Голая обезьяна. Людской зверинец. Основной инстинкт - Моррис Десмонд (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT, .FB2) 📗
На этой стадии переходные предметы используются только во время отсутствия матери, поэтому они столь важны во время отхода ко сну, когда контакт между нею и ребенком прерывается. Со временем ситуация меняется. Малыш становится все более независимым, и переходные предметы приобретают для него все большее значение в качестве средства успокоения. Иногда мать неверно истолковывает эту перемену, думает, что ребенок испытывает неуверенность в себе или страх по какой-то неведомой причине, и считает, что это шаг назад в его развитии. Однако сие отнюдь не так. Своим поведением малыш хочет сказать: «Мне нужна близость с мамой, но я уже не маленький. Я вполне самостоятелен, и мне достаточно контакта с этим предметом, вызывающим у меня чувство душевного комфорта». Как заметил один авторитетный ученый, переходный предмет напоминает о приятном контакте с матерью, заменяет мать, но в то же самое время служит защитой от материнских объятий, из которых ребенок уже вырос.
Подобное средство утешения может сохранять свое значение на протяжении нескольких лет, в редких случаях до подросткового возраста (известен казус, когда одна девушка, уже достигшая совершеннолетия, всегда брала с собой в постель огромного плюшевого мишку). Я говорю о «редких случаях», но это понятие требует уточнения. Сохранение привязанности к тому же самому переходному предмету, который был нужен нам в младенчестве, действительно большая редкость. Как правило, мы пользуемся заменителями заменителей. А ведь когда платок превращается в шубу, мы обращаемся с ней гораздо почтительнее, не так ли?
Еще одна форма скрытой интимной близости, к которой прибегает растущий ребенок, – энергичная игра. Если обниматься с родителями недостойно большого мальчика или большой девочки, а потребность в этом все еще существует, можно устроить шутливую борьбу, и борцовский захват не будет выглядеть как нежное объятие. Во время подобной игры ребенок вновь может пережить ощущение интимной близости младенчества, скрытой под маской взрослой агрессивности.
Этот способ настолько эффективен, что шутливую борьбу с родителями устраивают даже подростки (впоследствии взрослые в подобных играх ограничиваются дружеским ударом по руке или спине). Следует заметить, что детская борьба «понарошку» включает в себя не только осуществление скрытой интимной близости. Это также проверка сил и изучение новых физических возможностей. Но переживание младенческих ощущений имеет очень важное значение – намного более важное, чем это принято считать.
С достижением половой зрелости возникает новая проблема. Уровень телесных контактов с родителями продолжает снижаться. Отцы обнаруживают, что их дочери неожиданно становятся менее игривыми. Сыновья избегают прикасаться к матерям. Еще более усиливается стремление к независимости, которое теперь приобретает новую форму: требование невмешательства в личную жизнь.
Младенцу было нужно, чтобы его обняли, ребенку – чтобы его отпустили, а вот подростку нужно, чтобы его оставили в покое. По словам одного психоаналитика, по достижении половой зрелости «молодой человек склонен к самоизоляции; отныне он живет с членами своей семьи, как если бы они были ему чужими». Это, конечно, преувеличение. Подростки ни за что не станут целовать чужих людей, но тем не менее продолжают чмокать своих родителей. Да, теперь поцелуи носят более формальный характер, но короткие интимные контакты все-таки продолжаются. Как и у взрослых, у подростков они происходят главным образом во время церемоний приветствия, прощания, поздравления и соболезнования. На самом деле подросток – это уже взрослый человек (иногда даже супервзрослый) в том, что касается его интимных отношений с членами семьи. Подсознательно идя на хитрости, любящие родители решают эту проблему самыми разными способами. Зачастую они осуществляют скрытый телесный контакт, предлагая поправить галстук своему чаду или снять пылинку с его пальто. Если подросток отвечает, что может сделать это сам, значит, он – тоже на подсознательном уровне – разгадал уловку.
