Жизнь животных Том I Млекопитающие - Брем Альфред Эдмунд (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Великан между павианами и, так сказать, лев между обезьянами, по крайней мере, по виду это — гелада абиссинцев (C. gelada) [251], с светло-бурой гривой, спускающейся с головы на спину; на груди — белые и черные полосы. Сходен с ним, но, может быть, составляет отдельный вид — токуро-зиндшеро, черного цвета, с ярко-красной грудью.
Пищу гелад составляют луковицы, которые они выкапывают из земли, орхидные, лилии, злаки, а также насекомые, черви и пр. Они нападают также и на поля, но, по уверению абиссинцев, только в отсутствие сторожа. Живут гелады огромными стадами, иногда в несколько сот голов. С живущими в той же Абиссинии другими обезьянами гелады ведут ожесточенные драки.
Гейглин оставил нам прекрасное описание образа жизни гелады — токуро-зиндшеро. «Как только, — говорит он, — после холодной ночи, солнце покажется над вершинами гор, гелады эти покидают свои ущелья, где они ночевали, тесно прижавшись друг к другу. Медленно, под руководством старого самца, поднимаются они на освещенную солнцем площадку и здесь отогреваются, подремывая на ярких лучах солнца. Самцы от скуки зевают, широко раскрывая рот, трут себе глаза и ворчат, когда порыв ветра приведет в беспорядок рыжеватые концы длинной гривы, в которую они прячутся, как в меховой воротник… Но вот общество оживляется, и стадо приходит в движение. По узкому выступу оно спускается в долину, все время внимательно осматриваясь. Наконец, все на месте. Старшие начинают искать пищу, матери чистят своих детей, а молодежь предается веселым играм… Но вот отрывистый лай караульщиков дает знать об опасности. Мгновенно все стадо группируется около своего предводителя; матери заботливо приближаются к своим детенышам, — и все общество не спеша направляется куда-нибудь на неприступную скалу, время от времени оглядываясь назад. Я пробовал было травить их собаками; те легко догоняли обезьян, но в драку вступать не решались, когда павианы принимали угрожающий вид, скаля свои страшные зубы… Часа в 4 пополудни они спускаются к водопою и здесь подходят к домашним животным и даже людям на несколько шагов. С наступлением темноты гелады обратно идут к ночлегу. Главные их враги — орлы, ягнятники и леопарды…»
Гораздо красивее — силен (C. silenus), бородатая обезьяна с львиным хвостом [252]. Длинная шерсть на верхней части тела — блестящего черного цвета, борода — белая; длина с хвостом — аршина 11/2. Водится она на о. Цейлон и на Малабарском берегу Индии, но об образе жизни ее мало известно. Силен питается почками и листьями и приносит большой вред садам, но малабарцы очень любят его за серьезный нрав и понятливость. «Белобородая обезьяна, — говорит Гейдт, — очень похожа на старого индейца с большой седой бородой. Живет она в лесах и отличается от других обезьян веселым нравом. Она может употреблять даже стеклянную посуду, не разбивая ее, хорошо знает, когда провинилась, а когда ее бьют, у ней показываются слезы на глазах».
Другой писатель уверяет, что в присутствие силена другие обезьяны ведут себя прилично, сознавая его превосходство над собой. По моему мнению, он также производит впечатление рассудительного существа, полного чувства собственного достоинства. Действия его рассчитаны, движения обдуманы. Большею частью он сидит, погруженный в раздумье, хотя его возбужденный взгляд ясно показывает, что он замечает все кругом. По натуре — силен, добродушен, зато в редкие минуты гнева делается страшным: глаза его, обыкновенно спокойные, сверкают тогда необыкновенным блеском, лицо принимает злобное выражение, и вся фигура говорит, что он вот-вот кинется в схватку. Но обыкновенно это — очень спокойная обезьяна, и потому в обезьяньем театре ее заставляют играть роль, какая вполне подходит к нему.
