Основные понятия метафизики. Мир – Конечность – Одиночество - Хайдеггер Мартин (книги хорошего качества TXT) 📗
Что касается фонетического обоснования варианта «бытиё» (в частности, ссылкой на строки Баратынского: «Но я живу, и на земле моё // Кому-нибудь любезно бытиё»), то, на наш взгляд, оно достаточно хорошо передает смысл Dasein, но только неся этот смысл в самом себе, т. е. вне определенных контекстов, задаваемых Хайдеггером, а он, как мы говорили, нередко устанавливает жесткую префиксальную связь Da-sein с Wegsein, Fort-sein, Zu-sein, Nicht-sein, Mitsein и т. д., на которой и строится весь ход рассуждений. Непонятно, как вариант «бытиё», не имеющий на себе, так сказать, никакого префиксального «нароста», может отразить эту смысловую перекличку. Не вдаваясь в рассмотрение оппозиции «бытие—бытиё» в русской поэзии, отметим мимоходом, что у того же Баратынского «ё» прочитывается (и слышится) не всегда. Вот несколько примеров:
Нельзя ль найти любви надежной?
Нельзя ль найти подруги нежной...
Или в обращении к океану:
Волнуйся, восставай на каменные грани;
Он веселит меня, твой грозный, дикий рев,
Как зов к давно желанной брани,
Как мощного врага мне чем-то лестный гнев.
Или в образе водопада:
Так ярый ток, оледенев,
Над бездною висит,
Утратив прежний грозный рев,
Храня движенья вид.
При всем том «бытие» Баратынского остро экзистенциально — это действительно Dasein в поэзии («любить и лелеять недуг бытия», «на перепутье бытия», «отрава бытия», «труд бытия» и т.д.) Смерть же у него — вообще «условье смутных наших дней». Именно «условье», а не какой-то со временем случающийся результат, — т. е. конечность как исходное условие всей экзистенциальной структуры того сущего, которое зовется человеком. Здесь нельзя не вспомнить — пусть даже с риском сделать некоторую натяжку — определение Ничто, даваемое Хайдеггером в лекции «Что такое метафизика?»: «Ничто есть условие возможности раскрытия сущего как такового для человеческого бытия»; «ничто не составляет, собственно, даже антонима к сущему, а исходно принадлежит к самой его основе».
Или определение смерти из § 53 «Бытия и времени» («Экзистенциальный набросок собственного бытия к смерти»), где сказано: «Смерть есть самая своя возможность присутствия (Dasein). Бытие к ней размыкает присутствию его самую свою способность быть, где дело идет прямо о бытии присутствия (Dasein)». Или из «Основных понятий метафизики»: «Ничто — это не ничтожная пустота, а непрестанная отталкивающая (abstoßende) сила, которая одна только и вталкивает (hineinstößt) в бытие».
Впрочем, столь обстоятельное вычитывание Хай-деггеровой аналитики смерти и ничто из поэтических строк — дело рискованное, и злоупотреблять им мы не будем: скажем только, что, переводя Weg-sein как «отбытие», мы, помимо прочего, опирались и на те строки Баратынского, в которых он говорит о существе, жизнь которого оказалась весьма недолгой:
Отбыл он без бытия:
Роковая скоротечность!