Когда подросток становится взрослым и начинает вести полностью самостоятельную жизнь, с точки зрения телесной близости он переживает второе рождение, покидая лоно семьи, как два десятилетия назад покинул лоно матери. Возобновляется последовательность интимных отношений младенческой фазы – «обними меня – отпусти меня – оставь меня в покое». Молодые любовники, словно дети, говорят: «Обними меня!» Иногда они даже обращаются при этом друг к другу: «Детка». Впервые со времен младенчества интимная близость вновь приобретает интенсивный характер. Как и тогда, телесные контакты формируют прочную связь. Дабы подчеркнуть прочность этой связи, к призыву «Обними меня!» добавляются слова «И никогда не отпускай». Однако, когда процесс образования пары завершается и любовники объединяются в новую семейную ячейку, состоящую из двух членов, вместе с этим завершается и вторая фаза младенчества. Продолжает осуществляться новая последовательность интимных отношений, копирующая последовательность младенческой фазы. Второе младенчество сменяется вторым детством. (Это настоящее второе детство, и его не нужно путать со старчеством, которое иногда ошибочно называют данным термином.)
Отныне телесные контакты периода ухаживания случаются все реже. В экстремальных случаях у одного или обоих партнеров появляется ощущение, что они попали в западню и их независимость находится под угрозой. Это штатная ситуация, но им она кажется ненормальной. Люди решают, что произошла ошибка, и расстаются. «Отпусти меня» фазы второго детства уступает место «оставь меня в покое» фазы второй юности, а развод повторяет расставание ставшего взрослым подростка с членами своей семьи. Но если развод порождает вторую юность, что делают эти новоявленные подростки, оставшись в одиночестве? После развода каждый из бывших партнеров находит нового любовника, снова проходит фазу второго младенчества, опять создает пару и оказывается в фазе второго детства. К их изумлению, цикл повторяется вновь.
Такая схема может показаться несколько циничной и слишком упрощенной, но она помогает понять суть. Для счастливцев, а таких немало даже сегодня, фаза второй юности не наступает никогда. Они ограничиваются переходом из фазы второго младенчества в фазу второго детства. Усиленная новой интимной близостью, радостями, которые привносит секс, а также совместными отношениями к ребенку, связь между партнерами сохраняется.
В последующие годы жизни утрата родительских интимных связей будет компенсирована появлением новых интимных связей с внуками, а затем, с приходом старости и беспомощности, наступит третья, последняя младенческая фаза. Этот третий прогон последовательности интимных отношений длится недолго. Фазы третьего детства не бывает, по крайней мере на этом свете. Мы завершаем жизнь младенцами, устроившимися в красиво украшенном гробу, чем-то напоминающем колыбель нашего первого младенчества.
Многие не желают мириться с тем, что третья великая последовательность интимных отношений заканчивается уже в фазе младенчества. Они не хотят признавать, что третье младенчество не переходит в третье детство, которое можно обрести только на небесах. Там условия идеальны и неизменны, и можно не бояться излишней опеки со стороны матери, ибо у Бога отца нет жены.
Рассматривая образцы интимных отношений от утробы до могилы, я подробно остановился на ранних фазах жизни и вскользь пробежал более поздние. Познакомившись с корнями интимных отношений, мы теперь имеем возможность более подробно изучить поведение взрослых людей.
2
Приглашение к сексуальным интимным отношениям
Тело каждого представителя рода Homo sapiens постоянно посылает сигналы окружающим. Одни из данных сигналов приглашают к сексуальному контакту, другие отвергают его. Если только человека случайно не бросит на кого-нибудь та или иная сила, он не прикасается к себе подобным, пока не получит приглашение. Наш мозг настолько хорошо настроен на восприятие этих сигналов, что мы зачастую можем оценить социальную ситуацию буквально за долю секунды. Компьютер, находящийся в черепной коробке, способен почти мгновенно производить выкладки и расчеты относительно внешности и настроения всех, кто встречается на нашем пути в течение дня. Сотни отдельных сигналов формы, размера, цвета, звука, запаха, позы, движения и выражения лица молниеносно поступают к соответствующим органам чувств, и включается социальная электронно-вычислительная машина, которая тут же выдает ответ: прикасаться или не прикасаться.
