Дорога на космодром - Голованов Ярослав (бесплатные версии книг txt) 📗

Какой же путь предлагает немецкий энтузиаст? Оберт разрабатывает несколько проектов космических ракет. Он сразу отказывается от твердого топлива и с необыкновенной инженерной интуицией настаивает на жидкостных двигателях, предлагая для них спирт, углеводороды и жидкие газы: водород и кислород. Как и Циолковский, он не вникает в детали конструкции, ограничивается схематичными набросками и общими замечаниями. Наверное, он был прав, когда говорил о том, что частности начнут интересовать его уже во время конкретных конструктивных разработок. Впрочем, вдруг какой-то второстепенный вопрос задерживает его внимание, и он начинает подробно разбирать его, хотя только что он пренебрегал куда более серьезной проблемой. Вот, например, его заинтересовало следующее – как отыскать на земле ракету, вернувшуюся из космоса? Вопрос явно не самый злободневный в те годы, когда ни одна жидкостная ракета вообще еще не летала. Но Оберт подробно описывает камеру с дверцей в боку спускаемого аппарата, и резиновый баллон с газом при давлении 10 атмосфер внутри камеры, и кислоту, которая разъедает замок дверцы после приземления, и, наконец, финал: пружина распахивает дверцу, баллон устремляется наружу, раздувшись от избыточного давления, и, поднявшись вверх на шнуре, сигнализирует спасателям: «Мы здесь, мы вернулись!»

Наверное, самый любопытный проект Оберта – двухместный пилотируемый космический корабль. По форме это короткий пузатый снаряд из алюминия, который укрепляется в головной части двухступенчатой жидкостной ракеты. Старт планируется в безлюдных районах океана, чтобы первая ступень не свалилась на населенные пункты. Ракета стартует на плаву, прямо с воды. Вес всего ракетно-космического комплекса Оберт определяет в 400 тонн (вес ракеты «Сатурн-1В» 650 тонн). По его расчетам, через 332 секунды после старта, двигаясь примерно с 3-кратным ускорением, космический корабль станет искусственным спутником Земли («Союзу» для этого нужно около 540 секунд). Одна из замечательных догадок Германа Оберта – парашютная система. «Можно сначала затормозить спуск взрывами, - писал он, - а потом воспользоваться парашютом». Предложенный им для спуска космонавтов на Землю парашют напоминает современные транспортные парашюты. Оберт опробовал свою систему во время экспериментов с маленькими ракетами.

Что касается самого космического корабля, то тут Оберт проявил себя щедрым проектировщиком. Корабль весьма просторен, места вполне хватило бы не на двух, а на 4-5 человек. Космонавты лежат в гамаках. У стен – большой пульт с приборами. Некоторые из них Оберт изобрел сам, например акцелерометр, который показывает, с каким ускорением движется корабль, и отмечает высоту подъема в земной атмосфере. Баллоны, циферблаты, ручки управления, а рядом – какой-то наивный диван, тумбочка, привинченные к полу стол и табуретки, люк и лестница в подвал, а там – какие-то ящики и бочки. Очевидно, с припасами для экипажа.

Странное чувство охватывает, когда разглядываешь чертеж Оберта. Это еще не проект и уже не фантастика. Эта пассажирская космическая каюта стоит где-то на пол-пути между снарядом Жюля Верна с его стегаными диванами, стеклянными банками в шкафах, ружьями, породистым сенбернаром и реальным «Востоком» Гагарина, с его пультом и креслом, в котором лежит космонавт.

Независимо от Циолковского, который писал об этом еще в 1895 году, Оберт в своих книгах говорил о необходимости создания обитаемых орбитальных станций. Предугадывая, что длительное воздействие невесомости на человеческий организм может помешать их долгой эксплуатации, Оберт предлагает связать несколько станций длинными – в несколько километров – веревками и раскрутить так, чтобы центробежная сила создала подобие земной тяжести.

Оберт считает, что орбитальные станции могут не только изучать земную поверхность, «оповещать суда о ледяных горах, свою страну о приближении неприятеля», но и «посылать при помощи зеркал на северные страны Земли тепловую солнечную энергию…» В наше время наука преобразила зеркала Оберта в коротковолновые передатчики и лазеры, а сама идея – использование добытой в космосе энергии – находится в стадии инженерных разработок.

