Немецкая классическая философия - Гулыга Арсений Владимирович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗

Гулыга Арсений

* * * *

Немецкая классическая философия

Предисловие

Данная книга — итог более чем тридцатилетней работы автора. В ее основе ряд ранее опубликованных произведений; некоторые положения уточнены, кое-что исправлено, многое написано заново. Следует учесть, что первое издание (1986) подверглось обычному в то время пристрастному редакционному насилию, в результате чего ряд существенных моментов книги был утрачен, а в ряде случаев был вписан текст в духе идеологических догм того времени. И тем не менее появление книги вызвало недовольство некоторых боссов тогдашней философии, о чем свидетельствует появившаяся в печати негативная рецензия, где взгляды автора противопоставлялись «установкам классиков марксизма-ленинизма». Такое сегодня может вызвать только улыбку, а в те времена обвинение в антимарксизме пахло «оргвыводами». Одновременно, правда, появился и ряд положительных откликов на книгу, один из которых — А. Ф. Лосева — публикуется в виде послесловия. Особенностью книги является попытка рассмотреть немецкую классическую философию как историю взаимосвязанных проблем, как развивающееся целое. Обычно творчество каждого мыслителя излагается обособленно от других. Такой подход имеет свою сильную и слабую сторону. Выигрышной представляется возможность увидеть сразу все характерные черты выдающейся индивидуальности. При этом, однако, затрудняется понимание истории мысли как «драмы идей», как целостного процесса, включающего в себя взаимодействие и противоборство различных концепций, взаимные влияния и споры. К тому же, например, позднего Фихте трудно понять, не зная раннего Шеллинга, а позднего Шеллинга — не ознакомившись с Гегелем. Что касается Канта, то между «критическим» и «докритическим» периодами его деятельности пролегла целая эпоха «Бури и натиска», повлиявшая на философа. Поэтому автор старался выбирать в каждом случае тот способ изложения, который диктуется материалом. А материал удивительно богат и современен. Немецкая классическая философия — не только фундамент, она сама по себе величественное здание, каждый ее представитель имеет самодовлеющую ценность. Она уникальна, как уникальна античная пластика, живопись Возрождения, русская литература XIX столетия. Это всемирно-исторический культурный феномен. Перед нашими глазами и своеобразная «лестница» мысли, и «веер» концепций. Общее движение вперед зачастую достигается ценой потери ранее достигнутых результатов. Фихте — не абсолютный шаг вперед по сравнению с Кантом. И Шеллинг, и Гегель, и Фейербах, и Шопенгауэр, произнося новое слово, иногда упускали нечто, что было сказано до них. Не следует забывать и о менее крупных философских именах. Без Лессинга и Гердера, Гёте и Шиллера, без братьев Гумбольдтов, без романтиков нельзя осмыслить поиски и достижения корифеев, проследить переход от одного к другому. Рассмотренные сами по себе, труды великих классиков подобны опорам моста с незаполненными пролетами; двигаться по такому мосту невозможно. Историк немецкой классики не имеет права забывать об этом. Его задача состоит в охвате широкого круга проблем — не только онтологических и теоретико-познавательных, но также проблем этики, эстетики, философии истории и истории философии, философии религии. Особенно важна эстетика, непосредственно связанная с художественным творчеством: литература и театр сыграли существенную роль в философской биографии рассматриваемой эпохи.

Глава первая

Накануне

1. Первая брешь

В 1755 г. в Германии произошли два знаменательных события, которым суждено было открыть новую эпоху в духовной жизни страны. Появилась книга философский трактат «Всеобщая естественная история и теория неба», и состоялась премьера пьесы «Мисс Сара Сампсон».

Книга вышла в Кёнигсберге анонимно, хотя кандидат философии Кант не делал особого секрета из своего авторства. Он обосновывал гипотезу о естественном происхождении Солнечной системы, высказывал смелые догадки о развитии и гибели звездных миров. До Канта господствовал взгляд, согласно которому природа не имеет истории во времени. В этом представлении, вполне соответствовавшем метафизическому способу мышления, Кант пробил первую брешь…

Пьеса Лессинга «Мисс Сара Сампсон» была сыграна летом того же года во Франкфурте-на-Одере. Впервые на сцене немецкого театра появились новые герои — простые люди. До этого в трагедиях гибли картинные персонажи, заимствованные из древней мифологии или всемирной истории, — великие мира сего. Лессинг потряс зрителей смертью простой девушки, дочери бюргера, совращенной аристократом.

