Первая и последняя свобода - Кришнамурти Джидду (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Если вы присмотритесь, вы увидите: одной из причин желания принять веру является страх. Если бы у нас не быловеры, что бы произошло с нами? Не слишком ли мы напуганы тем, что с нами могло бы произойти? Если бы у нас не было образца для действия, основанного на вере – вере в Бога, или в коммунизм, или в социализм, или в империализм, или в какую-нибудь религиозную формулу, какую-нибудь догму, которой мы обусловлены, – мы почувствовали бы себя совершенно потерянными, не так ли? И не является ли принятие веры тщательным сокрытием страха – страха быть на самом деле ничем, быть пустым? В конце-то концов чашка полезна только когда она пуста; и ум, заполненный верами, догмами, утверждениями, цитатами, – на самом деле нетворческий ум; это всего лишь повторяющийся, как попугай, ум. Бегство от страха – страха пустоты, страха одиночества, страха стагнации, страха не достичь, не добиться, не иметь успеха, не быть, не стать кем-то или чем-то – вот, несомненно, одна из причин, почему мы так горячо и жадно принимаем веру. А разве путём принятия веры мы поймём самих себя? Наоборот. Вера, религиозная или политическая, очевидно, препятствует пониманию самих себя. Она действует как ширма, сквозь которую мы смотрим на самих себя. А можем ли мы смотреть на самих себя без веры? Если мы устраним веру – множество вер, которыми мы опутали себя, – останется ли что-нибудь, через что смотреть? Если у нас не будет вер, с которыми мы идентифицировали себя, тогда ум, не идентифицируя себя ни с чем, окажется способен смотреть на себя как есть – и это-то, несомненно, и будет началомпонимания самого себя.
Это действительно очень интересная проблема – вопрос о вере и знании. Какую необыкновенную роль играют они в на шей жизни! Как много у нас вер! Несомненно, чем интеллектуальнее, чем культурнее, чем духовнее, если можно употребить это слово, человек, тем меньшей оказывается его способность к пониманию. У дикарей неисчислимое число суеверий и предрассудков, даже в современном мире. Чем более мыслящий, сознающий, чуткий человек, тем менее это, возможно, верую щий человек. Это происходит потому что вера связывает, вера изолирует; и мы видим – это так во всём мире, экономическом и политическом мире, а также и в так называемом духовном мире. Вы верите, что есть Бог, а я, возможно, верю, что Бога нет; или вы верите в полный государственный контроль над всем и над каждой личностью, а я верю в частное предпринимательство и прочее в этом роде; вы верите, что есть только один Спаситель и что с его помощью вы сможете достичь своей цели, а я не верю в это. Таким образом, вы со своей верой и я с моей – мы оба занимаемся самоутверждением. Хотя мы оба говорим о любви, о мире, о единстве рода человеческого, о единстве жизни – это абсолютно ничего не значит; ибо в действительности сама вера есть процесс изоляции. Вы брахман, а я не брахман; вы христианин, а я мусульманин, и так далее. Вы говорите о братстве, и я также говорю о том же самом братстве, любви и мире; но в действительности мы разделены, отделены друг от друга. Человек, который хочет мира и хочет создать новый мир, счастливый мир, несомненно, не может изолировать себя посредством какой-нибудь формы веры. Ясно ли это? Это может быть только словесами, но если вы увидите значение, справед ливость и истину сказанного, оно начнёт действовать.
