От Фихте до Ницше - Коплстон Фредерик Чарлз (мир бесплатных книг txt) 📗
Более систематично утилитарно-фикционистская версия теории постулатов была разработана Хансом Файхингером (1852-1933), автором знаменитой работы "Философия Как Если Бы" ("Die Philosophie des Als-Ob", 1911). Метафизические теории и религиозные учения становятся у него лишь частными примерами общего прагматистского взгляда на истину. Реальны лишь ощущения и чувства, в остальном же все человеческое познание состоит из "фикций". Логические принципы, к примеру, - это фикции, доказавшие свою реальную пользу на опыте. И говорить, что они неоспоримо истинны, - значит утверждать, что они всегда оказывались полезными. Поэтому, скажем, по поводу религиозного учения скорее надо спрашивать, полезно ли или ценно действовать так, как если бы оно было истинным, а не истинно ли оно. В самом деле, вопрос, "действительно" ли это учение истинно или нет, едва ли возникает - не только потому, что мы не имеем средств узнать, истинно оно или нет, но и поскольку понятию истины дается прагматистская интерпретация [1].
1 Отдавая должное Файхингеру, надо добавить, что он пытался классифицировать различные способы, посредством которых работают понятия "как если бы" и "фикция". Он не просто без разбора сваливает в одну корзину логические принципы, научные гипотезы и религиозные учения.
412
Очевидно, что этот прагматистский фикционализм далеко уходит от позиции Канта. В самом деле, он реально лишает значения кантовскую теорию постулатов, поскольку отказывается от установленного Кантом резкого противопоставления теоретического познания, с одной стороны, и постулатов морального закона - с другой. Впрочем, хотя я включил Файхингера в число неокантианцев, он испытал сильное влияние витализма и теории фикций Ницше, о котором он опубликовал хорошо известную работу "Ницше как философ" ("Nietzsche als Philosoph", 1902).
Как мы видели, неокантианство не было однородной системой мысли. С одной стороны, имеется такой философ, как Алоиз Риль (1844 - 1924), профессор в Берлине, не только решительно отрицавший всякую метафизику, но и утверждавший, что из философии в строгом смысле слова должна быть исключена теория ценностей [1]. С другой стороны, есть такой философ, как Виндельбанд, разрабатывавший теорию абсолютных ценностей так, что по сути заново вводил метафизику, даже если он все еще говорил о "постулатах".
1 Согласно Рилю, философия, заслуживающая название научной, должна ограничиваться критикой познания, реализованного в естественных науках. Он, разумеется, не отрицал важности ценностей в человеческой жизни, но настаивал, что их признание, строго говоря, не является познавательным актом и находится за пределами научной философии.
Естественно, что подобные различия становятся все более заметными по мере расширения области применения термина "неокантианец". К примеру, этот термин иногда использовался по отношению к Иоханнесу Фолькельту (1848-1930), профессору философии в Лейпциге. Однако, поскольку Фолькельт утверждал, что человеческий дух может иметь интуитивную уверенность в своем единстве с Абсолютом, что Абсолют есть бесконечный дух и что творение можно представлять по аналогии с эстетическим произведением, очевидно, что оправданность именования его неокантианцем сомнительна. И, кстати говоря, на Фолькельта сильно повлиял не только Кант, но и другие немецкие философы.
