Первые люди - Коллектив авторов (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Когда охотники следовали за мигрирующими животными, они довольствовались временными стоянками, которыми пользовались, только пока дичь оставалась в их окрестностях, как это было в Терра-Амате. Но даже там временные гости считали нужным всякий раз строить хижины. Одиннадцать хижин, по-видимому сооружавшихся из года в год на одной и той же дюне, указывают на существование группы с четкими ежесезонными маршрутами и, возможно, даже с какой-то привязанностью к облюбованному месту. Так и хочется представить себе, как ребятишки убегают по морскому берегу вперед, чтобы проверить, не сохранилось ли прошлогоднее жилище.
Чжоукоудянь не был временным домом. Шестиметровая толща золы в одной из пещер явно свидетельствует, что люди жили там более или менее постоянно. Вне всяких сомнений, это было очень удобное место, выбранное из-за близости воды и дичи.
У сообществ остальных приматов ни постоянных, ни временных базовых лагерей не существует, хотя другие животные метят границы участков, которые считают своими. У большинства человекообразных обезьян есть определенные купы деревьев, которые как место ночлега они предпочитают всем остальным. Эфиопские гамадрилы собираются по 700 особей на скалистом утесе, который обещает им безопасный приют на ночь. А утром они разбиваются на более мелкие группы, члены которых держатся вместе во время поисков пищи.
Базовый лагерь внес радикальные изменения в социальную жизнь первых людей. Так, например, с появлением дома заболевшим или покалеченным уже не грозила опасность, что их бросят на произвол судьбы. Теперь было место, где они могли отлежаться в относительной безопасности. "Для дикого примата, - писали антропологи Шервуд Уошберн и Ирвин ДеВор, - смертельна любая болезнь, которая вынуждает его отстать от стада, а для человека лишь те, от которых ему не удается выздороветь и в базовом лагере, где его кормят и оберегают... Именно базовый лагерь превращает вывихнутую лодыжку и простуду из смертельных недугов в легкие недомогания".
Таким образом, появление дома должно было снизить смертность, и тем не менее, по мнению специалистов, первые люди лишь изредка доживали до 40 лет, а тот, кто умирал в 50, мог с полным правом считаться подлинным Мафусаилом. Подавляющее большинство умирало много раньше, о чем свидетельствуют окаменелости Чжоукоудяня: 50% найденных там человеческих костей принадлежали детям моложе 14 лет.
Для человеческого общества основное значение базового лагеря заключалось в том, что он обеспечивал возможность культурного развития. В спасительном кругу света, который отбрасывал бережно лелеемый костер, впервые на Земле крепло ощущение общности, товарищества. Очаг воспитывал самоосознание и взаимное доверие у людей, обитавших в мире, где властвовали когти и клыки. Там человек мог научиться чему-то, что непосредственно для выживания не требовалось, - он овладевал понятиями, творил язык, улучшал свои орудия и оружие, придумывал новые способы изменения мира.
Как ни велика роль дома в развитии человечества, возможно, он содействовал появлению еще одной, куда менее желательной особенности человеческого общества, которую некоторые наблюдатели возводят и к первым людям, и даже к их предшественникам. Речь идет о присущей современному человеку злосчастной тенденции совершать насилие по отношению к себе подобным. Писатель Роберт Ардри, например, выдвинул гипотезу, что человек инстинктивно охраняет территорию, которую считает своей, и готов в случае необходимости защищать ее силой от всех пришельцев. Другие писатели и ученые полагают, что внутренняя склонность к агрессивности, наследие предков-животных, объясняет все формы агрессивного поведения человека, начиная от войн и уличных беспорядков и кончая битьем посуды во время семейной ссоры. Так, австрийский ученый Конрад Лоренц, один из ведущих авторитетов в науке о поведении животных, утверждает, что это внутреннее побуждение всегда будет находить для себя то или иное выражение, и, если общество не обратит его на что-нибудь полезное, оно в какой-то момент неизбежно вырвется наружу как разрушительная сила.
Однако в настоящее время большинство антропологов не разделяют этого взгляда. Они считают, что никакого врожденного стремления к агрессивности у человека нет и все ограничивается лишь потенциальной возможностью такого поведения, причем возможность эта оформляется обществом. Например, когда человеку угрожает другой человек (или ему так кажется), у него может возникнуть стремление убежать, а вовсе не кидаться в драку. Какой именно будет его реакция, зависит об общего направления культуры, к которой он принадлежит.
По мнению антрополога Дэвида Пилбима (Йельский университет), агрессивное поведение неестественно не только для человека, но и для обезьян. "Степень развития такого поведения, - утверждает он, - находится в очень большой зависимости от норм культуры и от обучения. Точно так же и территориальность не является "естественной" чертой группового образа жизни человека; отсутствует она и у большинства других приматов".
Этот вывод подтверждается наблюдениями за современными охотничье-собирательскими племенами, такими, как бушмены пустыни Калахари на юге Африки. Бушменам территориальность не присуща, а в отношениях между собой они совершенно не агрессивны - гостеприимство и щедрость считаются у них нормой. Еще более кротки и дружелюбны тасадеи - племя, недавно открытое в филиппинских джунглях и ведущее совершенно первобытный образ жизни на уровне каменного века (стр. 135 - 145). Эти тихие мягкие люди находятся в полной гармонии с окружающей природой, и стремление к агрессивности как будто не проявляется ни в одном из аспектов их общества.
Человек прямоходящий тоже, вероятно, был мирным созданием. Да, он поддерживал свое существование с помощью дубины и копья, но пускал их в ход только для того, чтобы добывать пищу для себя и своих сородичей. Еда делилась между всеми членами группы, что было основой их образа жизни, который исключал владение личным имуществом, а потому алчность и зависть вряд ли могли толкнуть человека прямоходящего на насильственные действия. Тем не менее полностью исключить возможность столкновений между группами первых людей нельзя - черепа из Чжоукоудяня указывают на возможность каннибализма, и иного объяснения пока не найдено.
Такие враждебные действия, если они и имели место, скорее всего были редкими и не планировались заранее - ведь в мире хватало простора, и ни одно существо в нем не нападало систематически на себе подобных. Вполне вероятно, что войны, алчность, зависть и жестокость появились позже, когда человек стал земледельцем, размножился и создал культуры, которые, порождая искусство, науку и гуманизм, одновременно разжигали индивидуальную и групповую гордость богатством, территориями, верованиями.
Это современные проблемы, и нет никаких оснований полагать, что они терзали человека прямоходящего. У него хватало своих трудностей, с которыми он благодаря настойчивости и воображению справлялся очень удачно. Его успехам мы обязаны и нашими недостатками и нашими победами.
Современная аналогия самых первых людей
На склоне горы, поднимающейся среди джунглей филиппинского острова Минданао, обитает в полной изоляции от внешнего мира маленькое племя тасадеев. Они представляют собой как бы хрупкое звено, соединяющее наше время с временами человека прямоходящего, поскольку образ их жизни по примитивности вполне сопоставим с жизнью людей на заре древнего каменного века.
Хотя прямых параллелей тут проводить нельзя (ведь тасадеи принадлежат к виду человек разумный и в эволюционном смысле полностью современны), многие черты их культуры напоминают те, которые предположительно складывались у наших древнейших предков-людей. Тасадеи пользуются каменными орудиями, которые сами изготовляют; их группа насчитывает около 25 членов, как и у человека прямоходящего; их существование в первую очередь зависит от огня, а охотничье-собирательский образ жизни сходен с образом жизни первых истинных людей.
