Яблони на Марсе - Чирков Юрий Георгиевич (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Химики вложили в руки земледельца грозное оружие. Скажем, гербициды сплошного действия способны извести всю растительность, без разбора. Такие средства необходимы, когда нужно уничтожить траву, она может стать причиной аварий на аэродромах, вокруг промышленных объектов, под линиями электропередачи, на насыпях железных дорог.
Конечно, гербициды избирательного действия отличают «своих» (культурные растения) от «чужих» (сорняки), но как непросто тут выбрать правильную дозировку, учесть все последствия. Сколько надо проявить осторожности, мудрости! Ведь нарушить природное экологическое равновесие очень легко. И тогда некоторые насекомые или клещи, прежде малозаметные, могут превратиться в опасных вредителей.
А побочные действия пестицидов? Какие, казалось, надежды сулило первое успешное применение печально известного препарата ДДТ. Какой был бум! Однако изумление перед мощью этого средства вскоре сменило радужную окраску на трагическую. Уносимый талой и дождевой водой с полей, ДДТ скапливался в водоемах, отравляя там все живое, а оттуда проникал вместе с рыбой и птицей в пищу жителей окрестных мест. Оборотистые дельцы на Западе давно уже смекнули, что к чему, и пустили в продажу биологически чистую пищу. Ее получают на фермах без использования минеральных удобрений и пестицидов. Стоит она гораздо дороже.
Химики были вынуждены снова взяться за дело. Теперь они пытаются создать пестициды, четвертое их поколение, безвредные для животных и человека. Тут есть и большие успехи и немалые, понятно, трудности.
Массированное использование в сельском хозяйстве химических средств себя оправдало: урожаи возросли. А еще выше они поднялись, когда химики заключили союз с селекционерами.
Американцы считают, что сельское хозяйство США ныне подошло к рубежу третьей в XX веке революции. Первая (1920–1950) стала результатом широкой механизации, когда фермеры перешли от использования мускульной силы животных к использованию энергии машин. Производительность труда возросла еще больше в период второй революции (1950–1980), когда была проведена химизация сельского хозяйства. Сейчас же, считается, настала очередь для третьей — генетической — революции (этой теме будут посвящены главы 8–11).
Но в развивающихся странах чаще произносят другие слова: там говорят про зеленую революцию. Началась она в Мексике, в 40-х годах. В стране ощущались трудности с пшеницей. Урожаи — в среднем 7 центнеров с гектара — были низки: более половины потребного зерна приходилось ввозить из-за границы. И возникла мысль поправить положение за счет выведения новых, более урожайных сортов.
Пшеничный переворот, зеленая революция — эти названия неразрывно связаны с именем теперь всемирно известного американского селекционера Нормана Борлауга, удостоенного в 1970 году Нобелевской премии за создание высокопродуктивных карликовых, неполегающих пшениц, занимающих в настоящее время огромные площади во многих странах мира.
Успех увенчал работу, которая шла в течение последних 25 лет в Международном центре по улучшению пшениц, риса, кукурузы и ячменя в Мексике. Ученые были поставлены в довольно жесткие условия. Исследования, не относящиеся к делу, не поощрялись. Как только появлялись хорошие результаты, их тут же передавали практикам. «Мы никогда не дожидались совершенства сортов или методов, — писал впоследствии Борлауг, — а каждый год брали лучшее из того, что есть…»
И вот во многих густонаселенных странах Америки, Африки и Азии, странах, казалось, обреченных на массовый голод, урожаи зерновых резко пошли вверх. А Мексика начиная с 1956 года стала обеспечивать себя пшеницей. Урожаи тут поднялись до 30–40 центнеров с гектара. 45–50 центнеров стали давать поля Индии и Пакистана.
