Теория справедливости - Ролз Джон (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Предположим, что, в свете этих трех условий, у индивида имеется право заявлять о несправедливости по отношению к себе путем гражданского неповиновения. Несправедливость, против которой он протестует, является явным нарушением свобод равного гражданства или равенства возможностей, причем это нарушение было более или менее преднамеренным в течение долгого периода времени в условиях нормальной политической оппозиции, а любые осложнения, вызванные вопросом честности, урегулированы. Эти условия не являются исчерпывающими; по-прежнему необходимо делать некоторую скидку на возможный ущерб третьей стороне, так сказать, невиновным. Но я предполагаю, что они охватывают главные пункты. Конечно, по-прежнему остается вопрос о том, является ли использование этого права мудрым или благоразумным.
Установив это право, сторона теперь свободна опираться на эти соображения при решении проблемы. Мы можем действовать в пределах наших прав, но, тем не менее, наше поведение нельзя будет считать мудрым, если оно лишь провоцирует резкие ответные меры большинства. Конечно, в почти справедливом государстве подавление силой законного несогласия маловероятно, но важно, чтобы действие было разработано так, чтобы стать эффективным обращением к более широкому сообществу. Так как гражданское неповиновение является формой обращения, которая реализуется публично, нужно позаботиться о том, чтобы она была понята. Таким образом, использование права на гражданское неповиновение должно, как и любое другое право, быть рационально оформлено для того, чтобы способствовать реализации собственных целей или целей тех, кому хотят оказать помощь. Теория справедливости ничего не может сказать более или менее определенного относительно этих практических соображений. Вопросы стратегии и тактики зависят от обстоятельств каждого случая. Но теория справедливости должна сказать, в какой момент эти проблемы уместно поднимать.
До сих пор в этом изложении оправдания гражданского неповиновения я не упомянул о принципе честности.
Естественная обязанность справедливости является главной основой наших политических уз с конституционным режимом. Как мы уже отмечали ранее (§ 52), лишь более привилегированные члены общества, вероятно, будут иметь ясное политическое обязательство в отличие от политической обязанности.
Они находятся в лучшем положении для занятия общественных должностей, и им легче воспользоваться преимуществами политической системы. И сделав это, они приобретают обязательство перед гражданами — поддерживать справедливую конституцию. Но члены ущемленных меньшинств, которые, скажем, имеют сильные доводы в пользу гражданского неповиновения, обычно не будут иметь политических обязательств такого рода. Это, однако, не означает того, что принцип честности не приведет в их случае к важным обязательствам26. Ведь из этого принципа не только проистекают многие требования частной жизни, но он вступает в силу, когда люди или группы действуют во имя общих политических целей. Так же как мы приобретаем обязательства перед теми, с кем мы вступили в различные частные ассоциации, так и те, кто прибегает к политическим действиям, принимают взаимные обязательства. Так, хотя политические обязательства диссидентов перед гражданами вообще проблематичны, между ними все же устанавливаются узы лояльности и верности, в то время как они пытаются продвинуть свое дело. В общем, свободная ассоциация при справедливой конституции дает начало обязательствам, при условии, что цели группы законны, а ее организация честна. Это верно и в отношении политической, и в отношении других организаций. Эти обязательства имеют чрезвычайную важность, и они во многих случаях устанавливают ограничения на то, что могут делать индивиды. Но они отличны от обязательства подчиняться справедливой конституции. Мое обсуждение гражданского неповиновения ведется в терминах одной только обязанности справедливости; более полный взгляд включил бы и другие требования.
58. ОПРАВДАНИЕ ОТКАЗА ПО УБЕЖДЕНИЯМ
Анализируя оправдание гражданского неповиновения, я предположил ради простоты, что законы и политика, являющиеся объектом протеста, имели отношение к внутренним проблемам. Естественно задать вопрос, как теория политических обязанностей применяется к внешней политике. Для того чтобы это установить, необходимо расширить теорию справедливости до международного права. Я попытаюсь указать, как это можно сделать. Чтобы зафиксировать основные положения, я вкратце рассмотрю оправдание отказа по убеждениям, касающегося участия в определенных военных действиях или службы в вооруженных силах. Я предполагаю, что этот отказ основывается на политических, а не на религиозных или каких-либо других принципах; т. е. принципы, приводимые в оправдание, — это принципы концепции справедливости, лежащей в основе конституции. Наша проблема тогда заключается в соотнесении справедливых политических принципов, регулирующих поведение государств, с договорной доктриной, и в объяснении морального основания международного права с этой точки зрения.
Предположим, что мы уже вывели принципы справедливости в применении к обществу как целому и к базисной структуре. Представим также, что были приняты различные принципы естественных обязанностей и обязательств, относящиеся к индивидам. Таким образом, люди в исходном положении согласились с принципами правильности в применении к их собственному обществу и к ним самим, как его членам. Теперь, на этом этапе, можно расширить интерпретацию исходного положения и считать стороны представителями различных наций, которые должны вместе выбрать фундаментальные принципы для вынесения решения по поводу конфликтующих притязаний государств. Следуя за концепцией исходного положения, я предполагаю, что эти представители лишены самой разнообразной информации. Хотя они знают, что представляют различные нации, каждая из которых живет в нормальных условиях, свойственных человеческой жизни, они ничего не знают о конкретных обстоятельствах своего собственного общества, о его мощи и силе по сравнению с другими нациями, не знают они и своего места в собственном обществе. И вновь, сторонам, заключающим договор, в данном случае представителям государств, дозволяется иметь ровно столько информации, чтобы можно было сделать рациональный выбор, защищающий их интересы, но не столько, чтобы более удачливые из них смогли воспользоваться выгодами своего особого положения. Это исходное положение является честным для государств; оно сводит на нет случайности и пристрастия исторических судеб. Справедливость между государствами определяется принципами, которые были бы выбраны в таким образом интерпретированном исходном положении. Эти принципы являются политическими принципами, так как они управляют политикой общества в отношении других наций.
Я могу лишь указать на принципы, которые были бы приняты. Но, в любом случае, сюрпризов не было бы, так как выбранные принципы были бы, я полагаю, известными принципами27. Основным принципом международного права будет принцип равенства. Независимые народы, организованные в государства, обладают определенными фундаментальными равными правами. Этот принцип аналогичен равным правам граждан в конституционном режиме. Одним из следствий этого равенства наций является принцип самоопределения, право народа решать свои собственные дела без вмешательства иностранных держав. Другим следствием будет право на оборону от нападения, включая право создавать оборонительные альянсы для защиты этого права. Еще один принцип заключается в том, что соглашения должны выполняться, при условии, что они согласуются с другими принципами, управляющими отношениями между государствами. Таким образом, соглашения о самообороне, в должной интерпретации, были бы обязывающими, но соглашения о сотрудничестве в неоправданном нападении не имеют силы ab initio.
Эти принципы определяют справедливость нации в войне, или, используя традиционное выражение, ее jus ad bellum. Но существуют также и принципы, регулирующие средства, которые нация может применять для ведения войны, ее jus in bello28. Даже в справедливой войне определенные формы насилия строго недопустимы; а там, где право страны на войну является сомнительным и неопределенным, ограничения на средства, которыми она может пользоваться, еще более суровы. Действия, допустимые в законной оборонительной войне, когда они необходимы, могут напрочь исключаться в более сомнительной ситуации.
