Арабески ботаники. Книга вторая: Томские корни - Куприянов Андрей Николаевич (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
После своих работ о степях юга Западной Сибири П. Н. Крылов переходит к широким масштабам работы над растительностью всей Сибири. Выношенные, продуманные идеи, вскрытые закономерностями природы Западной Сибири, осмысленный огромный флористический материал, в руках этого замечательного знатока флоры Сибири позволил ему перейти к крупным обобщениям о закономерностях растительности всей Сибири. В этом смысле чрезвычайно важна работа П. Н. Крылова «Очерк растительности Сибири». Это скромная, в 22 страницы, плохо изданная в 1919 году книжка, содержит обобщенное описание растительности всей Сибири. Самое главное в ней, что П. Н. Крылов дает принципиально новое районирование растительности Сибири, несколько более подробное, чем это делали ботаники до него, а главное, как писал В. Л. Комаров, «новое, строго продуманное деление Сибири на фитогеографические районы». Крылов в районировании различает фитогеографические районы двух порядков: I порядка — области, разделяющиеся на зоны, подзоны, в основном зависящие от изменений климатического фактора и располагающиеся в основном по параллелям, и II порядка — располагающиеся преимущественно перпендикулярно первым и зависящие от орографических, геоисторических и других факторов. Крупные единицы II порядка называются провинциями и могут быть подразделены на округа и подокруга.
В маленькой работе 1919 года «Задачи ботанико-географических исследований Сибири» П. Н. Крылов обращает внимание ботаников на ее малую исследованность и ряд особенностей, требующих выяснения. Он указывает на необычайно благоприятные для ботаников условия работы в Сибири, в силу часто еще не тронутой природы, в частности обширных западно-сибирских степей на почти идеальной равнине, где еще много целинных земель и где закономерности смены растительных зон и подзон выступают исключительно рельефно.
В начале XXI века ботаники только могут реконструировать растительность Кулундинской равнины, Барабинской степи, степного ядра Кузнецкой котловины. Антропогенные нарушения растительного покрова в отдельных районах достигают 95 %, поэтому остается внимательно изучать работы той поры, которые дают нам представление о первоначальном состоянии степей до распашки целинных и залежных земель на юге Сибири.
В это время П. Н. Крылов приступает к реализации гигантского проекта — составлению флоры Западной Сибири.
Он прекрасно понимал, что этот проект в одиночку не сделать, и все свои надежды на успешное завершение проекта связывал со своими учениками. У него были прекрасные талантливые ученики, которые все свои силы готовы были отдать научным исследованиям, и все же лучшей среди всех, более надежной и преданной стала худенькая девушка — Лидия Палладиевна Сергиевская.
Она родилась 18 апреля 1897 года в селе Широкогорье Вологодской губернии в семье сельского священника. Вскоре после рождения Лиды семья переехала в Сибирь, в Томск. В 1907 году она была определена в Томское епархиальное училище. Училась она прилежно, как и полагается поповне, но, в отличие от своих соучениц, Лидия проявляла большой интерес к естественным наукам. Она была младшей в семье. Кроме нее были сестра Юлия и брат Феодосий. О ее детских годах жизни известно очень мало.
Как во всех семьях священников, детей с детства учили молитвам. По вечерам мама заставляла маленькую Лиду молиться и поминать всех близких: папу, брата, сестру и всех православных христиан. Как и все верующие, в семье Сергиевских во время масленицы ели блины, на страстной пятнице красили яйца и ночью под светлое Воскресение Христово ходили в церковь. После долгой службы священник провозглашает «Христос воскресе», прихожане шли к священнику христосоваться, православные христосуются между собой, и после этого дружная семья Сергиевских отправлялась домой разговляться, катать яйца… и целую неделю не учиться.
Церковное семейное воспитание тренировало память, так необходимую для ботаника, усидчивость и терпение — необходимые качества для любой науки, возможно, поэтому очень много ученых вышло из церковного сословия.
В 1914 году Сергиевская заканчивает епархиальное училище и начинает учительствовать в школе села Тырышкино Томской губернии. Случайно она узнала об открытии в Томске Сибирских высших женских курсов (в университеты в то время женщин не принимали) и в 1915 году поступила на естественное отделение физико-математического факультета. Но путь в ботанику для юной девушки оказался непростым. В первой трети XX века научный бум переживала химия. Этому способствовали открытия радиоактивности, получения первых радиоактивных элементов, безграничные возможности синтеза органических веществ. Разумеется, Лида Сергиевская также хотела стать химиком. Но на курсах она услышала лекции В. В. Сапожникова и была покорена ботаникой.
В.В. Сапожников познакомил ее с Крыловым. Весь облик пожилого ученого, его окладистая седая борода, высокий лоб, негромкий уверенный голос располагал к слушанию, вселял новую веру в незыблемость науки, ее безграничность и возможную причастность к этой науке каждого, кто вложит силы и умение. Растительный мир представлялся большой книгой знаний, где есть затаенные страницы, которые предназначены только для нее одной. Ботаника для молодой женщины стала целью жизни, прибежищем, где все ясно, незыблемы истины, четки задачи и виден результат. Ботаника требовала пунктуальности, аккуратности, усердия, настойчивости, а эти качества у молодой поповны были в избытке. Как вспоминала сама Лидия Палладиевна: «Обаятельность личности П. Н. я испытала на себе самой. Моя первая встреча с П. Н. в Гербарии университета, когда я училась на IV курсе Сибирских Высших женских курсов, произвела на меня такое сильное впечатление, что, выйдя от него, я твердо решила быть ботаником, а не химиком, как до этого предполагала». Ее исключительное трудолюбие, увлеченность ботаникой, стремление к порядку и систематизации привлекли внимание Порфирия Никитича, он находил, что Лидия Палладиевна была бы очень полезна в качестве штатного сотрудника Гербария. Однако сразу, после того как Лидия Палладиевна окончила курсы, осуществить это не удалось. Около года она работала старшим мастером ботанического цеха мастерских учебных пособий при Томском губсовнархозе. После революции естественно-научные пособия стали очень большой редкостью. Ранее эти пособия поступали из Вятских земских мастерских или из Одессы. Разрушение связей привело к тому, что пособий не стало, а именно в эти годы требовалось в кратчайшие сроки решить вопрос об образовании населения. Поэтому каждый сибирский регион решал эту проблему самостоятельно. Работы было много — от оформления учебного демонстрационного гербария до изготовления чучел животных и птиц и театральных декораций.
Только в 1921 году П. Н. Крылов добился выделения для Гербария штатной должности младшего хранителя коллекций, на которую была принята Л. П. Сергиевская. С этого времени она стала незаменимой помощницей Порфирия Никитича в его научной деятельности и выполняла огромную работу по оформлению всех поступающих из экспедиций материалов.
У Л. П. Сергиевской, как и ее научного руководителя, не было классического высшего образования. Все знания по ботанике, систематике, биологии она получала на лекциях В.В. Сапожникова. В Гербарии университета сохранилась зачетная книжка – она слушала курсы по анатомии, морфологии, систематике споровых и высших растений. Но большинство знаний она получила от своего учителя, кроме того она много времени посвящала самообразованию. Читать лекции и заниматься со студентами она не стремилась. Все свои силы она направила на приведение гербарных коллекций в полный порядок.
