Второй пол - де Бовуар Симона (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
…С пылью не может справиться никакая всасывающая сила. Она овладела миром, и пылесос превратился в предмет, наглядно показывающий, сколько труда, материи и выдумки изводит человечество в борьбе с ее непобедимым нашествием. Пылесос — это сор, превратившийся в орудие.
…Причиной всего этого была ихсовместная жизнь; после еды оставались объедки; пыль, которую приносил каждый из них, смешивалась и распространялась повсюду… Жизнь каждой семьи сопровождается появлением мелкого мусора, который необходимо убирать для того, чтобы было место для новой порции мусора. Сколько же труда нужно затратить, и только для того, чтобы выйти на люди в чистой блузке, привлекающей всеобщее внимание, или для того, чтобы этот инженер, который вам приходится мужем, имел приличный вид. На ум Маргарите пришли много раз слышанные ею слова: уход за паркетом… для ухода за медными предметами пользуйтесь… до конца своих дней ей придется ухаживать за двумя ничем не примечательными существами.
Существо, которое стирает, гладит, подметает, вычищает пыль из темных углов, конечно, не подпускает к себе смерть, но и не живет настоящей жизнью. Время способно одновременно и создавать, и разрушать, и хозяйка видит лишь его разрушительную сторону. У нее вырабатывается манихейское отношение к жизни.
«Играем, проигрывая».
Ведь сущность манихейства заключается не только в признании равноправия добра и зла, но и в том, что, согласно этой доктрине, добро достигается не положительными действиями, а уничтожением зла. В этом отношении у христианства, хотя оно и признает существование дьявола, мало сходства с манихейством, ибо, по его законам, победу над дьяволом одерживают не постоянной борьбой с ним, а посвящая себя служению Богу. В любом учении о возвышении души и обретении свободы поражение зла подчинено торжеству добра. Но женщине не суждено совершенствовать мир; ведь она постоянно имеет дело с домом, комнатами, грязным бельем и паркетом, то есть с вещами, не подверженными изменениям. Ее задача — постоянно изгонять из них злое начало. Она борется с пылью, пятнами, грязью, противостоит греху, сражается с сатаной, У нее невеселая судьба: ей не дано познать стремления к положительной цели, ее удел — без устали отражать происки врага. Нередко женщина–домохозяйка смиряется с этим, подавляя бессильное бешенство. Говоря об этом явлении, Башлар употребляет слово «злоба», то же слово встречается в трудах психоаналитиков. По их мнению, свойственное домохозяйкам неистовство представляет собой форму садомазохизма. Сущность мании или порока заключается в том, что они заставляют свободного индивида стремиться к тому, чего он в действительности не хочет. Чем ненавистнее одержимой хозяйке ее постоянная борьба с грязью и злом, отсутствие в ее жизни положительных устремлений, тем яростнее она выполняет свои обязанности, тем выше оценивает значение своей судьбы, которая, в сущности, вызывает в ней протест. Ее война с мусором, возникающим в результате любой жизнедеятельности, перерастает в войну с самой жизнью. При виде живого существа, входящего в ее владения, в глазах у нее загорается недобрый огонек. «Вытирай ноги, не переворачивай все вверх дном, не трогай это». Если бы она могла, она запретила бы членам своей семьи дышать, такая угроза таится для нее даже в дыхании. Все, что происходит вокруг, может обернуться для нее новым, неблагодарным трудом, например, если падает ребенок, значит, придется чинить его разорванную одежду. Поскольку она постоянно сталкивается с процессами разложения и вынуждена заниматься работой, не имеющей конца, она теряет любовь к жизни, взгляд ее становится тяжелым, выражение лица — серьезным и озабоченным, она живет в постоянной тревоге и ищет спасения в осмотрительности и скупости. Окна она не открывает: вместе с солнцем в дом могут попасть насекомые, микробы и пыль. К тому же солнце портит обои; старые кресла закутаны в чехлы и посыпаны нафталином; если их открыть, они выцветут. Даже демонстрируя свои сокровища гостям, она не испытывает настоящего удовольствия; вещи, выставленные на всеобщее обозрение, могуг потерять свой блеск. Постепенно ее настороженность перерастает в подозрительность и даже враждебность ко всему живому. Рассказывают же о провинциальных хозяйках, которые для того, чтобы убедиться, что на мебели нет пыли, проводят по ней рукой в белой перчатке. Именно с такими женщинами расправились сестры Пепэн несколько лет тому назад, с женщинами, которые с одинаковой силой ненавидят и грязь, и своих слуг, и весь мир, и самих себя.