Мы видим, там, где действует процесс желания, там должен быть и процесс изоляции посредством веры, ибо очевидно – вы верите, для того чтобы обезопасить себя, экономически, духовно, а также внутренне. Я не говорю о тех, кто верит по эко номическим соображениям: они так воспитаны, что зависят от своей работы, и поэтому будут католиками, индуистами – не важно кем – до тех пор, пока для них будет работа. Не говорим мы и о тех, кто цепляется за веру удобства ради. Может быть, с большинством из нас так и обстоит дело. В некоторые вещи мы верим, потому что нам так удобнее. Отметая в сторону эти экономические резоны, мы должны глубже вникнуть в вопрос. Возьмём тех людей, кто крепко верит во что-нибудь, в экономической, социальной или духовной областях; процесс, стоящий за этим, – психологическое желание безопасности, не так ли? А затем возникает желание, чтобы эта безопасность продолжалась непрерывно. Мы не обсуждаем здесь, существует или нет такая вещь, как непрерывность; мы обсуждаем только побуждение, постоянное стремление верить. Миролюбивый человек, человек, который хочет по-настоящему понять весь процесс человеческого существования, не может быть связан верой, не так ли? Он видит, что действующее в нём желание – это средство обретения безопасности. Не впадайте, пожалуйста, в другую крайность и не говорите, будто я проповедую безрелигиозность. Это вовсе не входит в мои намерения. В мои намерения входит показать, что до тех пор, пока мы не поймём процесс желания в форме веры, должен будет существовать раздор, должен будет существовать конфликт, должно будет существовать горе и человек человеку будет волк, – что мы и видим каждый день. А если я пойму, если я осознаю, что процесс желания принимает форму веры, которая является выражением жажды внутренней безопасности, тогда моя проблема будет состоять не в том, чтобы верить в то или иное, а в том, чтобы освободиться от желания безопасности. Может ли ум быть свободен от желания безопасности? Вот проблема – а не во что верить и как сильно верить. Вера – это только выражение внутрен ней жажды психологической безопасности, уверенности хоть в чём-то – когда всё так неверно в этом мире.
Может ли ум, может ли сознательный ум, может ли личность освободиться от желания безопасности? Мы хотим быть в безопасности и поэтому нуждаемся в помощи имущества, собственности, семьи. Мы хотим обезопасить себя, внутренне и духовно, возводя стены веры, что указывает на жажду обрести уверенность в себе. Можете ли вы как личность быть свободны от стремления, жажды безопасности, которая выра жается в желании верить во что-то? Если мы не освободимся от всего этого, мы будем источником раздора; мы не станем миротворцами; мы не будем иметь любви в своих сердцах. Вера разрушает; и это видно по нашей каждодневной жизни. Разве я могу видеть самого себя, будучи захвачен процессом желания, который выражается в цеплянии за веру? Может ли ум освободиться от веры – не найти для неё замену, но полностью освободиться от неё? Вы не можете удовлетвориться словесным «да» или «нет»; но вы будете в состоянии дать определённый ответ, если вашим намерением будет – освободиться от веры. Тогда вы неизбежно дойдёте до той точки, на которой станете искать способа освободиться от стремления к безопасности. Очевидно, такой вещи, как внутренняя безопасность, которая, как вам угодно верить, будет продолжаться непрерывно, не существует. Вам угодно верить, что есть Бог, который тщательно заботится о ваших пустяковых мелких делах, говорит вам, с кем видеться, что делать и как делать. Это ребяческое и не зрелое мышление. Вы думаете, что Великий Отец Небесныйнаблюдает за каждым из нас. Это всего лишь проекция того, что угодно лично вам. Очевидно, это не истина. Истина должна быть чем-то совсем другим.
Наша следующая проблема – проблема знания. Необходимо ли для понимания истины знание? Когда я говорю «знаю», подразумевается наличие знания. Может ли такой отягощённый знанием ум быть способен исследовать и найти, что такое ре альность? И кроме того – что мы знаем, чем мы так гордимся? В самом деле, что мы знаем? Мы знаем информацию; нас переполняют информация и опыт, основанные на нашей обусловленности, нашей памяти и наших способностях. Когда вы говорите «я знаю», что вы имеете в виду? Либо признание, что вы знаете есть признание факта, владения определённой информа цией, либо это имеющийся у вас опыт. Постоянное накопление информации, приобретение различных форм знания – всё это и составляет утверждение «я знаю»; и вы начинаете переводитьпрочитанное вами на язык своей подноготной, своих желаний, своего опыта. Ваше знание – это вещь, в которой происходит процесс, подобный процессу желания в действии. На место веры мы подставляем знание. «Я знаю, я приобрёл опыт, его нельзя опровергнуть; таков мой опыт, я полностью полагаюсь на него», – вот признаки этого знания. Но изучив, проанализировав, разумнее и тщательнее взвесив его, вы обнаружите, что само утверждение «я знаю» – это ещё одна стена, разделяющая вас и меня. Вы находите убежище за этой стеной, ищете покой и безопасность. Следовательно, чем больше ум отягощён зна нием, тем менее способен он к пониманию.
