Операция «Лесные муравьи» - Халифман Иосиф Аронович (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Не потому ли, образно говоря, столь снисходительна, иногда и откровенно благожелательна реакция растений на систематически из года в год повторяющиеся массовые нападения тлей? Когда эти насекомые, весьма чуткие к сюрпризам погоды, уничтожены похолоданиями или ливнями, кормившиеся их выделениями наездники, тахины, хищные осы перестают получать сладкий корм, и их размножение резко задерживается, так что в конце концов сонмы вредителей получают полный простор для развития. А вредители эти наносят растениям ущерб неизмеримо больший, чем самые многочисленные и ненасытные тли.
Вот ещё один наглядный пример диалектики природы! Сколько убедительных видимостей и обманчивых миражей демонстрируют на каждом шагу отношения между видами! Все так непосредственно в выявленных связях, что кажется: только бы их разорвать, и цель будет достигнута! И оно ведь тоже далеко не всегда легко достигается — окончательное, надежное, проверенное уничтожение связей. Но проходит какое-то время, и постепенно выясняется, что кроме очевидной, лежащей на поверхности и потому обязательно обнаруживаемой с первого взгляда связи, почти всюду существуют другие — скрытые, глубоко замаскированные и подспудные, рокадные, или как-нибудь иначе продублированные, или действующие будто по касательной, или опосредствованные так, что они приводятся в движение именно уничтожением первых. В таких случаях всякое прямолинейное, лобовое действие раньше или позже с самой неожиданной стороны ударяет близорукого иногда по тому же месту — разве что не в лоб, так по лбу.
Похоже, именно с этим мы столкнулись выше, рассматривая действие и последействие многих средств истребительной химии, которая, уничтожая массы вредителей, в то же время способствует созданию их ядоустойчивых рас и развивает вредоносность видов, бывших в прошлом безвредными.
Продолжим, однако, рассмотрение фактов, о которых начали рассказывать несколько выше. Итак, сладкие выделения тлей, а нередко и кокцид и червецов, по той или другой причине не подобранные в момент выделения этих сладких капель муравьями, попадают на листья, хвою, стекают на траву. С листьев, хвои, травы сладкую влагу пьют мухи, хищные осы, дикие, а иногда и медоносные пчёлы. Если пасека близко, именно они и составляют большинство насекомых, собирающих падь.
Кому доводилось видеть множество домашних пчёл не в венчиках цветков, а на листьях дуба или липы, акации, березы, граба, клена, ивы, каштана, ольхи, орешника, тополя или тех же пчел, копошащихся между хвоинками сосны, пихты, лиственницы, ели, можжевельника, тот может быть уверен, что наблюдал сбор пади.
В жару, особенно если к тому же ветрено, падь к середине дня густеет, подсыхает, и пчелы не могут её взять. С вечерней прохладой капли на листьях и хвоинках отволгают, и сборщицы вновь слизывают и выпивают их, продолжают прилетать за кормом весь вечер и на следующий день утром, пока падь не подсохнет снова. Зато в лесных чащах, где воздух влажный, пчелы могут бесперебойно — с утра дотемна — собирать медвяную росу. Наполнив зобики, они тяжело летят в свои гнезда и здесь отдают добычу приёмщицам или перегружают падь в ячеи, иногда смешивая её с напрыском цветочного нектара, иногда складывая в ячеи одну только падь.
Привесы контрольных ульев во время большого взятка пади превышают пять, даже десять килограммов за сутки. На промышленных пасеках с сотнями пчелиных семей валовые сборы пади измеряются тоннами. А собирается падь иногда по многу дней подряд.
Правда, любой пади пчелы предпочитают нектар, и пока есть взяток с цветков, сборщицы поглощены его заготовкой. Ну, а нет нектара, пчелы снисходят до пади. Качество мёда из нее с разных растительных пород неодинаково. Падь от некоторых тлей, живущих на дубе, для пчел ядовита, личинки иногда от нее гибнут. Другие сорта падевого мёда безопасны для пчел летом, но совсем негодны как зимний корм.
Один из лучших сортов лесного мёда производится пчелами из пади еловых червецов — леканид. О том, как образуется этот мёд, много нового узнал австрийский натуралист Франц Гельцль.
