По следам загадочных зверей - Эйвельманс Бернар (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Эта гигантская, размерами с собор, пещера, где исследователи, кроме того, нашли человеческий скелет, лежавший в небольшом углублении в стене, располагалась на берегу маленького фиорда, который местные жители называли каналом Последней надежды.
Последняя надежда… В этом названии крылось некое предначертание.
Бесспорным было одно: эту шкуру, тщательно свернутую в рулон изнанкой наружу, закопал человек.
С виду она оказалась свежая, но была грубая, и бывший моряк, не найдя лучшего применения, решил украсить ею уголок ранчо. Поскольку эта сотворенная самой природой кольчуга удивительно соответствовала представлению о шкуре самого дьявола, многие путешественники, навещавшие Эберхардта, стремились отрезать от нее кусочек на память, что стоило им немалых трудов, так как вся шкура была сплошь покрыта костяными наростами. Поэтому, чтобы урвать от нее кусок, нужен был топор или пила.
Одним из обладателей такого «сувенира» стал доктор Отто Норденшельд, навестивший Эберхардта в 1896 году. Он раздобыл большой кусок шкуры во время первого посещения Огненной Земли во главе шведской экспедиции. Этот дотошный исследователь перерыл «пещеру Эберхардта» — такое название она получила в честь первооткрывателя — всю вдоль и поперек и в один прекрасный день откопал там огромный коготь земляного ленивца. Драгоценную находку он привез в Швецию, где в 1899 году ее описал зоолог Эйнар Леннеберг, коллега Норденшельда по Упсальскому университету.
Шведский приват-доцент полностью разделил точку зрения профессора Амегино по поводу происхождения этого куска кожи: наличие костных наростов, а также размеры когтя свидетельствовали, что животное, которому они принадлежали, было родственным милодону.
Однако, судя по общим размерам кожи, хранившейся у капитана Эберхардта, неомилодон был примерно одинакового роста с маленьким носорогом, что, в свою очередь, соответствовало размерам скелета милодона, найденного в пампасах.
Поэтому доктор Леннеберг высказал предположение, что зверь, замеченный доном Рамоном Листой, должен был принадлежать к совершенно особому виду. Но, как нам уже известно, это вовсе не обязательно, потому что носорог, в конце концов, тоже растет и на определенном этапе развития может быть ростом с теленка!
В заключение скандинавский ученый сделал однозначный вывод, что неомилодонов больше не существует: «Невозможно предположить, что этот зверь, если он все же сохранился, мог ускользнуть от острых глаз индейцев. Даже если он проявлял активность исключительно в ночное время, а днем прятался в труднодоступных местах, индейские охотники все равно заметили бы его. Время от времени они должны были бы непременно натыкаться на его следы — отпечатки лап, проходы в зарослях кустарника, поломанные ветви деревьев, листвой которых он питался, груды земли рядом с его норами, экскременты и т.д.».
Такой вывод кажется просто поразительным, тем более что в первой работе профессор Амегино ссылался на слухи о некоем таинственном звере, которые ходили среди тухэльче. Правда, пока ничего определенного он о нем тогда не сказал, зато во втором исследовании он постарался восполнить пробел более подробными сведениями.
После Отто Норденшельда нескольким лицам, многие из которых являлись чилийскими офицерами, пришлось побывать на ферме капитана Эберхардта. Кое-кто из них привез с собой кусочки чешуйчатой кожи. Можно предположить, что один из таких кусочков попал в конце концов к профессору Амегино.
В 1897 году за поиски взялся доктор Франсиско Морено из Лаплатского музея, которому помогали его ассистент геолог Рудольф Хаутхаль и доктор Эмиль Раковица, зоолог. Их проводником был инженер Луис А. Альварес, один из первооткрывателей пещеры. В ней троим ученым удалось обнаружить лишь остатки одного ископаемого грызуна. Затем Альварес отвел спутников на ранчо своего старого друга Эберхардта. Оказавшись, таким образом, перед знаменитыми останками гигантского ленивца, доктор Морено, к большому своему сожалению, обнаружил сохранившийся кусок кожи всего около полуметра длиной.