И еще одну функцию орбитальных станций совершенно верно подмечает Оберт: они могут служить для больших ракет космическими портами, из которых будут начинаться межпланетные рейсы. Он хорошо представлял себе реальные выгоды подобного решения. «Если ракеты крупных размеров будут обращаться вокруг Земли по кругу, они будут вести себя подобно маленьким лунам, – писал Оберт. – Отпадет необходимость проектировать их с расчетом на посадку. Связь между ними и Землей сможет поддерживаться с помощью меньших ракет. Крупные ракеты – наблюдательные станции – можно будет строить прямо на орбите».

Вновь повторяя Циолковского, Оберт предлагает соорудить на космическом корабле специальный шлюз для того, чтобы облаченный в скафандр космонавт мог выходить в открытый космос.

Когда в космос уже летали реальные корабли и орбитальные станции, биографы Германа Оберта с немецкой пунктуальностью подсчитали, что 95 его «фантастических» идей нашли сегодня свое реальное воплощение. Можно позавидовать Оберту: единственный из пионеров космонавтики, увидел он космический старт человека. В 1961 году, когда полетел Юрий Гагарин, Оберт поздравил советских коллег с этим историческим стартом.

– Я очень рад, что сбылись мои предсказания относительно возможности полетов человека в космическое пространство. Я сделал такое предсказание в 1923 году. – напомнил Оберт.

Но тогда вы не предполагали, что первым космонавтом будет русский? – спросил его корреспондент «Правды».

– Нет, я думал, что им будет немец.

– А когда вы пришли к убеждению, что это будет советский человек?

– 4 октября 1957 года, когда Советский Союз успешно вывел на орбиту первый спутник Земли. Тогда стало ясно, что наша наука и техника не перекроют достигнутого русскими преимущества. Сегодня следует сказать, что Советский Союз поразил мир величайшим достижением с точки зрения науки и инженерной мысли…

Как вы скоро узнаете, многие последователи Циолковского (зная, а чаще не зная о его работах) проектировали космические корабли и орбитальные станции. И главной заслугой Оберта перед историей космонавтики я считал бы не эти его проекты, а упорное убеждение в том, что все космическое будущее ракетостроения связано с созданием именно жидкостных ракет. Это убеждение вовсе не было общепринятым. Твердое топливо – всевозможные взрывчатые вещества – было известно гораздо лучше разнообразных жидких сочетаний горючего и окислителя, а тот маленький опыт работы с ЖРД [13], который уже существовал, указывал, что двигатель этот – штука весьма капризная и даже опасная.

Не сразу оценил жидкостную ракету и такой прозорливый инженер, каким был Роберт Годдард. Приступая к своим опытам в 1915-1916 гг., он предпочел бездымный порох, «который обеспечивает получение большого количества энергии, но не взрывается с такой силой, которая была бы неконтролируемой».

Годдард был старше Оберта на 12 лет, начал раньше, и начал очень цепко. Это был прежде всего практик, человек дела, теоретические работы его лишь обслуживали эксперименты. Уравнение движения ракеты, уже выведенное Циолковским, было ему неизвестно, но без этого уравнения нельзя было проектировать ракеты. И тогда он сам выводит это уравнение, причем выводит, если можно так сказать, совсем с другого конца, формулируя стоящую перед ним задачу именно как экспериментатор: «Какова должна быть минимальная масса ракеты, чтобы она могла поднять некий груз на заданную высоту?»

Опять-таки, независимо от Циолковского, руководствуясь каким-то инженерным нюхом, приходит он к выводу, который доказывает математически: многоступенчатая ракета поднимется выше, чем одноступенчатая равного стартового веса.

В 1920 году Годдард опубликовал главную из своих немногочисленных работ: «Метод достижения предельных высот». Эта маленькая брошюрка – 69 страниц – была, собственно, тем, что сегодня в научно-исследовательских институтах называют «техническим отчетом». Годдард должен был отчитаться перед университетом Кларка, который его финансировал, в проделанной им работе. Вряд ли и сам автор и те немногочисленные читатели, которым предназначалась эта работа, могли предположить, что брошюрка эта будет причислена к классическим работам современной космонавтики. Во всяком случае, появление ее (в отличие от книги Г. Оберта) осталось поначалу никем не замеченным, благо и написана она была сухо, изобиловала отпугивающими непосвященных математическими выкладками. Но в самом конце, никак, впрочем, не выделяя эти абзацы, автор писал о запуске ракеты на Луну. Не куда-нибудь, а сразу на Луну!