Собрание сочинений. Том 9 - Маркс Карл Генрих (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ф. ЭНГЕЛЬС
ТУРЕЦКИЙ ВОПРОС
Лишь с недавних пор западноевропейская и американская публика получила возможность составить более или менее правильное суждение о турецких делах. Турция была до греческого восстания [35] во всех отношениях terra incognita {неизвестная земля. Ред.}, и распространенные о ней среди публики банальные представления покоились больше на сказках из «Тысячи и одной ночи», чем на исторических фактах. Правда, официальные дипломатические представители, побывавшие в Турции, хвастались, что они обладают более точными знаниями; но и эти знания были ничтожными, так как никто из этих официальных лиц не потрудился изучить турецкий, южнославянский или новогреческий языки и все они без исключения полагались на тенденциозные сообщения переводчиков-греков и франкских купцов. К тому же эти праздные дипломаты постоянно тратили свое время на всевозможные интриги. Похвальное исключение составляет среди них только Йозеф фон Гаммер, немецкий историк Турции. Эти господа нисколько не интересовались народом, учреждениями и общественным строем страны; они занимались только двором и, в особенности, греческими фанариотами [36], хитрыми посредниками между двумя сторонами, из которых каждая была одинаково не осведомлена относительно действительного состояния сил и ресурсов другой. Все действия западной дипломатии по отношению к Турции долгое время покоились и, как это ни странно, даже в настоящее время в значительной мере покоятся на традиционных представлениях и суждениях, основанных на столь жалкой информации.
Но в то время как Англия, Франция и в течение длительного времени даже Австрия бродили в потемках, пытаясь определить свою восточную политику, их всех перехитрила другая держава. В России, — которая сама является страной с полуазиатскими общественными условиями, обычаями, традициями и учреждениями, — нашлось достаточно людей, способных понять истинное положение и характер Турции. В России та же религия, которую исповедуют девять десятых населения Европейской Турции; русский язык почти не отличается от языка семи миллионов турецких подданных; а хорошо известная легкость, с какой русские обучаются говорить на иностранных языках, даже не вполне владея ими, дала возможность агентам России, щедро оплачиваемым за свою службу, без особого труда полностью освоиться с турецкими делами. И русское правительство с давних пор использовало свое чрезвычайно благоприятное положение в Юго-Восточной Европе. Сотни русских агентов разъезжали по Турции, внушая христианам греко-православного вероисповедания, что православный император является главой, естественным покровителем и избавителем угнетенной восточной церкви, призванным в конце концов освободить ее; южным славянам они особенно внушали мысль о нем как о всемогущем царе, который рано или поздно объединит? под одним скипетром все ветви великой славянской расы и сделает ее господствующей расой Европы. Духовенство греческой церкви уже давно составило обширный заговор для распространения этих идей. Русское золото и русское влияние в большей или меньшей степени непосредственно содействовало вспышке сербского восстания 1804 г. [37] и восстанию греков в 1821 году. Где бы ни поднимали турецкие паши знамя мятежа против центральной власти, в русских интригах и в русских деньгах никогда не было недостатка. И когда таким образом вопрос о внутреннем положении Турции окончательно ставил в тупик западных дипломатов, знавших о действительном положении дел не больше, чем о людях на луне, объявлялась война, русские армии двигались на Балканы, и от расчленяемой Оттоманской империи отрывался один кусок за другим.
Правда, за последние тридцать лет было много сделано для осведомления широкой публики о положении Турции. Немецкие филологи и критики познакомили нас с ее историей и литературой; английские резиденты и английские торговцы собрали много данных об общественном строе империи. Но дипломатические мудрецы, по-видимому, высокомерно относятся ко всему этому и с предельным упрямством цепляются за традиции, порожденные знакомством с восточными сказками и усиленные не менее удивительными россказнями клики греческих торгашей, наиболее продажной из всех, когда-либо существовавших.
Каков же естественный результат? Он заключается в том, что вследствие невежества, тупости, постоянных колебаний и трусости западноевропейских правительств Россия неуклонно и последовательно достигала своих целей во всех существенных вопросах. Начиная с бит-вы при Наварине [38] и кончая теперешним восточным кризисом, выступления западных держав либо расстраивались из-за взаимных распрей, которые возникали большей частью на почве их общего незнания восточных дел и на почве мелочной зависти, совершенно, должно быть, непонятной для восточных людей, либо же каждое их выступление прямо служило непосредственно интересам России. И не только греки, — живущие как в Греции, так и в Турции, — а также славяне видят в России свою естественную покровительницу; больше того, даже само константинопольское правительство, которое все больше теряет надежду на то, что послы западных держав, кичащиеся своей полной неспособностью составить самостоятельное суждение о турецких делах, поймут, наконец, его неотложные нужды и его действительное положение, — само это турецкое правительство каждый раз вынуждено обращаться к милости России и искать покровительства у той державы, которая открыто заявляет о своем твердом намерении прогнать всех турок за Босфор и водрузить крест святого Андрея на минаретах Айя-Софии.
Вопреки дипломатической традиции эти постоянные и успешные посягательства России вызвали, наконец, в кабинетах западноевропейских держав глухое и смутное предчувствие приближающейся опасности. Предчувствие это и привело к выдвижению, в качестве великого дипломатического патентованного средства, принципа, согласно которому поддержание status quo в Турции является непременным условием для мира во всем мире. Прикрывающие высокопарными фразами свою бездарность, некоторые современные государственные мужи ни в чем не могли столь ясно обнаружить присущее им невежество и беспомощность, как в этой аксиоме, которая, оставаясь все время мертвой буквой, за последние двадцать лет стала священной традицией, столь же почтенной и неоспоримой, как Magna Charta короля Иоанна [39]. Поддержание status quo! О, конечно! Только для того, чтобы поддержать status quo, Россия вызвала восстание в Сербии, сделала Грецию независимой, присвоила себе протекторат над Молдавией и Валахией и удержала за собой часть Армении. Англия и Франция и пальцем не пошевелили, когда все это совершалось. Только один раз они подали признаки жизни: это было в 1849 г., когда им пришлось защищать не Турцию, а венгерских эмигрантов [40]. По мнению европейской дипломатии и даже европейской прессы весь восточный вопрос сводится к следующей дилемме: либо русские в Константинополе, либо — поддержание status quo. Ничего другого, кроме этой альтернативы, им никогда не приходило на ум.
Для иллюстрации обратимся к лондонской прессе. Мы видим, что «Times» выступает за расчленение Турции и объявляет турецкую расу неспособной больше управлять этим прекрасным уголком Европы. Со своим обычным искусством «Times» дерзко обрушивается на старую дипломатическую традицию поддержания status quo и заявляет, что дальнейшее сохранение status quo невозможно. Газета употребляет весь свой талант, чтобы доказать эту невозможность с самых различных точек зрения и засвидетельствовать симпатии Англии к новому крестовому походу против последних потомков сарацин. Никто не станет отрицать, что такое бесцеремонное нападение на обветшалую и бессмысленную фразу, которая еще два месяца тому назад была священной и для «Times», является заслугой. Но кто знает эту газету, тот знает также, что эта необычная смелость направлена непосредственно на обслуживание интересов России и Австрии. Выдвигаемые на столбцах «Times» правильные постулаты о полной невозможности сохранить Турцию в ее теперешнем состоянии служат только для того, чтобы подготовить английскую публику и весь мир к наступлению такого момента, когда важнейший пункт в завещании Петра Великого [41] — завоевание Босфора — станет совершившимся фактом.
