. Он нашел старый адрес в письме и вскоре видит указатель. Рэнкеллор-стрит. Они сворачивают на тихую жилую улицу.

— Куда мы идем?

— Я ищу один дом. Номер семнадцать.

Они подходят к дому. Декстер вглядывается в окно третьего этажа: шторы опущены; обычное, ничем не примечательное окно.

— Видишь ту квартиру? Там жила Эмма, когда мы вместе учились в университете. Вообще-то, можно сказать, мы здесь и познакомились.

Жасмин послушно поднимает голову, но обыкновенный дом с террасой ничем не отличается от таких же домов рядом и напротив, и у Декстера возникает мысль, что не стоило отправляться в этот поход. Это жутковато, сентиментально и понятно лишь ему одному. Да и что он рассчитывал увидеть? Он ничего не помнит об этом месте, а сладость тоски по прошлому бледна и преходяща. Он даже думает, не оставить ли эту затею, позвонить Мэдди и договориться встретиться немного раньше, но Жасмин вдруг показывает в конец улицы, где гранитные скалы нависают над крошечным по сравнению с ними домом.

— Что это?

— Солсбери-Крэгз. А наверху — гора Артурз-Сит.

— Там люди!

— Туда можно подняться. Это совсем не сложно. Может, попробуем, как думаешь? Сможешь?

Они идут в направлении Холируд-парка. Как это ни удручающе, его дочь, которой всего семь с половиной лет, поднимается по горной тропе гораздо проворнее, чем он, лишь иногда останавливаясь, чтобы обернуться и посмеяться над задыхающимся и вспотевшим отцом.

— Ботинки скользкие, — говорит он, и они продолжают подъем, покинув главную тропу и карабкаясь по скалам. Наконец они оказываются на ступенчатом ржаво-красном плато на самой вершине Артурз-Сит. Они находят каменную колонну, установленную в самом высоком месте, и он рассматривает надписи и рисунки, почти не надеясь увидеть среди них свои инициалы. «Долой фашизм»; «Алекс М. 5/5/07»; «Фиона навсегда».

Чтобы отвлечь дочь от непристойных рисунков, он поднимает ее, усаживает на колонну и придерживает за талию. Жасмин болтает ножками, а он рассказывает ей о достопримечательностях:

— Вон там Эдинбургский замок, а вон вокзал. Это залив Ферт-оф-Форт, он ведет в Северное море. Где-то там Норвегия. А вон Лейт, Новый город, где я раньше жил. Двадцать лет назад, Жас. Еще в прошлом веке. Видишь тот холм с башенкой? Это Карлтон-хилл. Туда тоже можем забраться, если хочешь, попозже.

— Ты разве не устал? — спрашивает она с сарказмом.

— Я? Шутишь? Я прирожденный атлет.

Прижав кулачок к груди, Жасмин хрипит, изображая, как он поднимался в гору.

— Ах ты, проказница! — Он подхватывает ее под мышками, снимает с колонны и делает вид, что собирается бросить вниз с горы, а потом кружит. Жасмин визжит и смеется.

Они спускаются вниз и находят естественное углубление в скалах с видом на город. Декстер лежит, подложив руки под голову, а Жасмин сидит рядом, ест чипсы с солью и уксусом и с огромным сосредоточением пьет через соломинку сок из маленького пакета. Солнце греет лицо Декстера, но ранний подъем берет свое, и по прошествии нескольких минут он чувствует, что вот-вот уснет.

— А Эмма тоже сюда приходила? — спрашивает Жасмин.

Декстер открывает глаза и приподнимается на локтях:

— Да. Мы были здесь вместе. Дома есть фотография. Я тебе покажу. Тогда папа еще был худым.

Жасмин надувает щеки и начинает тщательно облизывать соленые пальцы.

— Скучаешь по ней?

— Ты имеешь в виду Эмму? Конечно. Каждый день. Она была моим лучшим другом. — Он слегка толкает дочку в бок. — А почему ты спрашиваешь? Тоже скучаешь?

Жасмин сосредоточенно хмурится:

— Наверное. Мне было всего четыре года, я не так уж хорошо ее помню, только когда вижу фотографии. Помню свадьбу. Но Эмма ведь была милая, правда?

— Очень милая.

— А кто теперь твой лучший друг?

Он кладет руку ей на шею, нащупывая маленькую ямочку:

— Ты, конечно. А кто твой лучший друг?

Жасмин морщит лобик, серьезно задумавшись.

— Наверное, Фиби, — отвечает она и хочет втянуть сок через соломинку, но пакет пустой и издает неприличные звуки.

— Хватит народ пугать, — говорит Декстер, и она смеется, зажав соломинку маленькими белыми зубами. — Иди ко мне, — рычит он и притягивает дочь к себе.

Она лежит на его руке, склонив голову ему на плечо. На мгновение она замирает, и Декстер снова закрывает глаза и чувствует тепло полуденных лучей закрытыми веками.

— Чудесный день, — бормочет он. — Никакого дождя. По крайней мере, пока. — И снова его клонит в сон. Волосы Жасмин пахнут гостиничным шампунем; он чувствует шеей ее дыхание — мерное и медленное, соль и уксус — и постепенно засыпает.

Он спит примерно две минуты, а потом Жасмин толкает его в грудь своими острыми локтями:

— Пап, мне скучно. Пойдем?

Эмма и Декстер провели остаток дня на склоне холма. Они смеялись, болтали и рассказывали друг другу о себе: чем занимаются их родители, есть ли у них братья и сестры. Делились забавными случаями из жизни. Часа в три, точно сговорившись, заснули одновременно, невинно вытянувшись рядом. В пять Декстер вдруг проснулся, и они собрали пустые бутылки и то, что осталось после пикника, и, чувствуя тяжесть в голове, принялись спускаться вниз, где их ждал город и дом.

Когда они подошли к выходу из парка, Эмма поняла, что скоро настанет время прощания и, возможно, они больше никогда не увидятся. Да, будут еще какие-то вечеринки, однако он и она все равно вращаются в разных кругах, да и он скоро уедет. Даже если они еще когда-нибудь увидят друг друга, эта встреча наверняка будет мимолетной и формальной, и скоро он забудет обо всем, что случилось в той маленькой съемной комнате поздней ночью. Они спускались с холма, и Эмма чувствовала, как ее охватывает сожаление: ей не хотелось, чтобы Декстер уходил. Ей хотелось провести с ним еще одну ночь. Хотя бы одну, чтобы они могли закончить то, что начали. Но как ей об этом ему сказать? Разумеется, она не могла этого сделать. Струсив, как обычно, она оставила все на самый последний момент. В будущем я стану смелее, пообещала она себе. В будущем я всегда буду говорить то, что думаю, красноречиво и страстно. Они подошли к воротам парка — ей бы с ним здесь и попрощаться…

Она попинала ногой камушки, почесала затылок: