Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире - Ясперс Карл Теодор (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Сознание обращается на себя самое. Оно не просто есть в направлении на предметы, но в обратном преломлении, оно рефлектирует на себя; т.е. оно есть не только сознание, но самосознание. Рефлексия сознания на себя есть нечто столь же самоочевидное и удивительное, как и интенциональность. Я направлен на себя, я один и двойствен. Я есмь не существование, как вещь, но есмь во внутренней расколотости (Gespaltenheit), я есмь предмет для самого себя, и потому - движение и внутреннее беспокойство. Никакое сознание невозможно уловить как покоящееся, лишь наличное (Stehendes, nur Bestehendes). Поскольку оно есть не так, как бытие пространственных и идеальных вещей, которые я могу обойти кругом, которые я могу удержать и поднести к глазам, так чтобы они стояли предо мною, - то оно ускользает от нас, когда мы хотим взять его как бытие. В то время как предметы сознание постигает как нечто лишь иное, себя самого оно хотя и постигает тоже как предмет, однако так, что оно совпадает с собою как предметом. Правда, в психологическом самонаблюдении это противопоставление принимает такую форму, что знаемое мною как пережитое и знание о нем направлены друг на друга таким образом, что в одном и том же сознании существуют все же два различных момента: знание и знаемое. Но в центре стоит здесь сознание Я, в котором, в самом деле, представление «я сознаю себя» удваивает единое тождественное Я. Сознание «я мыслю» и сознание «я мыслю, что я мыслю» совпадают друг с другом так, что одно не существует без другого. Здесь становится действительностью то, что с логической точки зрения кажется нелепостью: что одно есть не как одно, но как два, и все же не становится двумя, но остается именно этим единственным в своем роде одним. Это - понятие формального Я вообще.
Вездесущий, ни к чему другому не сводимый первофеномен сознания, как раскола на субъект и объект, означает взаимную связанность (Zusammengehörigkeit) сознания Я и предметного сознания. Правда, я настолько полно теряюсь в вещах, что за делом (bei der Sache) совершенно забываю о себе. Но все же всегда остается последняя точка субъекта, безличная, сугубо формальная точка Я, которая противостоит делу (Sache), поскольку оно существует действительно, то есть является предметом. И напротив: я не могу настолько изолировать свое сознание Я, чтобы знать только об одном себе; я есмь лишь поскольку мне противостоит иное. Не может быть сознания Я без некоторого, сколь угодно скудного, предметного сознания.
Наконец, ретроспективно можно постичь такое сознание, которое не есть ни как внешнее бытие вещей, ни как беспредметная интенциональность; это переживание (Erleben), как простое движение душевной жизни (Innerlichkeit), которое может просветляться во внезапной интенциональности и лишь таким путем может ретроспективно становиться содержанием знания, но которое само, за отсутствием всякой расколотости, дремлет и потому как существование уловляется только в воспоминании, например, в переживаниях при пробуждении от сна и в не поддающихся определению чувствах. Это только существующее сознание есть, рассматриваемое с позиции расколотого сознания, граница, которая допускает эмпирическое просветление как начало и переход и как объемлющее основание. Если рассматривать его с позиции внешне наличествующих вещей, оно уже есть душевная жизнь (Innerlichkeit); не будь расколов на сознание Я и предметное сознание, это только существующее сознание было бы исполненностью (ein Erfülltsein), которая отличалась бы от объективного, вещного процесса тем, что Я могло бы вспомнить это переживание, как существование во времени, когда Я было не у себя (das Ich nicht bei sich war), и задним числом представить себе его (nachträglich vergegenwärtigen), то есть сделать это переживание самосознательным и прояснить его предметностью.
Если существование есть сознание, то оно все-таки есть сознание не только в одном из определенных понятий сознания, и не только в их единстве. Этим понятиям противостоит бессознательное (das Unbewußte). Но это бессознательное имеет бытие для нас лишь благодаря тому, что оно или осознается как оно само, или становится предметом сознания, а значит, принимает некоторое явление, которое впервые делает возможным его бытие для сознания, как предмета в сознании.