Напоследок скажем несколько слов об уже известном термине Entwurf. Его значение — «набросок», «план», «проект». В «Бытии и времени» он переводится именно как «набросок», но контекст «Основных понятий метафизики» задает ту смысловую тональность, которая требует более детального рассмотрения этого термина. Ясно, что это не Сартров «проект», но ясно и то, что переводить его «наброском» в заданном контексте — не совсем точно, а точнее говоря, не совсем полно — уже потому, что, разъясняя его смысл, Хайдеггер акцентирует внимание на префиксе ent- (Entwurf), который передает идею удаления, исхождения (в конце концов, это не Anwurf и не Aufwurf, в которых, так сказать, «безоглядное» движение вперед выражено однозначно). В «Бытии и времени» о наброске (как экзистенциальной структуре экзистенциала «понимание») сказано, что он «не имеет ничего общего с отнесением себя к измысленному плану, по какому присутствие [Dasein] устраивает свое бытие» — и далее подчеркивается принципиально важное: Dasein «себя всегда уже на что-то бросило и есть, пока оно есть, бросая». Dasein, вот-бытие «понимает себя всегда уже и всегда еще, пока оно есть, из возможностей». Но эти возможности никогда не предстоят как нечто еще-не-наличное, как что-то еще не актуализованное — принципиально возможностная природа вот-бытия выражается в следующем: «То, что в своем умении быть оно [вот-бытие] еще не есть, оно есть экзистенциально». Это «неосуществляемое осуществление», эту «нераздельность и неслиянность» того и другого Хайдеггер подчеркивает префиксом ent- (Ent-wurf), который становится как бы точкой отсчета, позволяющей акцентировать момент возврата к исходному. Поскольку в отличие от немецкого в нашем «наброске» префикс «на-» этого не передает (наш «набросок» — это, скорее, немецкие Anwurf или Aufwurf), мы, сохраняя общий концептуальный смысл набрасывания, но подчеркивая момент исторжения и как будто бы расщепления, под давлением контекста переводим Entwurf как набросок-выброс (когда речь идет о различии бытия и сущего и первоструктуре фундаментального события «мирообразования»).
Приведем характерный отрывок, которым почти завершаются «Основные понятия метафизики»: «Das Eigenste dieses Handelns und Geschehens ist dieses, was sprachlich in dem „Ent-“ zum Ausdruck kommt, daß im Entwerfen dieses Geschehen des Entwurfs den Entwerfenden in gewisser Weise von ihm weg — und fortträgt», т. e. «самобытнейшее в этом действовании и событии [т. е. в наброске] то — и в языке это находит свое выражение в префиксе „ent-“ (Entwurf) — что в набрасывании как выбрасывании это событие наброска-выброса каким-то образом уносит набрасывающе-выбрасывающее прочь от него». И далее: «Но хотя оно и уносит в наброшенно-выброшенное, оно не дает там как бы отложиться и пропасть: напротив, в этом унесении прочь (das Fortgenommenwerden) от наброска-выброса как раз происходит своеобразный поворот выбрасывающего к нему самому. Но почему набросок-выброс представляет собой такой уносящий прочь поворот назад? Почему это не отнесение к чему-то — в смысле животной захваченности объемлющим отъятием? Почему это и не поворот в смысле рефлексии? Потому, что это унесение-прочь выбрасывающего набрасывания есть высвобождение в возможное, а именно — если хорошо посмотреть — в возможное в его возможном делании возможным, т. е. в возможное действительное. То, куда высвобождает набросок-выброс — в делающее возможным возможное — как раз не дает выбрасывающему успокоиться, но выброшенное в наброске-выбросе принуждает стать перед возможным действительном, т. е. набросок привязывает — не к возможному и не к действительному, а к деланию возможным, т. е. к тому, что требует, чтобы возможное действительное наброшенной возможности для себя перешло от возможности к своему действительному осуществлению».
Я приношу искреннюю, хотя и запоздалую благодарность Владимиру Вениаминовичу Бибихину — за его совершенную доброжелательность, которую невозможно забыть («с благодарностью Александру Петровичу за данную мне возможность заглянуть в его переводческую мастерскую отзываюсь своими соображениями о тексте Хайдеггера»), а также от всей души благодарю Анатолия Валериановича Ахутина, всегда находившего время для письменной беседы и своим советом помогавшего выбираться из переводческих теснин.
А. П. Шурбелёв
notes
1
I, II Главы Предварительного рассмотрения: перевод
В. В. Бибихина. — Прим. ред.
2
Aristotelis Metaphysica. Hg. W. Christ. Leipzig, 1886. А 2, 983 а 3 f. "
3
III Глава Предварительного рассмотрения: перевод А. В. Ахутина. —- Прим. ред.
