История Зарубежной философии - Панасюк Владимир Юрьевич (читать книги полностью TXT) 📗
Гоббс одним из первых в философии Нового времени прочертил ту линию которая затем привела к кантовскому учению о явлении. Логика его философствования здесь "физическая", "естественная, несколько натуралистическая, но вряд ли просто материалистическая: он полагает, что сначала надо рассмотреть чувственное познание, или ощущение, - т.е. начать надо с явления, феномена. Без этого невозможно собственно к исследованию тел Вселенной, т. е. к таким действительно физическим объектам как Вселенная, звезды, свет, теплота, тяжесть и т. д. Аргумент в пользу означенного порядка рассмотрения у Гоббса таков: "Если мы познаём принципы познания вещей только благодаря явлениям, то в конце концов основой познания этих принципов является чувственное восприятие .
Поэтому, философия по замыслу Гоббса должна была отправляться от философии природы. И он достаточно серьёзную роль отводил проблемам, методам физики и геометрии. Однако при более внимательном подходе оказывается, что философия человека и человеческого познания, учение о методе у Гоббса, как и во многих философских концепциях XVII в логически и теоретически выдвигались на первый план. Внутри философии человека мыслители XVII в тоже сталкивались со схожими противоречиями, которые менее всего были следствием неумелого, неточного рассуждения. Но следует понимать, что эти противоречия, внутренне присущи именно человеческой жизни и человеческой сущности.
Глава 2. Социально-политические и этические воззрения
Человек является частью природы и не может не подчиняться её законам. Эту истину, ставшую аксиомой для философии его века, Гоббс тоже считает фундаментальной и вполне ясной. Поэтому надо начать, рассуждает философ, с утверждения таких свойств человека, которые принадлежат его телу как телу природы. А затем плавно совершить переход от рассмотрения человека как тела природы к природе человека, т. е. его сущностном свойстве. Телу человека, как и любому телу природы, присущи: способность двигаться, обладать формой, занимать место в пространстве и времени. Гоббс присоединяет к этому "природные способности и силы", свойственные человеку как живому телу, способность питаться, размножаться и совершать многие другие действия, обусловленные именно природными потребностями. К "природному" блоку человеческой природы философы XVII в. относили и часть "желаний", "аффектов", обусловленных естественными потребностями. Но в центр внимания всё-таки ставились свойства разумности и равенства с другими людьми как глубинные свойства человеческой сущности, что не казалось мыслителям чем-то противоречащим "естественному" подходу к человеку. Это же относилось и к социальной философии, тесно связываемой с философией человека.
Этические взгляды Гоббса основываются на "естественном законе". "Естественный закон (lex naturalis), - пишет Гоббс, - есть предписание или найденное разумом общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к её сохранению, и упускать то, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни".
Понимание равенства философы этой эпохи стремились вывести, отправляясь от "всеобщих и неумолимых" природных законов. Но философам приходилось с самого начала считаться с тем, что для человека их эпохи, уже готового признать удовлетворение природных потребностей естественным законом, мысль о равенстве людей от рождения вовсе не выглядела столь же ясным следствием природной необходимости. Поэтому приходилось иметь в виду во многих отношениях явное природное несходство индивидов и основанные на этом теории "прирожденного" неравенства, постольку включение любого человека в цепь законов природы и соответствующее обоснование идеи равенства принимает полемический характер.
Гоббс утверждает, что различие физических задатков ничего не предопределяет в человеческой жизни (например, более слабый может убить более сильного), а поэтому никак не может служить аргументом в пользу тезиса о неравенстве людей от рождения. Философы пытались объяснить, как и почему на смену "естественному" равенству людей в какой-то не вполне определённый момент исторического развития возникло неравенство, т. е. возникла собственность. Для объяснения этого Гоббс и Локк построили учение о возникновении собственности в результате труда. Но поскольку трудовая деятельность считалась вечным для человека способом расходования энергии, то обладание каким-либо имуществом и какими-то благами, т. е. какой-либо собственностью (которая, как предполагали Гоббс и Локк, обязана своим происхождением одному только труду), также объявлялось признаком человеческой природы.
Однако в этих пределах нет также места для объективного "блага" (и "зла"), а, следовательно, и для "моральных ценностей". Для Гоббса благо это то, к чему стремятся, а зло - чего избегают. Но в силу того, что некоторые люди желают одних вещей, а другие - нет, одни чего-нибудь избегают, а другие - нет, получается, что благо и зло - относительны. Даже о самом Боге нельзя сказать, что он - безусловное благо, ибо "Бог добр для всех тех, кто взывает к Его имени, но не для тех, кто поносит Его имя, богохульствуя". Значит, благо относится к человеку, месту, времени, обстоятельствам, как утверждал в древности ещё софист Протагор.
Но если благо относительно и, значит, абсолютных ценностей не существует, как можно построить общественную жизнь и создать нравственность? Каким образом можно устроить совместную жизнь людей в одном обществе? Ответам на эти вопросы посвящены два шедевра Гоббса: "Левиафан" и "О гражданине".
Таким образом, одной из основных категорий социально-политический системы Гоббса является категория равенства. "Из этого равенства способностей возникает равенство надежд на достижение наших целей. Вот почему, если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами", - пишет Гоббс. Поэтому естественное состояние человека - это война. Война всех против всех (bella omnia contra omnes). Для предотвращения постоянных войн человеку необходима защита, которую он может найти только лишь в лице государства.
Мыслители XVII в. вели обусловленное логикой рассматриваемых ими проблем (проблем права, отношения людей друг к другу, равенства и свободы, человеческих конфликтов) социальное исследование, в котором переплетались социально-философское, социально-психологическое и аксиологическое (относящееся к сфере ценностей) рассмотрения. Сами эти термины появились значительно позже, однако подходы к подобным исследованиям уже имелись. Не случайно же рассматриваемые аспекты учения о человеческой природе наиболее тщательно разрабатывались тогда, когда включались в качестве составной части в философию государства и права.
Гоббс представляет государство в виде Левиафана, "искусственного человека", повествование о котором ведётся в Библии в сороковой книге Иова. Это страшное чудовище противостоит Богу и олицетворяет внеприродные силы. Гоббс считал необходимым с самого начала рассмотреть "материал, из которого он сделан, и его мастера, т. е. человека".
Итак, от утверждения естественного равенства Гоббс переходит к мысли о неискоренимости войны всех против всех. Резкость и, можно сказать, безжалостность, с какой Гоббс сформулировал эту мысль, отталкивала его современников. Но на деле их согласие с Гоббсом было глубоким: ведь все крупные философы тоже считали, что люди "от природы" скорее заботятся о себе, чем об общем благе, скорее вступают в борьбу, чем воздерживаются от конфликта, и что направленность на благо других людей в индивиде необходимо особо воспитывать, прибегая к доводам разума, к различным государственным мерам и т. д.
Для Гоббса состояние мира и взаимопомощи немыслимо без сильного государства. Гоббс не считал себя вправе просто зафиксировать разрыв между идеалами равенства и свободы, якобы соответствующими "истинной" природе человека, и реальной жизнью людей. Отклонение идеала от реальности он понимал как принципиальную и постоянную возможность, вытекающую из самой человеческой природы. И но отношению к известным ему обществам он не грешил против исторической правды, когда показывал, что забота людей только о самих себе удостоверялась их борьбой друг с другом, войной всех против всех.
