Пять недель в Южной Америке - Родин Леонид Ефимович (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗

Меня очень интересовали некоторые особенности жизни растений и структуры растительных сообществ Пампы, и потому я с большим удовольствием принял предложение Пароди посмотреть Ботанический сад университета, которым он ведает и где есть много растений Пампы. Это было очень кстати и Леониду Федоровичу, которого Пароди обещал познакомить с аргентинским лесоведом.

На рабочем столе Пароди лежала верстка печатающейся новой его работы, посвященной ботанической географии Аргентины, написанной в коллективе с другими аргентинскими ботаниками. Пароди показал нам эту сводку, первую сводку, охватывающую описанием всю страну. Он высказал сожаление, что мы скоро уезжаем и он не сможет дать нам эту книгу, которая должна выйти из печати через месяц-полтора.

Тщетно я пытался получить «Ботаническую географию Аргентины» все годы, прошедшие с нашей встречи. Я запрашивал ее и в библиотеке нашего института, и в Публичной библиотеке, справлялся о ней в библиотеках Москвы. И неизменно получал отказ на протяжении четырех лет. И что же оказалось: книга, верстку которой мы держали в руках в 1947 г., вышла из печати только в 1950 г.! В мае 1951 г. она дошла, наконец, до нашей библиотеки. Перу Пароди в ней принадлежит глава о растительности Пампы.

Ботанический сад университета-небольшой сад, преследует исключительно научные и педагогические цели и в нем особенно много таких видов, которые отсутствуют в муниципальном Ботаническом саду.

Особенное внимание тут уделено собиранию флоры Аргентины и значительно меньшее флоре других стран.

Так, здесь очень большая коллекция древесных пород Аргентины, значительно более богатая, чем в соответствующем разделе городского Ботанического сада.

Хорошо подобранная коллекция аргентинских злаков возглавляется знаменитой гигантской пампасной травой*, не только превышающей рост человека, но легко скрывающей всадника, с ее огромной дерновиной, из которой высятся почти метровые, раскидистые и серебристые метелки.

На особом участке собраны многочисленные кактусы, представляя и флору Аргентины, и бразильской каатинги, и Мексики, где растет великан кактусов - цереус*. Здесь он имел высоту 8 м и 30 см в поперечнике.

Множество водяных растений из различных семейств собрано в бетонных резервуарах (каждый вид отдельно). Мы попросили дать нам несколько редких водяных растений, отсутствовавших в культуре в наших оранжереях, что немедленно было исполнено.

Особенно интересным для нас оказался новый видзлака, недавно лишь открытый, описания которого еще не было тогда опубликовано.

Кроме того, университетский сад несет на себе печать личных научных интересов Пароди, который тщательно собрал в нем почти все растения флоры Пампы. Флора же Пампы очень богата, в отличие от флористически более бедных степей Старого Света, — она насчитывает около тысячи видов злаков и почти такое же количество разнотравья. Пароди показал нам наиболее важные растения, в особенности злаки. Но что оказалось самым замечательным, это то, что Пароди показал нам заповедный кусочек Пампы, сохраняющийся в саду с момента его основания, то есть более ста лет. Конечно, этот клочок в два гектара претерпел уже много изменений и в состав его покрова внедрились некоторые сорняки; некоторые виды, наоборот, исчезли, но все же он представляет исключительный научный интерес.

В беседе в ответ на мои вопросы Пароди рассказал, что в наиболее удаленных районах Пампы еще и сейчас сохранились ни разу не паханные участки Пампы с девственной первобытной растительностью; что в Пампе весной много эфемеров из семейств луковичных и ирисовых; что Пампа имеет два периода покоя — летом от засухи и зимой от холодов; что во многих местах Пампу выжигают и в результате этого исчезает разнотравье и усиливается роль злаков; что видовой состав растительных сообществ Пампы даже на очень маленькой площади достигает 200 и даже 300 видов, и много других интересных сведений.