413
Надо отметить, что большинство упомянутых философов жило в XX в. И неокантианское движение действительно имело одного-двух выдающихся представителей в сравнительно недавние времена. Среди них выделяется Эрнст Кассирер (1874-1945), занимавший кафедры в Берлине, Гамбурге, Гётеборге и Йеле в Соединенных Штатах. Влияние Марбургской школы способствовало тому, что он занялся проблемами познания. И результатом его исследований стал трехтомный труд по "Проблеме познания в философии и науке современной эпохи" ("Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und Wissenschaft der neueren Zeit", 1906-1920). За ним последовала работа о понятиях субстанции и функции ("Substanzbegriff und Funktionsbegriff"). Кассирер находился под впечатлением нарастающей математизации физики, и он сделал вывод, что в современной физике чувственная реальность превращается в мир символов и реконструируется в качестве такового. Дальнейшие размышления о символической функции привели его к созданию масштабной "Философии символических форм" ("Philosophie der symbolischen Formen", 1923-1929), в которой он утверждал, что именно использование символов отличает человека от животных. Только посредством языка человек создает новый мир, мир культуры. Идеей символизма Кассирер отпирал множество дверей. К примеру, он пытался объяснить единство человеческой личности как функциональное единство, объединяющее различные символические виды деятельности человека. Особое внимание он уделял функции символизма в мифологической форме, а также исследовал такие виды деятельности, как искусство и историография в свете идеи символической трансформации.
Но хотя неокантианство продолжало существовать в XX в., его едва ли можно назвать философией этого столетия. Появление новых движений и путей мысли оттеснило его на задний план. И дело не столько в том, что темы, которыми оно занималось, мертвы. Скорее они рассматриваются в других идейных контекстах и среде. Примером того является исследование логики наук и философия ценностей. Кроме того, эпистемология, или теория познания, больше не занимает центральной позиции, отводимой ей Кантом и его учениками.
Это не значит, конечно, что влияние Канта исчерпано. Далеко не так. Но оно не ощущается, по крайней мере в значительных масштабах, в продолжении какого-либо движения, которое по праву можно было бы назвать неокантианским. Более того, влияние Канта иногда проявляется в совершенно некантианском направлении. К примеру, хотя позитивисты считают, что Кант был по сути прав, исключая метафизику из сферы знания, в современном томизме есть идейное течение, истолковавшее и развившее трансцендентальный метод Канта для очень некантианской цели - утверждения систематической метафизики.
414
Здесь уместно высказать несколько соображений о Вильгельме Дильтее (1833-1911), занимавшем кафедры в Базеле, Киле, Бреслау и, наконец, в Берлине, где он сменил Лотце на должности профессора философии. Конечно, Дильтей не может быть в полном смысле слова назван неокантианцем, хотя он искренне восхищался Кантом. Он действительно пытался разработать критику исторического разума (Kritik der historischen Vernunft) и соответствующую теорию категорий. И в определенном аспекте эта деятельность может рассматриваться как распространение критической работы Канта на то, что немцы называют Geisteswissenschaften*. В то же время он настаивал, что категории исторического разума, т.е. разума, вовлеченного в познание и истолкование истории, не являются априорными категориями, которые впоследствии применяются к какому-то сырому материалу для конституирования истории. Они возникают из живого проникновения человеческого духа в свое собственное объективное проявление в истории. И в общем, особенно начиная с 1883 г., Дильтей проводил резкое различие между абстрактностью кантовской мысли и своим конкретным подходом. Но я думаю, тот факт, что в этой главе у нас уже был повод сослаться на различение естественных наук и Geisteswissenschaften, дает достаточное основание для того, чтобы упомянуть здесь о Дильтее.
То, что термин "науки о ментальном" не является точным переводом Geisteswissenschaften, легко заметить, если обратить внимание на примеры, приводимые Дильтеем. Вместе с естественными науками, говорит он, появилась группа других наук, которые вместе могут быть названы Geisteswissenschaften или Kulturwis-senschaften. Среди них "история, политическая экономия, науки о праве и государстве, религиоведение, изучение литературы и поэзии, искусства и музыки, философских мировоззрений и систем, наконец, психология" [1]. Термин же "науки о ментальном", как представляется, подразумевает только психологию. Однако в аналогичном списке примеров Дильтей даже не упоминает психологию [2]. Французам привычно говорить о "моральных науках". Но в английском языке этот термин означает прежде всего этику. Поэтому я предлагаю говорить о "науках о культуре". Конечно, обычно этот термин не включает в себя политическую экономию. Но достаточно сказать, что он используется для охвата того, что называется Дильтеем Kulturwissenschaften или Geisteswissenschaften.
