Общая психопаталогия - Ясперс Карл Теодор (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Любое освобождение предполагает определенный риск. Всякое достигаемое через рефлексию освобождение выбивает почву из-под наших ног, приводит к утрате живого ощущения материи, тверди, мира — если только мы не сохраняем с ними связь, которая усиливается, расширяется и трансформируется с каждым новым нашим шагом по пути к свободе. Любой процесс объективации должен сопровождаться постоянным ощущением той всеобъемлющей тьмы, которая является его источником; стремясь к обретению собственного «Я», к самоосуществлению, к приятию и инкорпорации всего окружающего, мы не должны выходить за рамки своего наличного бытия. Как бы далеко мы ни зашли в преодолении косности символов, наша жизнь в целом должна быть носителем символического; и в самом акте трансцендирования мы должны со всей решительностью погрузиться в мир, данный нам в его истинной сущности. Предаваясь свободному парению, мы неизбежно оторвемся от земли, если не найдем для своего полета каких-либо ограничивающих факторов. В вакууме крылья бесполезны; им требуется сопротивление воздуха.
В психологических терминах эта утрата связи с твердой почвой может быть обозначена как угасание бессознательного — того бессознательного, на котором основывается вся моя жизнь со всеми уровнями развития сознания. Совокупность жизненных влечений, материал жизни, ее содержание — все это беспрерывно поставляется мне сферой бессознательного. Я постоянно сталкиваюсь с элементами бессознательного во всем, что касается осуществления заложенных во мне способностей — начиная с моих повседневных автоматических действий и кончая моим творческим, оригинальным мышлением и решениями, составляющими самую суть моей свободы. Даже высшие озарения основываются на темном фундаменте бессознательного. Любое прояснение предполагает существование проясняемого.
Наша жизнь не сводится к простой оппозиции осознанной интенции (разума, воли) и бессознательного. Следует говорить скорее о сложной иерархии изменчивых взаимосвязей между сознанием и бессознательным, пропитывающей все наше душевное, духовное, интеллектуальное бытие. Отрыв одного от другого неизбежно приводит к катастрофическим, разрушительным для психической жизни последствиям. Ясное могущество воли, действующей в свете знания, в своих последних истоках все равно принадлежит сфере бессознательного. Каждый осознанный волевой акт — это очередной шаг вперед на бесконечном пути прояснения психической субстанции. Но при этом царство бессознательного не упраздняется; скорее наоборот, используя собственное сознание, человек расширяет это царство до масштабов бесконечности.
(б) Самопознание как стимул для развития психической диалектики
«Событием» мы называем то, что происходит с нами, но не осознается как нечто значимое, а «переживанием» — событие, которое имеет для нас некий существенно важный смысл. Самопознание неотделимо от любого переживания, ибо никакое осознание смысла без рефлексии невозможно.
Но самопознание принципиально отличается от знания. «Знание знания» («Wissen des Wissens») — это нечто иное, нежели просто «знание». Всякое знание предполагает наличие объекта, наделенного собственным существованием и доступного для познающего. Что касается самопознания, то это такое знание, которое делает своим объектом себя и в то же время изменяет себя. Следовательно, самопознание никогда не Достигает того состояния спокойной устойчивости, которое характеризует знание об объекте, продолжающем существовать в своем имманентном качестве, — о том объекте, который есть «я как таковой», — но остается постоянно движущим стимулом.
Метафорически выражаясь, самопознание — это фермент, под действием которого то, что было нам просто дано, переходит в наше полноправное владение, простое событие преобразуется в историю, а течение Жизни — в историю жизни. Если мы хотим понять, что представляет собой самопознание, мы должны попытаться постичь его природу через его структуру.
(в) Структура самопознания
По своей структуре самопознание иерархично. Изолированное, однозначное и одноуровневое самопознание — это фикция, которой в природе не существует.