И все же его можно было считать находкой. Получив разрешение законного владельца, доктор Морено тщательнейшим образом упаковал свою реликвию и отправил ее в музей в июле 1898 года. Несколько месяцев спустя разорвалась «бомба» Амегино.
Находясь в это время в Англии, доктор Морено представил найденный им кусок кожи Зоологическому обществу, члены которого, едва оправившиеся после заявления профессора Амегино, отнеслись к находке восторженно.
Впрочем, доктор Морено утверждал, что его нисколько не шокирует найденный им лоскут кожи. По его мнению, кожа была снята с животного человеком.
Действительно, к тому времени уже было установлено, что милодоны существовали одновременно с людьми, особенно на севере Аргентины. С другой стороны, доктор Морено самолично обнаружил в соседней пещере хорошо сохранившееся мумифицированное тело человека, совершенно не схожего с техуэльче, обитающими в этом регионе.
Поддержанный профессором Силеем, директор Лаплатского музея высказал предположение, что кожа милодона сохранялась в том виде, в каком была найдена, с очень давних пор, так же как и перья и кожа моа в Новой Зеландии.
Это предположение вызвало всеобщий решительный протест. Ничего подобного просто не могло быть! Кожа принадлежит животному, существовавшему совсем недавно, пусть даже и вымершему. По краям представленного куска кожи можно было различить остатки мышц и сухожилий, и, кроме того, кожа обладала некоторой эластичностью.
Сэр Артур Смит Вудворд, которому пришлось давать подробное описание бесценного образца, констатировал поразительную его сохранность. Но выдающийся палеонтолог Британского музея счел нужным уточнить:
«Я без колебания отнес бы эту кожу к животному, которого недавно свежевали после охоты, если бы не знал, при каких обстоятельствах она была найдена доктором Морено».
Таковы были мнения ученых, когда появилась вторая статья профессора Амегино.
Но прежде следует разобраться в том, что понимали под таинственным названием йемиш или тигре де агуа, что по-испански означает «водяной тигр», техуэльче, единственные люди, видевшие его живьем. Об этом неуловимом четвероногом профессору Амегино уже приходилось многозначительно упоминать. Наконец он решил окончательно снять покров тайны с легенды о загадочном существе.
Ему в большой степени помогли исследования и поиски его брата Карлоса, который в течение двух лет безвыездно находился в Патагонии, собирая ископаемые остатки, а также проводя геологические исследования. Год назад, по словам профессора, он прислал ему из Сайта-Круса письмо и несколько косточек. В письме говорилось: «Наконец мне удалось собрать некоторые сведения о небезызвестном звере, который, как оказалось, не выдумка. Я видел в руках одного индейца кусок кожи этого животного, в него были вложены косточки, которые я тебе посылаю. По-моему, они напоминают те, что мы нашли окаменелыми рядом со скелетами милодонов. Кроме того, индеец по имени Хомпен рассказал мне, что, возвращаясь из Сенгера в Санта-Крус, он встретил по дороге йемиша, который перегородил ему путь. Индеец выстрелил в него из крупнокалиберного ружья и убил. По словам индейцев, этот зверь — амфибия, он так же хорошо бегает по суше, как и плавает. Сегодня его ареал ограничен центральной Патагонией между берегов озер Колхуэ, Фонтана, Буэнос-Айрес и реками Сенгера, Айсен и Хуэмула. Но, по преданиям индейцев, он был распространен раньше гораздо шире: от Рио-Негро на севере до озер на восточных склонах Анд. Где-то в середине века йемиш мигрировал из андских озер через реку Сайта-Крус, затем двигался по суше северным берегом этой реки до острова Павон. Напуганные его появлением индейцы покинули свои земли, с тех пор они называют брошенную область Йемиш-ай-кен, то есть „место, где обитает йемиш“. Зверь ведет ночной образ жизни; утверждают, будто он обладает такой огромной силой, что способен удержать лошадь длинными когтями и затащить ее в воду.
