Необъятный мир: Как животные ощущают скрытую от нас реальность - Йонг Эд (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗

116

Европейский ученый, первым описавший эти ямки еще в 1683 г., совершенно верно угадал в них орган чувств, но ошибочно предположил, что это уши. Другие точно так же ошибочно принимали их за ноздри, слезные каналы, а также обонятельные, слуховые или вибрационные сенсоры. Правильная догадка прозвучала только в 1935 г., когда Маргарет Рос (нет, змея Маргарет никакого отношения к ней не имеет) обнаружила, что ее ручной питон перестает ползти к нагретым объектам, если смазать его ямки вазелином (Ros, 1935). Тогда она поняла, что с помощью ямок змеи улавливают идущее от потенциальной добычи тепло.

117

Поверьте мне на слово и не пытайтесь проверить это самостоятельно.

118

Некоторые исследователи утверждают, что сусликам удается обмануть змеиную термолокацию. Столкнувшись со змеей, суслик поднимает хвост и подогревает его, нагнетая туда горячую кровь (Rundus et al., 2007). В результате его термальный силуэт увеличивается, и в восприятии теплочувствительного хищника он предстает более крупным и грозным, чем на самом деле. Показательно, что суслики проделывают это только перед гремучими змеями и не утруждают себя подобными выступлениями перед безобидными сосновыми змеями, не различающими инфракрасное излучение. Эту их уловку провозгласили первым известным науке примером межвидовой инфракрасной коммуникации. Но Кларк и другие пока сомневаются. Возможно, суслики задирают хвост просто от испуга. И именно перед гремучими змеями, а не перед сосновыми, потому что первые для них страшнее!

119

Это преимущество продемонстрировал эколог из Израиля Берт Котлер, устроив состязание между ямкоголовыми рогатыми гремучниками и рогатыми гадюками с Ближнего Востока – схожими с гремучниками почти во всем, кроме чувствительности к инфракрасному излучению (Bleicher et al., 2018; Embar et al., 2018). Когда Котлер помещал оба вида в большие вольеры под открытым небом, не имеющая ямок рогатая гадюка в безлунные ночи становилась менее активной, уступая темноту гремучникам, которым термолокация позволяла охотиться как ни в чем не бывало. Израильским грызунам, запущенным в эти вольеры, незнакомые им прежде гремучники тоже показались опаснее, чем привычные гадюки. Котлер называет ямки «прорывной адаптацией», то есть новшеством, которое выводит змей на новый уровень хищнической эффективности, поскольку позволяет им охотиться даже при самом слабом свете.

120

Один из студентов Кларка, Ханнес Шрафт, попытавшийся изучать ямкоголовых гадюк в дикой природе, обнаружил несколько противоречащих друг другу фактов. Ночью рогатые гремучники устраивают засады в кустах, которые немного теплее окружающих песков и потому должны сиять на их фоне, как безошибочный ориентир. Но, как выяснил Шрафт, с завязанными глазами рогатые гремучники очень плохо различают эти кусты и долго слоняются наугад без особого результата (Schraft and Clark, 2019). Кроме того, его интересовало, пользуются ли змеи инфракрасным зрением, чтобы прикинуть температуру добычи, ведь более холодные цели должны быть более медлительными, а значит, их легче поймать. Нет, не пользуются. Шрафт подсовывал им трупики ящериц, подогретые с помощью водяной грелки, и змеи не обращали на них внимания (Schraft, Goodman, and Clark, 2018).

