P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина (мир книг .txt) 📗
— Конечно, — ответил согласием хриповатый голос. — Я вас слушаю, — доброжелательно кинул мужчина, дав мне возможность для долгого монолога из диктовки документов, дат, названии больницы и отделения, а так же справки.
Всю известную мне информацию я проговорил минуты за две, может, три, однако мужчина на том конце провода достаточно долгое время что-то бубнил себе под нос, записывал, иногда переспрашивал тот или иной факт.
Надо сказать, необходимую информацию нарыл он достаточно быстро, мог бы не морочить мне и отцу голову все эти дни. Но это в прошлом. Главное, что нужные документы через десять минут оказались у меня на почте со всеми справками, заключениями врачей и диагнозами. И, откровенно говоря, эта информация заставила меня не на шутку поволноваться. Сначала глубокая депрессия, затем наркотическая зависимость, нервный срыв. И все это за пять лет до начала работы в нашей школе. Как же ее с таким списком пустили в эти стены? Как мать проглядела такой экземпляр? Тут еще упомянуто о нанесении физического и морального вреда какой-то девушке. Вот этот факт меня насторожил. Значит, ее угрозы в сторону малышки не пусты, а тот случай с Лазаревой, которым она хвасталась, словно самым большим достижением в своей жизни, не выдумка. Вашу ж мать! Ну ничего, скоро мы решим эту проблему, а я избавлюсь от ненормального человека, мешающего мне нормально существовать. Ну что, Анна Михайловна, вы от меня никуда не денетесь. Настала моя очередь ставить вам условия, теперь от меня зависит ваша жизнь. Теперь я на несколько шагов впереди.
Вы не сделаете мне ничего, а тем более моей малышке…
Осталось решить вопрос с Викой. Как бы то ни было, мне рано или поздно придется рассказать ей об Анне Михайловне, о ее шантаже и нечестной игре в фальшь. И я сообщу ей обо всем. Обязательно. Но только после того, как эта женщина исчезнет с горизонта и больше не посмеет мешать ни мне, ни моей девочке, ни семье. Никому.
Именно с этими мыслями я лег спать, впервые в жизни улыбаясь перед тем, как погрузиться в царство Морфея. В пятницу все решится. Именно в этот день она будет в школе, ибо завтра истории ни у кого нет. Я приложу все усилия, чтобы эта ведьма более не вставляла никому палки в колеса. Надо лишь подождать пару дней…
Ожидание казалось мне бесконечно долгим. Четверг, который практически для всех учеников проходил «на расслабоне» для меня стал самым длинным в моей жизни. Уроки затягивались слишком долго, коллеги то и дело подначивали принять участие в концерте к двадцать третьему февраля. Только этого мне не хватало. Один день учителя и новый год чего стоили. Однако я мысленно благодарил любезным женщинам, которые не воспринимали мой вежливый отказ в штыки, хотя порой мне приходилось наблюдать грустные мины на их физиономиях. Я все ждал, когда закончится этот день и наступит следующий, даже отсутствие моей малышки на пятом уроке не отвлекло меня от завтрашней цели, даже наоборот — придало больше сил терпеть этот ненавистный четверг.
И наконец, когда я накануне подготовил необходимые бумаги и лег спать, прочитав перед этим сказку Анюте, настал самый долгожданный день в моей жизни. День, когда все решится раз и навсегда. По крайней мере, именно так я и думал, стоя с самого утра на балконе и покуривая третью сигарету за десять минут. Никто не мог предположить, как именно закончится этот день, никто не знает, кроме ясновидящих, что нас ждет завтра, сегодня вечером или через час. Мы могли лишь догадываться и подстраивать свои интересы под пристрастия жизни, только вряд ли кто-то получит идентичное исполнение пожеланий.
Я старался не задумываться об этом, а следовать намеченному плану: отвез Анюту в детский сад, попутно наблюдая за сонной, ни о чем не подозревающей мордашкой, перед входом в школу выкурил еще парочку сигарет для успокоения, однако это мало чем помогло, а затем, с полной уверенностью в себе, вышел из машины, встречая толпу заинтересованных школьниц и направился сразу же в кабинет истории. Не хотел тянуть кота аза яйца. Лучше сразу расставить свои аргументы по полочкам, не дав ей и малейшего шанса на победу. Главное вновь не поверить в ее ложь и не идти на поводу.