Бессознательное мы мыслим в различных значениях, соответственно определенным понятиям сознания. В смысле интенционального сознания (предметного сознания) бессознательно непредметное. В смысле самосознания бессознательно то, что как переживаемое и предметно-наличное все же не было оценено нами в эксплицитной рефлексии как знаемое. В смысле только существующего сознания бессознательно то, что вообще не существует во внутреннем переживании, абсолютно внесознательное (das schlechthin Außerbewußte).
То, что всякое существование есть сознание, не означает, чтобы сознание было всем, но означает, что для нас есть лишь то, что входит в сознание, которому является. Бессознательное есть для нас так, как оно осознается.
2. Возможности анализа сознания.
- Действительное сознание есть всякий раз отдельное существование с другим существованием во времени; оно имеет начало и конец. Как таковое, сознание составляет предмет эмпирического наблюдения и изучения. Богатство мира движется в нем, поскольку мир есть каждый раз лишь как мир этого действительного сознания (Welt nur ist als jeweilige Welt des wirklichen Bewußtseins).
Существование сознания как действительность во времени есть неустанная увлеченность к удовлетворению многообразных вожделений (unablässiges Getriebensein zur Befriedigung vielfältigen Begehrens). Изъятое из природы вследствие знания и возможности делать выбор, сознание воочию видит смерть, которой старается любой ценой избежать. Влечение к сохранению своего существования дает ему переживание страха перед угрозами и заставляет постигать их характер, чтобы сопротивляться им. Оно ищет удовольствия в наслаждении существованием и в чувстве расширения своего существования, и для того и другого оно и трудится ежедневно. В ожидании приходящего в будущем оно думает об отдаленных возможностях, целях и опасностях. Забота, возникшая из этой рефлексии о грядущем, принуждает его обеспечить себе то, что последует в будущем. Неограниченная воля к жизни и инстинкты власти этого существования требуют себе удовлетворения в преодолении других и в наслаждении собственной значительностью в зеркале окружающего мира (der Umwelt). Всё выглядит так, будто только эта его значительность впервые дает ему подлинное сознание своего существования. Однако, удовлетворяясь всем этим лишь на мгновение, оно увлекается дальше. Ничем по-настоящему не довольное, оно не достигает никакой цели, но прекращается в смерти.
Рядом с подобными описаниями сознания как эмпирической действительности существования в жизни влечений встает описание его как формального сознания вообще: в сознании Я, отличая себя от другого Я и от предмета, на который я направлен, я знаю себя активным и тождественным с собою сквозь время; я знаю себя как Я, которое есть лишь единое Я. В предметном сознании для меня даны способы предметного бытия в категориях; я схватываю то, что предстает передо мною как определенное бытие, и мне известно, как общезначимое, возможное познание всякого мирового существования. Я, как сознание вообще, могу быть замещен любым другим сознанием, которое хотя и не тождественно со мною нумерически, однако таково же по своему роду.
Поскольку сознание со своим миром, как действительность существования и как сознание вообще, есть объект и постольку познаваемо, оно становится предметом или некоторой психологии, поскольку оно есть эмпирическое существование, - или некоторой логики, поскольку оно обладает общезначимым знанием.
Однако сознание не является уже в силу природной данности тем, что оно есть; но его, в-третьих, возможно анализировать как исполненное действительное сознание, которое, никогда не оставаясь тождественным себе самому, проходит ряд перемен, и потому есть историческое сознание. Исторически изменяющееся сознание есть возможное единство в становлении, потому что оно вновь относится к себе самому; оно не просто случается, как природный процесс, но вспоминает о себе, воздействует на себя, понуждает себя (treibt sich hervor) в своей истории. Человек активно проживает жизнь в последовательности поколений, вместо того чтобы в простом повторении только претерпевать ее.