Семейство широконосых, или обезьян Нового Света (Platyrrhini) резко отличается от рассмотренных нами животных уже по внешнему виду. Тело их худощаво и снабжено в большинстве случаев цепким хвостом; большой палец передних конечностей не может быть противопоставлен другим пальцам, как этот же палец на задних конечностях; ногти — плоские; вместо 32 зубов — 36; ни защечных мешков, ни седалищных мозолей нет; морда не выдающаяся; носовая перемычка широкая; окраска шерсти никогда не бывает так пестра, как у обезьян Старого Света. По характеру широконосые обезьяны также отличаются от узконосых: они ленивее, скучнее и тупоумнее, хотя в то же время добродушнее и безвреднее. Отечество их — Южная Америка, начиная с 29° сев. ш. до 25° южн. ш. Широконосые [253] делятся на 2 подсемейства: 1) цепкохвостые (Cebidae), у которых хвост является хорошо развитым хватательным органом, как бы пятою рукою, и 2) мягкохвостые (Rithecidae), снабженные слабодействующим, мягким, пушистым хвостом. К первому подсемейству принадлежат роды: ревун (Mycetes), цепкие (Ateles), сапажу (Cebus); во втором подсемействе рассмотрим роды: лисьехвостые, или саки (Pithecia), прыгуны (Callithrix), саймиры (Chrisotrix) и ночные (Nуctipithecus).
На первом месте среди всех цепкохвостых следует поставить ревунов [254] (Mycetes). Это обыкновенно плотные, с высокой, пирамидальной головой и выдающейся мордой небольшие обезьяны, покрытые густой шерстью, которая, удлиняясь на подбородке, принимает форму бороды. Типическим признаком их служит также пузыревидно-вздутая подъязычная кость и длинный цепкий хвост. Любимым их местопребыванием являются пустые, высокие и сырые леса Южной Америки.
Ревунов два вида. Акуат, или рыжий ревун (M. seniculus) отличается рыжевато-бурою шерстью, имеющей посреди спины золотисто-желтый цвет; волосы короткие, жесткие, без подшерстка. Длиною он — 4 фута 5 д., из которых около половины приходится на долю хвоста; самка меньше ростом и темнее. Другой вид, карайя, или черный ревун (M. niger), [255] покрыт черной и более длинной шерстью; только у самки она желтовата на брюхе. Величина почти та же. Первый вид распространен по всей восточной половине Ю. Америки, второй — преимущественно в Парагвае.
Оба вида недаром получили название ревунов. «По приезде моем, — говорит Шомбургке, — мне часто приходилось слышать при восходе и закате солнца ужасный рев этих животных, доносившийся из дремучего леса. Однако выследить их долго не удавалось, Наконец, однажды утром, после продолжительных поисков, я наткнулся на целое общество их. Оно сидело на высоком дереве и задавало такой ужасный концерт, что издали казалось, будто все лесные звери вступили тут в смертельный бой: звуки напоминали то хрюканье свиньи, то рев ягуара, бросающегося на добычу, то страшное рычанье этого хищника, когда он чует врагов. Впрочем, это страшное общество способно было вызвать и улыбку у самого мрачного ипохондрика, если бы он видел, с каким серьезным выражением бородатые певуны смотрели друг на друга. Мне передавали, что у каждого стада есть свой запевала, который отличается от всего хора, состоящего из одних басов, своим высоким, пронзительным голосом…» [256]
Жизнь ревунов — довольно однообразна. Днем они рассаживаются по высоким деревьям, на ночь же спускаются на более низкие деревья и, спрятавшись в их густой листве, предаются сну. [257] Даже во время процесса питания движения их ленивы: медленно перелезают они с ветки на ветку, неторопливо срывая листья и почки и еще неторопливее поднося их ко рту, а насытившись, усаживаются, скорчившись на каком-нибудь суку, точно дремлющие дряхлые старики. Что делает один, то в точности повторяют и остальные. «Поистине удивительно, — говорит А. Гумбольдт, — до чего однообразны движения этих обезьян: каждый раз, когда нужно перейти на другое дерево, самец, идущий во главе стада, вешается за хвост и, повиснув таким образом на ветке, раскачивается до тех пор, пока не ухватится за ближайшую ветку соседнего дерева, — и все стадо в точности и в том же месте проделывает такие же движения».
