Растения рассказывают - Турманина Валерия Ильинична (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Для получения более надежных результатов индикации лучше всего использовать данные прямого воздействия климатических условий на, растительность. Но при этом нужно четко определить, что мы хотим установить - кратковременные аномалии в ходе метеорологических процессов длительностью от нескольких дней и часов до нескольких лет или же колебания климата продолжительностью в десятилетия и столетия. Ведь отдельные растения и в меньшей мере сообщества реагируют на это, вымирая или же снижая темпы прироста, и в том и другом случае. Интересными и пока еще почти не используемыми индикаторами являются бактериально-водорослевые группировки, бурное развитие которых среди белых просторов льдов и снегов привлекает внимание исследователей. Общеизвестно, что окрашивание снегов и льдов в красный, розовый, зеленый цвета происходит за счет массового развития водорослей. Из них наиболее широкое распространение имеет вид хламидомонады (Chlamidomonalis nivalis - в прошлом Sphaerella nivalis). Массовое развитие этих водорослей наблюдалось как на ледниках Приэльбрусья, так и на ледниках Швеции после пыльных бурь в степях Причерноморья в 1968 - 1969 гг. Шведские ученые, тщательно исследовавшие состав организмов "красного снега", выявили в нем много спор и семян степных растений, определить которые им помогли советские ученые из Ботанического института АН СССР.
Это позволило сделать вывод, что в годы с ярко выраженным меридиональным переносом воздушных масс возможны значительные аномалии в пыльцевых спорах. Вероятно, целесообразным был бы и просмотр судовых записей полярных экспедиций с целью выявления лет массового развития цветного снега в прошлом для установления аномалий в циркуляции.
Длительные, многолетние колебания климата наиболее четко прослеживаются в перемещении границ древесно-кустарниковой растительности в предельных условиях развития - в субальпийской зоне, лесостепи, лесотундре. Годичный прирост деревьев в этих условиях испытывает наибольшие колебания, поэтому при выяснении климатических условий прошлого исследователи чаще всего обращаются к подобным местообитаниям.
На огромных территориях, покрытых сформированной растительностью, фитоиндикация климатов прошлых веков должна, естественно, базироваться на экологии современных сообществ. Задача кажется предельно простой. Количественные параметры, необходимые для произрастания определенных растений или сообществ в современных условиях, дают основание считать, что сходные температуры и осадки были необходимыми для них много веков назад. А при обнаружении в прошлом таких видов и сообществ можно сделать вывод о соответствующих температурах и осадках прошлого. Однако наши современные знания о климатических параметрах, благоприятных или губительных для растений и сообществ, еще очень далеки от желаемого. Дендрохронологи и агроклиматологи, более других располагающие обширными цифровыми материалами, раньше других почувствовали, что обилие цифр лишает нас былой уверенности в возможности одной цифрой охарактеризовать что-либо. Одни растения остро реагируют на осадки, другие - на температуры, третьи на них никак не отзываются, а наиболее чувствительны к световому режиму, для четвертых основное - плодородие почвы. Можно бесконечно перечислять важнейшие параметры, поддающиеся количественным характеристикам. Но и без этого ясно, что ожидать от растений точного ответа об осадках, температурах прошлого пока преждевременно, хотя какие-то самые общие цифровые данные уже есть.
Таким образом, итог всем перечисленным способам фитоиндикации может быть предельно кратким - имеется чрезвычайно широкий круг приемов и методов восстановления условий последнего тысячелетия, но их использование требует комплексного анализа всех имеющихся сведений.
Что нам известно о природе с древнейших времен до наших дней
А если название главы поставить в вопросительной форме, ответ будет кратким: "Очень мало". Многие причины этого были уже рассмотрены ранее. Но хотелось бы обратить внимание на чисто экологические новости и сообщения о выдающихся природных явлениях. Нашу типичную природу, типичный климат мы зачастую воспринимаем как безликий неизменный мир, на котором иногда происходят необычные события, вызывающие у нас интерес. Такими же, вероятно, были и люди прошлого. Среди записей о битвах и походах князей они отмечали лишь "лютые морозы", "паводь великую", пожары, сквозь дымы которых не мог пробиться солнечный свет. Об обычной природной обстановке никто не писал до XVIII в.
Изменение климатических условий
Еще труднее проследить изменения типичных условий. Климатическими характеристиками принято считать такие, которые прослеживаются в данном районе в течение тридцати лет. И уловить их изменения могут лишь долгожители. А вековые колебания могут зафиксировать лишь деревья старше двухсот-трехсот лет, но при этом информацию дают не отдельные годичные кольца, а целые лесные массивы, появляющиеся или исчезающие в соответствии с новыми условиями. Многие из этих вековых смен имеют динамичный, колебательный характер. Наша склонность видеть во всем направленные изменения заставляет нас иногда забывать о тех символических "кругах", по которым все двигалось у древних философов. Диалектическое положение о развитии по спирали, витки которой бывают расположены очень близко друг к другу, точнее всего характеризуют происходящие динамические явления в природе на фоне поступательного, эволюционного ее развития.
Проследить вековые смены природных условий Русской равнины и обрамляющих ее гор можно лишь с учетом зональных особенностей распределения тепла и осадков. В основу разделения положены количественные характеристики, принимаемые большинством исследователей, - соотношение осадков и испаряемости, а также сумм эффективных среднесуточных температур более 10°. Но всякое разделение в какой-то мере условно и носит элементы субъективизма. Конечно, в этом разделении все до крайности упрощено. С учетом принятой гипотезы о значительности динамичных смен растительности северная тайга и лесотундра были объединены. Места произрастания в прошлом широколиственных или хвойных лесов, занятых ныне хвойными или широколиственными, отнесены к единой зоне смешанных лесов. Дубравы и лесостепь по этой же причине объединены. В пределах широтных зон значительные изменения происходят с удалением от Атлантического океана к востоку, что получило отражение в выделении западных и восточных вариантов зон.
Зональные закономерности постоянно нарушаются рельефом и литологическими особенностями материнских пород, по-своему перестраивающими растительность. В пределах Русской равнины горы и заболоченные зандровые[7] поля, образовавшиеся на периферии таявших ледников, - основные "нарушители" широтности.
Этапы работы по каждому из описываемых районов заключались в следующем. Вначале выяснялись современные колебания температур и осадков и реакция на них растительности, а также разрушительная деятельность паводков, лавин, оползней, селей и других стихийных и антропогенных процессов в конкретных местах вблизи метеостанций. Подобные сопоставления возможны лишь в пределах последних десятилетий. Затем характер прироста и возобновления деревьев и накипных лишайников сравнивался с климатическими изменениями за 100 - 200 лет в крупных регионах. Выявленные связи позволяли на следующем этапе перейти к восстановлению климатической обстановки за тысячелетие.
Все эти действия преследовали одну цель - подтвердить фактами выдвигаемые положения.
Арктические пустыни и тундры
Тихий шепот маков, лепестки которых были схвачены первым морозом, услышанный историком и писателем В. Пасецким, пробудил в нем воспоминания о первых землепроходцах Севера, российских Колумбах ледяного безмолвия, о которых он рассказал в книге "О чем шептались полярные маки".
Однажды в Хибинах мне тоже довелось услышать легкое шуршание оранжевых головок маков, поникших под тяжестью утренней изморози и превратившихся в своеобразные колокольчики. Но мне эти звуки показались гимном травам Севера, пионерам заселения новых земель, едва показавшихся из-под снегов и льдов. А полярные маки идут в первых рядах этих первооткрывателей.
