История философии (Учебник) - Автор неизвестен (читать книги полностью TXT) 📗
Проблема психического (личностного) развития слепоглухонемого ребенка не содержит, в понимании Ильенкова, ни грана дефектологической специфики, скорее, наоборот, она высвечивает всеобщие нормы индивидуального развития человека в "чистом виде".
Важнейшей задачей педагогики Ильенков считал такое построение процесса обучения и воспитания, чтобы это был не тренаж памяти, не простое накопление информации и тому подобные упражнения, но с самого начала и до конца был процессом формирования самой способности мыслить, процессом воспитания. "Школа должна учить мыслить", - неоднократно подчеркивал Ильенков, а важнейшей "школой мышления" считал историю философии. Разумеется, он был далек от того, чтобы рассматривать суть педагогического процесса как механическое приложение готовых философских категорий и принципов. Это в равной мере и процесс уточнения последних, выявление их гибкости, изменчивости и взаимосвязи.
Публикации Э. В. Ильенкова и его выступления отличались широкой эрудицией, глубокой содержательностью и бескомпромиссной страстностью изложения, ясностью, доступностью и образностью языка, блестящим литературным стилем. Для него были характерны смелость мысли, нестандартность подходов и оригинальность в решении сложнейших философско-методологических и смысложизненных проблем.
Влияние Ильенкова в той или иной степени испытали многие гуманитарии, особенно того поколения, которое принято называть "шестидесятниками". До последних дней жизни он был окружен молодежью, которая вдохновлялась его идеями. Работы Ильенкова издавались в Германии, Италии, Великобритании, Греции, Японии и в других странах.
10. М. К. Мамардашвили
Мамардашвили Мераб Константинович (1930-1990), доктор философских наук, профессор, преподавал в Московском и Тбилисском университетах, был сотрудником Института философии Академии наук СССР. Живя в эпоху, когда доминирующей техникой и практикой философского мышления был язык марксизма, Мамардашвили попытался показать, что существуют проблемы, для решения которых необходим не только иной язык, но и иное понимание философии. Сознание и мышление и были теми проблемами, осмыслению которых посвящены практически все труды мыслителя.
Разрабатывая философию сознания, Мамардашвили обращался прежде всего к истории философии, и наиболее значимыми для него были фигуры Маркса, Гегеля, Декарта, Канта, Гуссерля, Кафки. Но он не стал ни картезианцем, ни кантианцем, ни гегельянцем, ни марксистом, ни гуссерлианцем. Он дерзнул быть Мыслителем. Следуя европейской традиции трансцендентального анализа сознания, Мамардашвили пытался понять, что есть мысль, как можно мыслить мысль, т.е. помыслить то, чем мыслишь. Акт "промысливания мысли" реализован в философии Платона, Декарта, Канта. Эти философы, утверждал Мамардашвили, каждый раз заново в процессе мыслительной работы с самой же мыслью выявляли некие "первоэлементы мысли", обеспечивающие познавательные способности человека. Поэтому философию он и определял как мысль мысли. Парадокс же заключается в том, что хотя "реальная" философия работала с мыслью, "технология" такой работы не была прояснена в текстах. Мамардашвили ставит перед собой задачу неимоверной трудности: реконструировать процесс работы мысли с самой же мыслью.
Этой теме посвящены работы: "Классический и неклассический идеалы рациональности" (1984), "Кантианские вариации" (1989), сборник его статей под общим названием "Как я понимаю философию" (1990), "Беседы о мышлении" (1991), "Картезианские размышления" (1993), "Необходимость себя" (1996), "Лекции по античной философии" (1997) и др.
Вслед за Парменидом, Мамардашвили утверждает, что вопрос о мышлении обращается всякий раз в вопрос о бытии, которое в отличие "от просто эмпирических фактов" нам неизвестно. Оно "прежде всего дано нам в чувстве той отрешенной тоски, которую мы все хоть на миг, хоть раз в жизни испытали", когда вдруг ощутили свою чуждость этому миру и почувствовали свою принадлежность иному, неизвестному, таинственному, но внезапно и вдруг ясно для нас проступившему иному миру. Мысль, считает Мамардашвили, возникает в том зазоре, который образуется между нашим "зависанием" над пропастью неизвестного нам мира и отсутствием природных естественных механизмов нашего осуществления в нем. Например, мы можем эмпирически испытать доброе намерение. Но оно возможно только в силу существования того, что называется "добром самим по себе" и что не совпадает с нашим эмпирическим переживанием.