Однако лишь немногие женщины еще в молодости вступают на такой унылый и порочный путь. Обычно их спасает от этого бескорыстная любовь к жизни. Вот что Колетт говорит в связи с этим о Сидо: Она была проворна, все умела, но не была чересчур прилежной хозяйкой. Беспорядок и грязь вызывали у нее брезгливость, но в ней не было ничего общего с доходящими до безумия и сосредоточенными лишь на своих обязанностях хозяйками, которые постоянно проверяют, не пропала ли у них салфетка, полная бутылка или несколько кусков сахара. Когда ей приходилось самой наводить порядок или наблюдать за тем, как прислуга, пересмеиваясь с соседом, неторопливо протирает окна, у нее вырывались бесконечные возгласы, ей не терпелось покончить с этим. «Когда я дома и тщательно вытираю чашки из китайского фарфора, — говорила она, — я чувствую, как старею». Но она честно выполняла все свои обязанности, а затем выходила на крыльцо и спускалась по ступенькам в сад. И сразу же владевшие ею мрачное возбуждение и обида рассеивались.
Фригидные или обездоленные женщины, старые девы, разочаровавшиеся в своих мужьях жены или женщины, которых слишком властные мужья обрекают на уединенное и бессмысленное существование, с удовольствием погружаются в нервное возбуждение и обиды. Я знала одну пожилую женщину, которая каждый день вставала в пять часов и принималась наводить порядок в шкафах. Вместе с мужем, который обращал на нее мало внимания, и единственным ребенком она безвыездно жила в имении, не имея никаких связей с внешним миром. Она оглушала себя наведением порядка, как другие оглушают себя вином. Элизе из «Записок мужа» Жуандо хозяйственные хлопоты нравятся потому, что ей хочется властвовать в каком–либо мире. В ней бушуют, не находя выхода, жизненные силы, она полна стремления к господству, но господствовать ей не над чем. И она бросает вызов времени, пространству, жизни, мужчинам, всему, что существует на свете.
С девяти часов, когда мы кончили ужинать, она моет. Сейчас уже полночь. Я было задремал, но отдых на фоне такого усердия начинает походить на лень. Это меня раздражает.
Элиза: Для того чтобы навести чистоту, нужно не бояться запачкать руки.
Скоро в доме станет так чисто, что жить в нем будет невозможно. Есть кровати, но спать надо не на них, а рядом, на полу. На них такие белоснежные подушки, что ложиться страшно: ведь можно смять их или запачкать. Стоит мне пройти по ковру, как жена тряпкой или каким–нибудь инструментом разглаживает мои следы.
Вечером:
— Ну вот, готово.
Чем она занимается целый день, с утра до вечера? Передвигает вещи и мебель и трет каждый сантиметр пола, стен, потолка.
Она теперь не желает знать ничего, кроме своих обязанностей домохозяйки. Она вечно наводит порядок: то разбирает стенной шкаф, то протирает цветы на подоконнике.
Ее мать: У Элизы столько дел, что она не замечает, как проходит жизнь.
Действительно, благодаря хозяйственным хлопотам женщина, сама того не замечая, бежит от самой себя. Вот что говорит по этому поводу Шардон; Это кропотливая и неупорядоченная работа без начала и конца. Из–за нее женщина, уверенная в том, что она нравится своему мужу, быстро перестает за собой следить, опускается, погружается в умственную пустоту и погибает как женщина…
Причина бегства от самой себя, садомазохизма, заставляющего женщину направлять всю свою энергию на домашнюю работу и забывать о самой себе, нередко кроется в сексуальных отношениях. «Ведение хозяйства, требующее физических усилий, — это тот бордель, который доступен для женщины», — замечает Виолетта Ледук в романе «Ненасытная». Поразительно, что страсть к чистоте доходит до крайних форм в Голландии, стране, женщины которой известны своей холодностью, и в пуританских обществах, в которых плотским радостям противопоставляется идеал порядка и непорочности. И отнюдь не отсутствием воды можно объяснить тот факт, что на Средиземноморском побережье грязь не мешает людям наслаждаться жизнью: они любят плоть, животные стороны жизни и поэтому запах человеческого тела, нечистоплотность и даже кишащие насекомые не противны им.
