Соседи по планете. Насекомые - Дмитриев Юрий Дмитриевич (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
О том, какие шлюзы открыла система, как она была нужна, свидетельствует хотя бы то, что всего через девять лет — в 1767 году в 12-м (последнем прижизненном) издании К. Линней описал уже 2764 вида насекомых, а к концу XVIII века число известных — то есть описанных и классифицированных насекомых — достигло 11 тысяч видов.
Система Линнея дала мощный толчок развитию энтомологии. Его биноминальная система, по которой каждое животное, каждое растение имеет два названия (видовое и родовое), внесла тот необходимый порядок, ту логику, которая нужна была науке, уничтожила тот хаос, который господствовал в ней и мешал развитию.
В самой классификации насекомых Линнея было немало слабых мест и неточностей, но все искупала биноминальная система. Если бы не она, слава «отца систематики» досталась бы не ему, а датчанину Иоганну Фабрицию, а годом рождения этого раздела науки считался бы не 1758 год — год выхода 10-го издания «Системы природы» (предыдущие издания историками науки в счет не принимаются), а годы издания 18-томного труда Фабриция.
Имя этого ученого, к сожалению, сейчас известно лишь энтомологам и историкам науки, а ведь он по праву может считаться вторым после Линнея «отцом систематики».
Блестяще образованный, целеустремленный и преданный науке, он, несмотря на то что был советником короля, крупным политэкономом, отдавал всего себя энтомологии. Его заслуга не только в том, что в своих 18 томах он дает довольно точные характеристики десяткам тысяч насекомых, но и в том, что эти насекомые систематизированы по устройству ротовых частей: грызущие, к которым Фабриций относит жуков, прямокрылых, сетчатокрылых, перепончатокрылых, стрекоз, и сосущие, в группу которых вошли чешуекрылые, двукрылые, полужесткокрылые.
Это большой шаг вперед по сравнению с системой Линнея. Но, повторяю, Линней дал биноминальную систему, а это было превыше всего. Именно поэтому количество открываемых и описываемых насекомых начинает расти как снежный ком. Появляются книги, посвященные специально жукам (например, 6 огромных томов, изданных в 1789–1808 гг. французом Антуаном Оливье) и бабочкам (7 томов, изданных в 1777–1806 гг. немцем Эвгеном Эспером), и книги о пчелах, в частности швейцарца Франсуа Гюбера, чья жизнь может служить образцом удивительной преданности науке.
В молодости Гюбер увлекся наблюдением за пчелами, сконструировал специальные ульи и все время отдавал наблюдениям. И вдруг — несчастье: Франсуа ослеп. Ему было тогда 28 лет. О каких наблюдениях, о какой работе натуралиста могла теперь идти речь? Но любовь к природе, очевидно, способна на чудеса, способна сделать невероятное. Франсуа остался натуралистом. Да, он не мог читать, и ему читал вслух слуга. За несколько лет Франсуа прочитал, вернее, прослушал все, что можно было прослушать о пчелах. А потом начались наблюдения. Слуга Бюрненс и тут заменил Гюберу глаза — он наблюдал за пчелами и то, что видел, рассказывал хозяину. И так изо дня в день, из года в год в течение 50 лет. Сначала слуга, потом — жена. Гюбер слушал, задавал вопросы, уточнял, просил проверить. И думал, думал, сопоставлял, делал выводы, обобщения. До него много книг было написано о пчелах. Но зрячие люди, как мало они видели! И вот слепой открыл людям глаза на этих насекомых. Книги Гюбера о пчелах — пожалуй, первые настоящие научные труды об этих насекомых. Они не только были избавлены от анекдотов, которыми изобиловали все предшествующие работы, но и давали точное описание всех циклов в жизни пчел. Эти книги многие годы были самыми лучшими и самыми достоверными о пчелах, так же как книга его сына Жан-Пьера по праву считалась в течение многих десятков лет лучшей книгой о муравьях.
История науки, в частности история науки о насекомых, тесно переплетается с причудливыми судьбами людей, служивших этой науке.