Мысль начинается со способности отличить психологические переживания добра от добра "как такового", не доступного эмпирическому его "испытыванию". Поэтому-то Платон объяснял акт мысли как акт "воспоминания" идей, бытийствующих во вневременном, сверхчувственном мире. Античная мысль начинается с удивления, о чем свидетельствуют сами античные философы. Связано оно, считает Мамардашвили, прежде всего с осознанием того факта, что эмпирическое бытие людей построено так, что в нем не могло быть и не должно было быть ни добра, ни справедливости, ни любви, а тем не менее они есть. Из удивления по поводу того, что в чувственном мире есть нечто, что из него не выводимо, из него не следует, родилась философская мысль.
Мамардашвили неоднократно подчеркивал, что мыслить очень трудно, "мысль - это ад": она всегда совершается "на пределе человечески возможного". Он относил мышление к ряду "метафизических невозможностей", т.е. событий, которые не являются само собой разумеющимися: "оно может случиться, а может и не случиться", "события мышления почти что невозможны, но бывают - и это удивительно". Но удивление есть начало мысли, и в данном случае мысль мыслит свою возможность быть. Удивляться тому, почему, например, мысль, добро, справедливость, любовь и т.д. не могут спонтанно возникнуть в человеческом эмпирическом бытии, но все-таки в нем присутствуют, думать об этом - это значит мыслить.
Мамардашвили разводит понятия "думать" и "мыслить". "Думанье" внешне абсолютно похоже на мысль: оно оперирует абстрактными представлениями, "возвышенными идеями", но можно думать не мысля. Мысли нет там, где думанье превращается в средство прославления себя, украшения себя, компенсации своих недостатков, самоутверждения, передачи внутренних переживаний и т.д. Если есть мысль, то в ней "отсутствуешь ты", ибо она может быть, по мнению Мамардашвили, "только чистой мыслью". И потому, когда, например, человек рассуждает так: "Покажите мне добро и я буду добрым", - его "думанье" не есть мысль, ибо мысль "рождается из душевного потрясения", а не из следования внешним нормам и стандартам, если даже они исходят от авторитета.
Думая о чем-то, часто не имеют предмета, о котором можно и нужно думать, предупреждал Мамардашвили. Например, можно много думать и говорить о смысле жизни, приводить различные аргументы, которые, как правило, никого ни в чем не убеждают и уводят спор в бесконечность. Здесь нет предмета мысли. Он появится, если ввести тему смерти, принять в жизнь смерть "как ее конститутивный момент, а не случайность". Чтобы мыслить смысл жизни, надо уметь отрешиться от всяких частных, земных обстоятельств жизни и заглянуть в бездну бытия, которое, в отличие от эмпирических фактов дано нам не в чувственных образах, а в нашем чувстве "отрешенной тоски". Но тогда мысль не определима через понятия отражения, движения по логике вещей. Она не есть эмпирически для нас достоверное состояние, а потому позитивные науки, в том числе и логика, не могут справиться с проблемой мысли и мышления. К такому выводу приходишь, читая работы М. К. Мамардашвили.
11. М. К. Петров
Петров Михаил Константинович (1923-1987) - родился в городе Благовещенске в семье учителей. Участник Великой Отечественной войны. Учился в Ленинградском кораблестроительном институте, в Военном институте иностранных языков, в аспирантуре Института философии АН СССР. С 1962 года работал в Ростовском университете вначале на кафедре иностранных языков, а затем на философском факультете. В июле 1970 года уволен из университета по идеологическим мотивам. С сентября этого же года и до кончины М. К. Петров работал сотрудником Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Его научные интересы охватывают проблемы истории философии, культурологии, философии науки и философской антропологии.
