Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Я лишь вздрагивала от каждой новой фразы, только сейчас начиная понимать, как глубоко влипла. И что все — серьезно. И Кириллу будет очень сложно объяснять родне, если вдруг расстанемся.
Ибо фраза "наконец-то" звучала не единожды.
И впервые, наверное, в жизни, я молчала. Долго, осознанно, без всяких усилий, без лихорадочного желания что-нибудь нехорошее ляпнуть. Как будто способность к связной речи отшибли.
Янкевич даже несколько раз оглядывался, хмурил брови, интересовался, все ли у меня хорошо.
Отвечала, что все замечательно. И глупо улыбалась, кивая и хлопая глазами на все вопросы окружающих.
Производила на всех впечатление бестолковой куклы. И… ничего не могла с этим поделать.
Утешало только одно: молчаливой женщине гораздо проще показаться умной, чем той, что трещит без умолку. В общем, оставался шанс, что не все меня приняли за дуру.
Через какое-то время народу надоело трещать, задавать вопросы, оставленные без ответа, и все постепенно принялись за еду. Потом кто-то из старшего поколения опомнился и предложил тост за новую будущую пару, бокалы звякнули, а потом возобновился стук приборов по тарелкам.
Я даже слегка расслабилась, пока окружающие рассматривали еду, а не меня. И успела переброситься парой фраз с Виленой Игоревной. Как ни странно, ее поддержка очень в тот момент помогала. Кир тоже пытался подбодрить, но больше прикосновениями, чем словами.
— Кирилл! Кирюшенька, здравствуй! Какой сюрприз приятный!!! — Неприятный голос, перенасыщенный визгливо-притворными нотками, разрушил возникшую почти идиллию.
Я вздрогнула, и, кажется, не я одна.
Кто-то даже уронил на пол вилку. И ножи попадали.
Появление Ирины перед всем честным народом было фееричным, ничего не скажешь.
Глядя на нее, искренне порадовалась, что в моей сумке не нашлось ни одного вечернего наряда. Потому как Ира выглядела очень неуместно в своем глубоком атласном декольте, отделанном стразами. Похоже, не только мне забыли сообщить о дресс-коде…
Все же, не зря мне эта фифа показалась невежливой эгоисткой: коротко кивнув окружающим, она перла в нашу сторону, как таран. Совсем не обращая внимания на оклики родственников, на улыбавшихся ей стариков…
А мне совсем не улыбалось, что эта стерва приближается к нам. Это значило, что скандал неизбежен. Очень не хотелось скандалить на глазах у всей семьи Янкевича…
Не доходя до нас пары шагов, стервозина картинно затормозила. Якобы, сраженная чем-то совершенно для нее неожиданным.
Ярко накрашенные глаза выпучились, а рот искривился. Наверное, это должно было означать иронично-издевательскую ухмылку, но вышло нечто уродливое. На лице, которое, в целом, имело все возможности быть красивым и приветливым.
— Боже! Кого я вижу! — Всплеснула руками, окатывая меня ушатом презрения. — Кир, неужели, ты решил довести этот фарс до конца?! — Теперь она смотрела на Янкевича влюбленно-недоумевающими глазами. В которых сквозило: "Зачем? Разве можно так мучиться?"
И даже стало любопытно, как сейчас Кир выкрутится. Параллельно, конечно, пробежал холодок: а ну, как признает вслух, перед всеми, что это, действительно, фарс? Мне плевать, конечно же, на мнение малознакомых людей, которых больше никогда и не увидела бы… Но разувериться в Кирилле снова, когда уже он почти убедил… Это было бы катастрофой, после которой моя вера в людей должна была окончательно издохнуть.
Однако, все переживания, как обычно, были задвинуты на задний план (пожалеть себя время всегда найдется, и позднее), а живой исследовательский интерес вышел на первый.
Кир не спешил отвечать. Играл не хуже Ирки. Выдержал паузу, достойную МХАТа. Оценивающе осмотрел ее. Сверху донизу и обратно. И что-то в выражении лица — то ли бровь изогнутая, то ли оттопыренная нижняя губа, то ли дернувшаяся щека — что-то неуловимо, но четко выражало всю степень его раздражения и презрения.
Такая выразительная игра лицом заворожила. Ни разу еще не видела у Кира столь яркой мимики.