Сергей Васильевич в свою очередь выяснил у Пароди ряд интересовавших его вопросов, и в заключение нашего посещения Пароди дал нам два молоденьких экземпляра дерева умбу, которые и по сей день великолепно растут в оранжерее Ботанического сада нашего Института в Ленинграде.

На второй день нашего пребывания в Байресе Русско-Аргентинский комитет организовал экскурсию астрономов в обсерваторию в г. Ла-Плата, куда мы также отправились, чтоб посетить агрономический факультет университета и Национальный естественно-исторический музей.

Косентино вызвался сопровождать нас, было решено ехать в Ла-Плату (60 км от Байреса) на автомобиле, а не поездом, чтобы посмотреть окрестности столицы и сделать даже остановки по пути в интересных для ботаников местах.

И до чего же нам не повезло! С утра Байрес затянуло необыкновенно густым туманом. Портеньо* нас уверяли, что так часто бывает и что «через час» будет ясно и даже особенно приятная погода. Мы решили переждать туман, но он не разошелся и через два часа. Решили ехать в тумане. Машины в городе шли с осторожностью и с зажженными фарами. За городом, на широком двухпутном шоссе можно было поехать быстрее, но фары все же были включены.

В хорошую погоду поездка в Ла-Плату занимает 40–45 минут, мы же ехали почти полтора часа, и вот досада-то! — ничего не видели вокруг.

Город Ла-Плата по отношению к Буэнос-Айресу занимает отчасти такое же место, как г. Пушкин по отношению к Ленинграду. Отличие в том, что Ла-Плата является еще и портом и, следовательно, тут есть ряд предприятий, связанных с торговыми и экспортными операциями.

Сходство же в том, что в Ла-Плате имеется несколько научных учреждений, превосходящих по своему значению столичные, а также внешнее сходство в том, что улицы Ла-Платы и ее площади изобилуют зеленью так же, как наш г. Пушкин.

Естественно-исторический музей в Ла-Плате является подтверждением сказанного-это крупнейший музей страны. Музей занимает большое здание прекрасной архитектуры, с величественной лестницей, окруженное парком и (опять напрашиваются сопоставления!) очень похожее по первому впечатлению на Русский музей в Ленинграде, если смотреть на него со стороны Михайловского парка.

В двух этажах здания в больших и светлых залах выставлены экспонаты по всем разделам естественных наук (геологии, зоологии, ботанике, палеонтологии, антропологии и т. д.), а также по археологии, этнографии и истории страны.

Косентино обращает наше внимание на огромный экземпляр осьминога, подвешенного в одном из залов к потолку с распростертыми на несколько метров щупальцами, и на большую коллекцию броненосцев. Эта группа животных — типично южноамериканская, они распространены от Патагонии до Мексики, будучи особенно обычными в Пампе и Чако, и известны в Аргентине под своим индейским названием-тату*.

Косентино на ходу успевает рассказать, что мясо тату съедобно и даже очень вкусно и что в Байресе есть ресторан, где можно заказать броненосца. Угощение броненосцем — особый национальный аргентинский шик. Гурманы сами разделывают тушу тату, подаваемого на стол в своем панцире.

Не стану более описывать здесь виденное, тем более, что многие отделы мы могли осмотреть лишь очень бегло, но остановлюсь на близкой мне ботанической части.

К великому нашему огорчению, только два небольших зала уделены ботанике и притом, главным образом, посвящены лесоведению.

Здесь собраны образцы древесных пород, населяющих леса Аргентины, некоторых грибных заболеваний деревьев и немногие растительные продукты. Видно, что над сбором материала и его экспозицией никто продуманно не работал, так как все выставленные экспонаты носят совершенно случайный характер. Даже наиболее важные древесные породы страны здесь представлены крайне неполно.

Объясняется это тем, что в составе работников ботанического раздела музея нет ни одного крупного ученого.

Кроме выставочной части, в музее имеются лаборатории по соответствующим разделам знаний, где проводится научно-исследовательская работа. Лаборатории эти занимают полуподвальный этаж, помещения которого первоначально, вероятно, предназначались под склады и мастерские.