— Анна Михайловна, вы не заняты? — заглянув в класс исторички, спросил я. До начала первого урока еще пятнадцать минут — я заранее распланировал время так, чтобы успеть решить проблему под названием «Рыжая ведьма».
— Нет, конечно. Проходите, Станислав Родионович, — приторно-вежливо проговорила женщина, указывая на место за первой партой, как раз перед ее носом.
Ведьма сидела в своем кресле, как ни в чем не бывало, будто этот разговор — обыденность в ее буднях. Вряд ли она подозревала, каждый раз вламываясь в мой кабинет без стука, что я оставлю это просто так, вряд ли осознавала тогда, сидя в кафе возле школы, что я загребу так глубоко, дабы найти слабые места у бездушной женщины. Я мог лишь предполагать, что историчка просчитывала мои шаги наперед, но, учитывая тот понедельник, в который она выдала свою смекалку за женскую тупость, слабо верил в это предостережение. Оно оставалось где-то глубоко в моей памяти, изредка напоминая о себе, но не сигналила, словно пожарная сирена, предупреждая об опасности. Это ни к чему, по крайней мере, сейчас, когда я абсолютно уверен в своих словах и поступках. Пока что.
— Вы хотели поговорить со мной, Станислав Родионович? — спросила она, улыбаясь самой обезоруживающей на свете улыбкой, заставляющей незнакомого ранее человека потеплеть по отношению к женщине. Только в нашем случае есть одна маленькая неувязочка. Мы знакомы, и довольно плодотворно.
— Да, Анна Михайловна, — вежливо, насколько позволяла моя актерская импровизация, произнес я, достав из сумки для ноутбука собранную вчера папку. — Знаете, дорогая Анна Михайловна, — вновь повторил ее имя и отчество лилейным голосом, который терпеть не мог, — вы были со мной очень милы и любезны за последние несколько дней. В вашей компании я провел лучшие минуты своей жизни, — выделив последние слова четким, понятным окружающим, сарказмом, проговорил я. — Но всему настает конец. Порывшись недавно в бумагах, я наткнулся на очень интересное дело, которое почему-то было решено свернуть, — придвинул ближе к ней распечатанную папку с доказательствами, наблюдая, как улыбка на лице медленно угасала, превращаясь во что-то мне до этого неизвестное. — Знаете, если в школе, особенно директор, узнают об этих диагнозах и времени, проведенном в данном заведении, то вряд ли позволят работать в школе дальше, а о карьере учителя можно вообще забыть, — закончил я, наблюдая, как округленные глаза исторички бегали по строчкам в папке, как длинные, слегка иссохшие пальцы листали один лист за другим. Не верит. Видно по выражению лица. Но разве меня это волновало? Правильно — нет! Это ее проблемы. Нехер было лезть с мою жизнь, раз у самой имелись скелеты в шкафу.
Она еще пару минут пролистывала туда-сюда страницы, внимательным взглядом буквально сканировала напечатанные строчки, но затем, неожиданно для меня, резко захлопнула папку и посмотрела на меня диким взглядом хищницы. Вновь включила постельную пантеру? Удачи. Однажды на этот взгляд я повелся — хватит с меня.
— Вы сами не боитесь за свою карьеру? — перевела на меня стрелки, коварно улыбаясь, показывая парочку передних зубов. Мда. Нашла, куда нажимать.
— Она мне не важна, — презрительно кинул я, поведав ей частичную правду. Плевать я хотел на карьеру учителя. Это я знал еще с первого дня в школе. Единственное, что держало меня в этих стенах — моя малышка и долг перед матерью, конечно.
— Вас даже тюрьма не пугает? В отличие от некоторых я не совращала несовершеннолетних учениц, — еще одна попытка задеть меня за живое и, надо сказать, более удачная, чем предыдущая. На самом деле я рассчитывал на ее тупость и недогадливость о наших отношениях с Викой, но, видимо, тот поступок в первый день недели расставил все по полкам. Или она вновь играет со мной?
— С чего вы взяли, что это делаю я? — делая вид, что меня ни капли не тронули ее слова, а сам являюсь нежнейшим цветочком, не способным обидеть даже маленькую букашку, поинтересовался я, примилейше улыбаясь ей в лицо. Да, моей актерской игре позавидовал бы сам Боярский.