121

В 2013 г. Вивиана Кадена обнаружила, что гремучие змеи контролируют выдох и за счет этого активно охлаждают свои ямки, поддерживая в них температуру на несколько градусов ниже температуры тела (Cadena et al., 2013). Несколько лет спустя Кларк и Баккен помещали змей в разные температурные условия и замеряли их способность заметить теплый маятник, движущийся на более прохладном фоне. К их удивлению, чем больше охлаждалась сама змея, тем легче она замечала маятник. «Мы были ошарашены», – говорит Баккен. Это не поддается никакой логике, если основным тепловым детектором выступает белок TRPA1, который, наоборот, должен лучше работать при более высоких температурах. Кроме того, эффективность холоднокровных животных должна повышаться в тепле. Согреваясь, гремучая змея движется быстрее и охотится активнее – и в то же время одно из основных чувств, которыми она пользуется при охоте, с какой-то стати ослабевает? «Все шиворот-навыворот, и я пока даже не представляю, что это должно означать», – говорит Кларк. С нехарактерной для науки прямотой они с Баккеном опубликовали результаты этих исследований под заголовком «Змеи с более низкой температурой тела лучше реагируют на инфракрасные стимулы, но мы совершенно не понимаем почему» (Bakken et al., 2018).

122

В 2012 г. Селку, потерявшую родителей в возрасте одной недели, нашли на берегу и отправили в Океанариум залива Монтерей, где ее вырастила одна из живущих там самок калана (Monterey Bay Aquarium, 2016). После завершения многомесячного курса молодого калана животное выпустили обратно в океан, однако не прошло и восьми недель, как на Селку напала акула. Ее снова увезли в океанариум, вылечили и выпустили опять. Но после того, как Селка отравилась моллюсками, Служба охраны рыбных ресурсов и диких животных США, видя, насколько она привыкла к людям, решила, что калана, «который настолько охотно взаимодействует с человеком, оставлять в дикой природе небезопасно». Проведя после этого два года в Морской лаборатории Лонга, Селка в конце концов вернулась в Океанариум залива Монтерей, где теперь выступает приемной матерью для других осиротевших детенышей калана.

123

Аристотель писал когда-то: «В других чувствах человек уступает многим животным, а что касается осязания, то он далеко превосходит их в тонкости этого чувства» (пер. П. С. Попова и М. И. Иткина – Прим. пер.). Философ не знал о каланах, однако не слишком ошибся в своем утверждении.

124

Как выразился Марк Ратленд, руководитель исследования, участники которого различали рифленые пластины с ребрами, различающимися по высоте на 10 нм, «если бы ваш палец был размером с нашу планету, вы отличали бы им на ощупь дома от машин» (Skedung et al., 2013). Все так, только для этого вашим гигантским пальцем пришлось бы провести по улице – а это, смешно сказать, было бы крайне бесчувственно с вашей стороны.

125

У вас, возможно, сложилось впечатление, что лучи звезды растут прямо из носа крота. Это не так. По бокам морды зародыша крота-звездоноса имеются крохотные утолщения, которые, постепенно удлиняясь, вырастают в цилиндры (Catania, Northcutt, and Kaas, 1999). Это и есть будущие лучи звезды. У новорожденного крота цилиндры еще составляют одно целое с мордой, но постепенно под ними нарастает кожа, отделяющая их от лежащих ниже тканей. Где-то через неделю лучи обособляются и начинают расти вперед. Так рождается звезда.

126

Примерно 5﹪ звездоносов представляют собой мутантные формы со звездой с 10 или 12 парами лучей (Catania and Kaas, 1997b). Соответственно уменьшается или увеличивается и число нейронных полос в их мозге.

127

Перевод У. В. Сапциной. – Прим. пер.

128

Некоторым это удается особенно хорошо. Как установили Елена Грачева (та самая, которая изучает тринадцатиполосного суслика) и ее муж Слав Багрянцев, утки пекинской породы, то есть бывшие дикие кряквы, которых мы одомашнили и сейчас разводим исключительно на мясо, – настоящие мастера осязания. Клюв у них шире, чем у других уток, в нем больше и механорецепторов, и нейронов, передающих сигналы от этих механорецепторов (Schneider et al., 2019). При этом нейронов, обеспечивающих восприятие боли и температуры, там неожиданно оказалось меньше, чем у других уток. Сенсорные способности даром не даются, поэтому за отточенное осязание кряквам пришлось заплатить другими ощущениями.