Оптимизму не было предела. Многие считали, что проблема питания на земном шаре решена полностью. И основания для таких прогнозов вроде бы были, так как полученные селекционерами сорта зерновых обладали завидными свойствами: урожайностью, неполегаемостью, благодаря удачной архитектонике в расположении листьев они обладали высокой интенсивностью фотосинтеза. Идеальные растения! При должном уровне агротехники и механизации эти интенсивные сорта действительно были способны увеличить производство зерновых в несколько раз.
И все же зеленая революция не решила продовольственной проблемы. Надежды наконец накормить человечество, к сожалению, не оправдались. В итоге некоторые страны, включившиеся в свое время в зеленую революцию, сейчас импортируют зерна даже больше, чем до ее начала. И дело тут не только в том, что население этих стран заметно возросло.
Зеленая революция в том виде, как она была задумана — сверхвысокоурожайные сорта, изобилие воды, ядохимикаты и достижения передовой агротехники, — все же в целом, потерпела неудачу. Почему? Сейчас расскажем.
В химическом блеске, в шуме и грохоте аграрных машин и механизмов старое доброе сельское хозяйство может показаться анахронизмом, такой же приметой давно ушедшего, как лапоть или лучина. Но так ли уж плохо то, что ушло и уходит у нас на глазах?
Первобытный человек ничегошеньки не тратил, нечего было, а лишь приобретал. Бродил себе полуголый по лесам и искал орехи, корешки разные…
С переходом к земледелию все усложнилось — леса надо было рубить, корчевать, землю пахать. Но и тогда энергозатраты были еще незначительны. В сравнении с запасанием солнечной энергии культурными растениями. Однако это выгодное соотношение постепенно изменилось. Агротехника прошлого требовала преимущественно затрат мускульной силы человека и животных, но ввиду недостаточной продуктивности она не могла удовлетворить потребности в пище быстро растущего населения Земли. Оттого-то в развитых богатых странах, в бедных и сейчас хозяйство недалеко ушло от натурального, неизбежен был переход к высокопродуктивному земледелию, которое, к сожалению, крайне энергоемко.
По данным журнала «Ambio», чтобы получить бутылку молока, в США расходуется энергия, содержащаяся в половине бутылки нефти!
Отношение запасенной в растениях солнечной энергии к энергетическим затратам имеет вид: земледелие экстенсивное (соха, лошадь) 20 : 1, интенсивное земледелие (удобрения, трактора и прочее) 2 : 1, животноводство 2 : 10, тепличное хозяйство (ранние огурцы, помидоры) 2 : 100.
Так и получается, что каждый выращенный джоуль требует сотен джоулей безвозвратно потраченной энергии. И сытно накормить человека сможет лишь изобилие, а его пока еще на Земле нет, энергии. Настоящая революция в сельском хозяйстве без этого условия немыслима.
Собственно, мысль о том, что энергия насыщает, не столь уж и нова. Слова «кормящее солнце» — почти трюизм. Труднее осознать следующий парадокс. Выходит: можно спорить о том, кто ближе к сельскому хозяйству — ученый-ядерщик, изучающий на синхрофазотроне элементарные частицы с тайной надеждой найти невиданный по мощности источник энергии, или же селекционер-практик, на опытной делянке в поле опекающий новый высокоурожайный сорт пшеницы.
Зеленая революция потерпела неудачу в основном из-за разразившегося в 70-х годах энергетического кризиса. И голод по-прежнему еще бродит по Земле, потому что земледельцы в развивающихся странах не в состоянии выращивать капризные высокоурожайные сорта, требующие громадных, в первую очередь энергетических затрат. И ныне, по данным ФАО (продовольственная и сельскохозяйственная организация при ООН), половина населения планеты систематически недоедает.
Этим обстоятельством умело пользуются богатые страны Запада. Они не только делают бизнес на голоде, но и давно превратили голод в политическую проблему. Бывший министр сельского хозяйства США Эдвард Батц сказал: «Я думаю, что продовольственное оружие — самое мощное оружие, которым мы располагаем сегодня».
