Уставы небес, 16 глав о науке и вере - Ирхин Валентин Юрьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Приведенные описания (при соответствующем понимании символики) напоминают возможную картину гибели звезд и Вселенной в различных физических моделях эволюции (сжатие и сгорание, сменяющие расширение Вселенной, и т.д.). Впрочем, здесь снова главное - не онтология (подчеркивается роль сознания), а понятие времени весьма условно. В частности, апокалиптическое ощущение "последних времен" появлялось в общественном сознании неоднократно, особенно на протяжении средневековья, и вряд ли сейчас оно способно ввергнуть в панику человека, наделенного пониманием. Важно еще отметить, что в традиционных религиях "космический" пессимизм сочетается с личностным оптимизмом.
В христианстве, где смысл существования и свобода обретаются через веру ("мое знание пессимистично, моя вера - оптимистична", А. Швейцер), об этом говорится следующее:
Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет (!) жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел (!) от смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже (!), когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (От Иоанна 5:24-25).
С концом старого мира наступает и конец истории - возвращение к Богу.
А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится смерть, потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем (1-е Коринфянам 15:24-28).
16. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- Не толкуй мои слова превратно, - сказал священник, - я только изложил тебе существующие толкования. Но ты не должен слишком обращать на них внимание. Сам Свод законов неизменен, и толкования только выражают мнение тех, кого это приводит в отчаяние (Ф. Кафка, Процесс).
И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы (1 Кор.2:4).
Принимая наставления, ты должен постигать их исток, не меряй их собственными мерками.
В хорошем разговоре не все говорится.
Речь - клевета. Молчание - ложь. За пределами речи и молчания есть выход.
Искусный мастер не оставляет следов.
По закону не дозволяется пронести иголку, частным образом проедет целый экипаж (дзен).
Еще не конец! (Ицзин 64)
Заседание парткома продолжается (А. Гельман, Протокол одного заседания).
Целью настоящей работы было сопоставление естественнонаучной картины мира с традиционными религиозными взглядами и некоторыми "светскими" гуманитарными системами. Мы попытались привлечь широкий круг в той или иной степени поучительных источников, включая канонические и не очень канонические тексты. Где-то в глубине души нами двигало желание дать толчок читателю и оказать воздействие на его внутренний мир, а не только предоставить внешнюю информацию. Однако мы старались не навязывать собственную точку зрения (хотя, разумеется, она неизбежно наложила отпечаток на подбор цитат и порядок изложения). При этом мы исходили из принципов
Все испытывайте, хорошего держитесь (1-е Фессалоникийцам 5:21).
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1-е Коринфянам 6:12).
Такой подход может вызвать неудовольствие многих "ревнителей" традиций и законов (Гал.4:17), причем упреки будут раздаваться с разных сторон, каждая из которых будет требовать более жестких и однозначных выводов и указаний. Здесь уместно снова процитировать ап. Павла.
А вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас. И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более... только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности (К Галатам 2:4-10).
Подразумевая определенные параллели с Введением к нашей книге, приведем также более близкую к нам по времени медитацию на эти темы.
- Ты спросила меня, во что я верю, - сказал он, - я верю, что все предписания нашей морали суть уступки обществу дикарей.
Я верю, что все они неправильны.
Я верю, что ничто не закончено.
Я верю, что ничто не находится в равновесии, что все хочет подняться с помощью чего-то другого...
Я верю, что мне можно тысячу раз доказать всеми расхожими доводами, что что-то хорошо и прекрасно, и это останется мне безразлично, а судить я буду единственно по тому признаку, поднимает ли меня близость этого или опускает.
Пробуждает ли это меня к жизни или нет.
Говорит ли об этом лишь мой язык и мой мозг или лучистая дрожь, пробирающая меня до кончиков пальцев.
Но и доказать я ничего не могу.
И я даже убежден, что человек, который этому поддается - пропащий человек. Он уходит в сумерки. В туман и ерунду. В нечленораздельную скуку...
Возможно, что через некоторое время люди станут, с одной стороны, очень умными, с другой стороны - мистиками. Возможно, уже и сегодня наша мораль распадается на две составные части. Я мог бы сказать еще: на математику и мистику (Р. Музиль, Человек без свойств).
Имея в виду все вышесказанное, все же в заключении кажется целесообразным высказаться с чуть большей отчетливостью. Нам представляется, что гуманитарно ориентированным читателям может быть полезно узнать о современном состоянии науки, которая в своем развитии столкнулась уже не только с возможностью, а с необходимостью рассматривать вопросы, ранее целиком относившиеся к компетенции философии или теологии. По-видимому, любое добросовестное обсуждение этих вопросов в наше время должно предполагать знакомство с естественнонаучной картиной мира. Такое знакомство тем более актуально, что в очень многих современных книгах эта картина излагается искаженно (чаще всего, впрочем, не намеренно, а в силу недостаточной компетенции). Прежде всего мы имеем в виду "естественнонаучные" подходы к парапсихологии и родственным явлениям и трактовка данных современной физики во многих книгах оккультной направленности. Разумеется, ошибки почти неизбежны при любом популярном изложении, но мы надеемся, что будучи физиками-профессионалами, мы по крайней мере смогли избежать грубых ошибок.
Второй важной задачей для нас было попытаться привлечь внимание читателей-"естественников" к вопросам, выходящим за рамки стандартного естественнонаучного или технического образования (наиболее радикально настроенные авторы полагают даже, что интерес к этим вопросам несовместим с успешной профессиональной деятельностью, с чем вряд ли согласились бы Бор, Гейзенберг, Эйнштейн или Паули). Отношения науки и религии чрезвычайно сложны и безусловно далеки от идиллических, но, при мало-мальском знакомстве с историей, их заведомо нельзя свести к тезису о "несовместимости" занятий наукой и веры в Бога, да еще со ссылкой на судьбу Джордано Бруно и Галилея. Если уж принять такую логику, то тогда можно найти не меньшие основания поставить вопрос о несовместимости с наукой материализма и атеизма, со ссылкой на судьбу Н.И. Вавилова, С.П. Шубина и многих других жертв режима, бывшего официально атеистическим и материалистическим.