Пример тому — судьба графа Пьера Дежана. В 30 лет этот лихой военный уже командовал кавалерийской бригадой, был адъютантом Наполеона, после изгнания Бонапарта сослан, вернулся на родину через 10 лет и снова стал возвышаться. Умер в 1845 году в чине генерал-лейтенанта, будучи пэром Франции. Однако ни военная карьера, ни положение изгнанника не могли затмить главную страсть в жизни Дежана — его любовь к энтомологии. Где бы он ни был — сам ли, с помощью ли своих офицеров он собирал жуков. Даже поспешное бегство наполеоновской армии из России не могло заставить генерала Дежана расстаться с коробками, куда он складывал насекомых. В результате коллекция Дежана, насчитывавшая 22 500 видов, явилась крупнейшей коллекцией жуков в мире. К сожалению, после смерти генерала-энтомолога правительство Франции не смогло купить эту коллекцию, и она разошлась по частям. Колоссальный материал, собранный Дежаном, очень помог энтомологам разобраться и изучить жесткокрылых.
Вот еще одна страница истории энтомологии, в которой судьба человека связана с насекомыми, точнее, с одним насекомым.
Пьер Лятрейль — автор знаменитой 14-томной «Естественной истории, общей и частной, ракообразных и насекомых» — в 1792 году был известен лишь очень немногим специалистам-энтомологам. Он был священником и, отказавшись дать присягу на «верность нации», был приговорен, вместе с другими священниками, к ссылке в Гвиану. В ожидании отправки он находился в тюрьме. Но и там оставался верен себе: наблюдал за насекомыми, недостатка в которых в тюремной камере не было. Однажды Лятрейль поймал какого-то жучка в присутствии тюремного врача и объяснил, что это — редкий жук. Врач попросил жука для своего знакомого — влиятельного барона. Барон заинтересовался священником-энтомологом, добился его освобождения, и вскоре Лятрейль стал одним из крупнейших энтомологов своего времени, был назначен профессором Музея натуральной истории — почетнейшее звание не только в то время, но и в современной Франции. А жучка-спасителя Лятрейль, описав впоследствии, назвал «некробия», что в переводе значит «мертвый-живой».
На истории Лятрейля, конечно, не кончается история изучения насекомых. Напротив, XIX век дал большое число энтомологов, в том числе замечательного французского ученого Жана-Анри Фабра, список известных людям насекомых увеличился в сотни раз. Но Лятрейль, по сути дела, был последним «энциклопедистом» в энтомологии. Поток информации, открытие новых видов привело к тому, что энтомологи — как профессионалы, так и любители — все чаще стали выбирать себе какую-то узкую отрасль. Так, например, знаменитый английский финансист и энтомолог Джон Лебок специализировался по пчелам, осам и главным образом — по муравьям. А знаменитый швейцарский психиатр Август Форель был крупнейшим специалистом по муравьям. Муравьями занимались немцы Карл Эшерих и Эрих Вассманн, оставившие более 250 работ об этих насекомых.
Англичанин лорд Уолсингэм изучал молей. В течение 40 лет он собирал этих бабочек, составив крупнейшую в мире коллекцию молей — 260 000 штук (49 000 видов).
Австриец Эдмунд Рейтер описал около 9000 видов жуков.
Однако ученым становилось все труднее и труднее работать в одиночку. И не только потому, что количество открываемых новых видов все возрастало, но и потому, что вопросы экономики выдвигали новые требования: систематика должна была как-то объединиться с практической энтомологией. А это, в свою очередь, вело к объединению энтомологов в общества. Первое такое общество было организовано во Франции еще в 1832 году. Затем появились подобные организации в США, Канаде, многих европейских странах. В 1860 году было организовано Русское энтомологическое общество.
Однако еще за сто лет до этого — в 1765 году — в России было организовано «Вольное экономическое общество», которое ставило своей задачей «распространение в государстве полезных для земледелия и промышленности сведений». Естественно, что вопросы сельскохозяйственной энтомологии не могли остаться в стороне, так как потери от вредителей исчислялись огромной суммой, равной четверти государственного бюджета!