— Конечно, Ир. Ты все правильно поняла. Я доведу этот фарс, как ты называешь, до конца. — Холодным, невыразительным тоном.
А я впервые поняла, что значит "сердце упало". Оно, действительно, ухнуло куда-то вниз, а обратно не вернулось. И по траектории падения холодок пробежал, замораживая все внутренности. Ребра передавило. И воздух застрял.
— Ох, Кирушка. Слава богу. А я уж думала, что чего-то не поняла. Ты сейчас собирался все рассказать ей, или позже? Я опять раньше времени вмешалась, да? — Зелебезила, засюсюкала, с. чка такая. Очень хотелось дать ей прямо по этой скалящейся роже, но мне и так уже, кажется, позора хватало. За глаза и за уши.
— Ну, во-первых, прекрати говорить о моей невесте в третьем лице. Это невежливо, как минимум. И говорит лишь о недостатке твоего воспитания. — Частое хлопанье накладных ресниц замедлилось. Резко. То есть, глаза открылись у Ирины и больше не закрывались. Так с выпученными и застыла.
Но даже в такой неприятной ситуации стерва пыталась держать лицо и не уронить достоинство. Криво, через силу улыбнулась. Я ее за эту выдержку немного уважать начала. Не всякая смогла бы так…
— А… я поняла. Все-таки, ты решил поступить, как изначально задумал, да? До самого ЗАГСа дойти?
— Ага. — Только теперь Кирилл удостоил меня короткого утешающего взгляда. И легко, почти незаметно, улыбнулся. — Но почему же, только до ЗАГСа? Мы тут с Лизой вероятность детей обсуждали. Не успели поговорить про пол и количество.
— Вооооот!!! Я же говорила!!! А они еще упираются и делают вид, что я не права! — Торжествующий возглас Вилены Игоревны разорвал повисшую тишину.
Никогда раньше не подумала бы, что можно поперхнуться воздухом. А тут, вдруг, поперхнулась. Больше нечем: не ела и не пила ничего в тот момент.
Ирка же, мне кажется, подавилась собственной желчью. На глазах окружающих ее лицо сначала побледнело, а потом налилось краской, весьма нездорового малинового оттенка.
Чем я так ей не угодила-то? Вот вопрос, так и оставшийся без ответа…
— Мам, не торопись. Мы же только вероятность обсуждали, но так ничего и не решили. Не торопи события.
Кир искусно делал вид, что не заметил происходящего с Ириной. Будто бы ее рядом и не было…
— Ничего не знаю! Помяните мое слово: скоро будут детки. — Женщина торжествовала, как будто выиграла миллион в лотерею. Хотя… сравнение неверное: эта семейка ворочала миллионами и без всяких счастливых билетиков.
Все бы хорошо, но одно смущало: меня здесь, как будто, не было. Словно отсутствующего обсуждали.
— Кхм… Прошу прощения… — Я набрала в грудь воздуха, готовясь высказать все претензии.
— Тшшш… Лиза, не ерепенься. Я — твой мужчина. И должен тебя защищать. Хотя бы здесь, перед семьей, позволь сделать это. Доказывать миру свою независимость будешь в другом месте. — Кирилл заметил мой грозный порыв и вовремя тормознул. Простым способом: сделал вид, что тянется за поцелуем, а сам на ухо шептал, аккуратно поглаживая шею. Заставляя тянуться за лаской даже в этот дурацкий момент.
— Кир, но они же меня всерьез не воспримут, после таких вот выпадов. Тебя рядом не будет — кто меня защитит от Иры и ей подобных? — Зашипела ему прямо в шею, как рассерженная змея. Трудно было сердиться, конечно, но я очень постаралась…
— Не переживай. Без меня ты здесь не останешься. Это во-первых. И никто обижать не осмелится. Это во-вторых. А самое главное: ты и сама прекрасно справишься, я верю. — Снова поцеловал. Теперь уже пальцы рук, но глядя мне прямо в глаза. — Но сейчас позволь себе побыть слабой беззащитной девушкой. Иногда это можно, и даже полезно…
Я, как идиотка, таяла под этим уверенным взглядом. И не сразу обнаружила, что вокруг нависло какое-то подозрительное молчание.
Осмотрелась. Внимание всех окружающих было направлено на нас. Любопытное, изучающее, недоверчивое, злое и презрительное — со стороны Ирки, но тоже молчаливое. Как-то не по себе стало…