Примечательно, что оба события произошли в Пруссии. Молодое королевство зарекомендовало себя как военный бастион, раздвигавший свои границы силой оружия. Прусская армия по численности была четвертой в Европе (при том, что по численности населения страна занимала тринадцатое место). Однако было бы несправедливо видеть в Пруссии только казарму. Так смотрел на свою страну создатель королевства Фридрих I, но уже его внук Фридрих II повернул дело иначе. Казарма осталась, но процветала и Академия наук.

Лессинг и Кант — наиболее яркие представители эпохи Просвещения. Этим термином обозначается необходимая ступень в культурном развитии любой страны, расстающейся с феодальным образом жизни. Для Германии эпоха Просвещения — XVIII век. Лозунг Просвещения — культура для народа. Просветители вели непримиримую борьбу против суеверий, фанатизма, нетерпимости, обмана и оглупления народа. Они рассматривали себя в качестве своеобразных миссионеров разума, призванных открыть людям глаза на их природу и предназначение, направить их на путь истины. Ренессансный идеал свободной личности обретает в эпоху Просвещения атрибут всеобщности: должно думать не только о себе, но и о других, о своем месте в обществе. Почву под ногами обретает идея социальности; в центре внимания — проблема наилучшего общественного устройства.

Достичь его можно распространением знаний. Знание — сила, обрести его, сделать всеобщим достоянием — значит заполучить в руки ключ к тайнам человеческого бытия. Поворот ключа — и Сезам открылся, благоденствие обретено. Возможность злоупотребления знанием при этом исключается. Раннее Просвещение рационалистично, это век рассудочного мышления. Разочарование наступает довольно быстро, тогда ищут спасения в «непосредственном знании», в чувствах, в интуиции, а где-то впереди виднеется и диалектический разум. Но до тех пор, пока любое приращение знания принимается за благо, идеалы Просвещения остаются незыблемыми.

И наконец, третий характерный признак Просвещения — исторический оптимизм. Идея прогресса — завоевание этой эпохи. Предшествующие времена не задумывались над самооправданием. Античность знать ничего не хотела о своих предшественниках; христианство относило свое появление на счет высших предначертаний; даже Ренессанс, выступивший посредником в диалоге двух предшествующих культур, считал своей задачей не движение вперед, а возвращение к первоистокам. Просвещение впервые осознало себя новой эпохой. Отсюда было уже рукой подать до историзма как типа мышления. И хотя не все просветители поднялись до исторического взгляда на вещи, его корни лежат в этой эпохе.

Характерная особенность немецкого Просвещения — борьба за национальное единство. «Священная Римская империя германской нации» существовала только на бумаге. Права императора ограничивались дарованием титулов и почетных привилегий. Число суверенных монархов доходило в Германии до 360. К ним следует прибавить полторы тысячи имперских рыцарей, которые были почти полными хозяевами в принадлежащих им владениях. Свои вольности сохраняли и некоторые города. Наиболее крупные княжества — Саксония и Мекленбург в центре страны, Гессен, Ганновер, Брауншвейг на западе, Вюртемберг, Бавария на юге, королевство Пруссия и монархия Габсбургов были твердынями неограниченного абсолютизма. Но даже среди мелких князьков, по словам Фридриха II, не было никого, кто не воображал бы себя похожим на Людовика XIV; каждый строил свой Версаль и держал свою армию. Население страдало от произвола мелких тиранов. Один портил монету, другой монополизировал торговлю солью, пивом, дровами, третий запрещал употребление кофе, четвертый продавал за границу солдат. Злоупотребление властью, пьяный разгул и разврат стали обычными при дворе карликовых монархов. Им подражало дворянство, третировавшее бюргеров и нещадно эксплуатировавшее крестьян. Не удивительно, что все громче звучал голос просветителей, требовавших создания обще германского государства с единым правовым порядком.