1. Самонаблюдение. В самом себе я замечаю события, которые представляют собой свойственные мне модусы восприятия, памяти, чувства и т. п. Я останавливаю внимание на разного рода мимолетных, почти незаметных явлениях. Между мной и тем, что я наблюдаю в себе как некий внешний объект, устанавливается определенная дистанция, и я отдаю себе в этом полный отчет. Моя установка нейтральна — как во всех тех случаях, когда мне приходится иметь дело с данностями.
2. Понимание самого себя («самопонимание», Selbstverstдndnis). Происходящее во мне я приписываю определенным мотивам и связям; я пытаюсь разъяснить их. Пока это внутреннее созерцание не выходит за рамки простого наблюдения, оно может указывать на бесчисленное количество разнообразных возможностей. Но понимающее истолкование также бесконечно и всегда относительно. В конечном счете я никогда не знаю, что же именно я есть, что движет мною, какие мотивы имеют по-настоящему решающее значение. В себе я могу распознать широчайший спектр разнообразных возможностей — подчас и скрытых. Понимание самого себя — это не просто желание узнать; иначе оно было бы беспочвенно.
3. Самопрояснение (Sichoffenbarwerden). Пассивное понимание самого себя обеспечивает ту среду, которая необходима для действительного самопрояснения. Последнее наступает благодаря всецелому участию в деятельности, которая в философских терминах обозначается как форма внутреннего поведения, как безусловность решения; в психологии подобная деятельность не поддается точной фиксации — между тем как кризисы самопонимания со всеми их темными сторонами и инверсиями достаточно хорошо исследованы психологически. Что касается демонстрации процессов самопрояснения с помощью концептуальных построений из области психологического понимания, то здесь Кьеркегор все еще остается непревзойденным мастером. Укажем на несколько моментов, представляющих интерес с психопатологической точки зрения.
Для того чтобы наступило самопрояснение, мы должны перестать быть простыми зрителями. Я становлюсь ясен самому себе только в итоге внутренней деятельности, которая изменяет также и меня самого. Чисто внешние признаки откровенности, бесстыдное выворачивание наизнанку глубин собственного существа, многословные исповеди, самоанализы и описания внутреннего состояния, упоенность наблюдениями за событиями своей внутренней жизни — все это, как правило, используется для вуалирования всяческих попыток скрыть собственное «Я», не дать ему проявиться вовне. Самопрояснение — это не объективное событие, подобное научному открытию; это скорее форма внутреннего, скрытого от постороннего взгляда поведения, это постижение, выбор, ассимиляция собственного «Я». Ничем не сковываемое выражение того, что будто бы представляет собой жестокую правду, есть лишь имитация настоящей искренности; фиксированный, не подверженный изменчивости характер такого выражения свидетельствует о его несоответствии внутренней правде индивида. Истинное самопрояснение сочетает в себе смирение и глубину, простоту и действенность.
Самопрояснение возникает только тогда, когда человек полностью соответствует самому себе. «Быть самим собой» и «быть объектом» — это совершенно разные вещи. То, что я представляю собой в действительности, никогда не может быть однозначно распознано и определено как некий объект. Фундаментальное отношение в мире объектов — это отношение причинности. Фундаментальное отношение в мире человеческого «Я» — это отношение «Я» к самому же себе (Sich-zu-sich-Verhalten), то есть процессы преобразования, внутренней деятельности и самоопределения.
Если, познавая себя, мы стремимся достичь некоего незыблемого и непререкаемого результата — значит, мы подошли к делу не с того конца. Безусловность экзистенциального решения проявляет себя лишь внутри беспредельного потока возможных истолкований. То, что в экзистенциальном аспекте можно признать упорядоченностью, с точки зрения знания представляет собой лишь зыбкое, неустойчивое равновесие. В масштабах отдельно взятого момента наш поступок может иметь вполне определенную, безусловную значимость; но в дальнейшем он непременно откроется для других истолкований. Объединяющий источник, благодаря которому развитие явления приобретает такую, и именно такую направленность, нам не известен и, более того, не может быть нами познан — ведь именно он, этот направляющий источник, мобилизует всю нашу способность к познанию и движет ею. Он проявляет себя в нашем знании — но не ради нашего знания.