Он не был ни профессором, ни доцентом, ни сотрудником научного института или опытной станции, он не был также одним из тех просвещенных землевладельцев, которые уделяют время опытам на принадлежащих им полях и фермах, в садах или цветниках. Всю свою жизнь — смолоду и до конца дней — Франц Гельцль проработал слесарем в железнодорожных мастерских при одной из маленьких станций на юге Австрии. Он мог уделять исследованиям лишь часы, свободные от работы у тисков, лишь воскресные и праздничные дни; вынужден был отказывать себе, а часто и семье, иной раз в самом необходимом, чтоб купить микроскоп, организовать и оборудовать лабораторию, инсектарии. Никем не поддерживаемый, он сам совершал на своем видавшем виды велосипедике с двумя — передним и задним — багажниками экспедиции в пригородные леса, сам проводил наблюдения, ставил опыты.
Франц Гельцль детально исследовал жизнь особей и колоний, биологию их вредителей, установил, что погода влияет на леканид меньше, чем на других сосущих насекомых. Первоклассными фото- и микроснимками (для этого тоже требовались время, средства, умение) иллюстрированы и документированы статьи рабочего-натуралиста, в которых излагаются добытые им сведения о леканидах.
Когда выдающийся американский знаток пчел профессор Эверетт Филиппс посетил перед войной Австрию, он нанес визит Гельцлю, за работами которого следил по статьям, печатавшимся в журналах. Конечно, у нас такой факт никого особенно не удивит. Столько учёных — академиков и профессоров — посещают передовиков в колхозах и совхозах, знакомятся с их работами, анализируют их опыт… А вот в Австрии о визите профессора Филиппса к Гельцлю почти спустя двадцать лет пчеловоды помнили и говорили с умилением и гордостью, как о редкостном и знаменательном событии.
Именно Франц Гельцль, обратив внимание на то, как долго пчелы, даже вывезенные в лес, не находят леканид, уже начавших выделять падь, первым применил дрессировку пчёл на взяток с ели.
В августе 1956 года Франц Гельцль должен был выступить с докладом на проходившем в Вене XVI Международном конгрессе пчеловодов, и участвовавшая в работах конгресса советская делегация с особым интересом ожидала встречи с замечательным натуралистом.
Увы, нашей встрече с Францем Гельцлем не суждено было состояться, как не суждено было сбыться мечте старого слесаря — доложить пчеловодам всего мира о своих исследованиях. Взволнованный предстоящим выступлением, выехал он в Вену, но по дороге скоропостижно скончался. И председательствовавший на конгрессе президент австрийского союза пчеловодов, сообщая о его смерти, о заслугах этого скромного человека перед пчеловодной наукой и общей энтомологией, счел нужным особо подчеркнуть, что профессор Эверетт Филиппс в своё время лично посетил покойного на его квартире, знакомился с его препаратами…
Участники конгресса минутой траурного молчания почтили память ученого-рабочего. Доклад его был зачитан одним из австрийских пчеловодов. И слушавшие его советские пчеловоды говорили между собой о том, что печатные труды Гельцля со многих точек зрения стоило бы собрать и, переведя на русский язык, издать: на родине Гельцля его сочинения пока ещё не опубликованы.
Но исследования, начатые им, продолжены ныне в разных странах и в разных планах.
Здесь следовало бы прежде всего выделить серию остроумных опытов на кормушках с сиропом, выставленных в лесной местности, на участке, куда прилетали меченые пчёлы-сборщицы и прибегали меченые фуражиры из гнёзд Лазиусов, Кампонотусов, Формика. Оказалось, эти муравьи отнюдь не склонны делиться сладким, и если пчелы пробуют примоститься к кормушке, муравьи — даже если их всего один-два — энергично отгоняют конкурентов, сколько бы тех ни было, и пчелы отступают, унося иной раз на ножке схватившего её муравья… Стоит нескольким согнанным таким образом с кормушек сборщицам вернуться в свой улей, как самые мирные и тихие семьи охватывает яростное возбуждение: пчелы носятся над кормушками, хотя и не опускаются на них, а если кто ненароком попадется на пути, злобно жалят… Это продолжается, пока до кормушек не доберется солнце. Жаркие лучи заставляют муравьёв-фуражиров отступить, пчелы теперь спокойно опускаются на кормушки и принимаются сосать сироп.
