Кризис современной цивилизации (СИ) - Козлов Валерий (онлайн книга без txt) 📗
Первым шагом здесь Э. Фромм считает сокращение производства до уровня "здорового и разумного потребления". Добиться этого можно лишь на добровольной основе, если люди сами захотят изменить свой образ жизни. А это возможно только тогда, когда людям будет предложена более привлекательная модель потребления. Главную роль здесь должны сыграть правительство, ученые и массовое движение потребителей. Но даже хорошо организованное движение покупателей будет бессильно перед современным всевластием корпораций. Выход заключается в ограничении права акционеров и руководителей корпораций на установление характера и норм производства, в осуществлении подлинной демократии в принятии экономических и политических решений на основе активного участия людей в общественных делах и в развитии "своих" предприятий, в усиления роли местного самоуправления при предоставлении полноценной информации и децентрализации экономической и политической власти [125, с. 549-558]. Необходимо, согласно Э. Фромму, запретить в коммерческой рекламе и политической пропаганде любые методы "промывания мозгов", установить гарантированный нижний уровень годового дохода, обеспечивающий определенную свободу индивида, освободить женщин от патриархальной зависимости, создать действенную систему распространения объективной информации, создать экспертный и консультативный совет по вопросам культуры, работающий как для правительства, так и для граждан, а также отделить фундаментальные научные исследования от их реализации в промышленности и в обороне с помощью специальной контрольной комиссии, регулирующей их использование, наконец, провести ядерное разоружение [125, с. 561-570].
Возможность для реализации этой программы видится Э. Фромму в том, что все большее число людей осознает необходимость новой экологической и социальной этики, все больше растет недовольство населения общественным строем [125, с. 571]. При этом, по мнению Э. Фромма, отчужденному, рыночному характеру легче меняться, чем характеру накопительскому, яростно сражающемуся за свою собственность и свое эго [125, с. 573]. Рабочий класс потерял монополию на революционность. Сегодня, согласно Э. Фромму, перспектива создания нового общества привлекает всех тех, кто страдает от отчуждения, занят наемным трудом и не имеет крупной собственности, т. е. большинство населения [125, с. 574].
Некоторые предложения Э. Фромма позднее были частично реализованы на Западе благодаря массовым альтернативным движениям, большинство же остались благими пожеланиями. Решить проблемы, выделенные Э. Фроммом, без решения вопросов о собственности и власти оказалось невозможно. Как и Г. Маркузе, Э. Фромм рассматривал в первую очередь западное общество и не смог найти на Западе силы, способные изменить мир. Не видно их пока и за пределами ядра миросистемы. Это, однако, означает не вечность миросистемы капитализма, а то, что ее кризис происходит объективно, не будучи осознан субъективно. Но результат будет во многом зависеть от субъективных "проектов будущего" участников процесса. И здесь мы подходим к определению главной заслуги Э. Фромма. Она в том, что в условиях кризиса радикализма 1960-х годов были поставлены вопросы, актуальные до сих пор. Эрих Фромм предпринял одну из самых впечатляющих попыток синтеза марксизма и социального психоанализа на основе диалектики взаимодействия социального характера и базовых социальных структур, однако он наметил лишь самые общие черты такого синтеза. И важнейшей проблемой здесь является проблема отчуждения личности, основанного на отчуждении труда.
В 1967 г., буквально накануне "молодежной революции" во Франции молодой французский философ Ги Эрнест Дебор опубликовал (ему самому тогда было 36 лет) свою знаменитую работу "Общество спектакля". "Общество спектакля" имеет оригинальную структуру, работа разбита на 221 тезис, что напоминает "Тезисы о Фейербахе" К. Маркса. Уже в тезисе 6 Ги Дебор пишет о том, что современное общество спектакля является производным от развития способа производства: "Спектакль, взятый в своей тотальности, есть одновременно и результат, и проект существующего способа производства" [34, с.13]. Фактически для Ги Дебора общество спектакля есть общество престижного потребления. Словно предвосхищая название работы Э. Фромма, он пишет (тезис 17): "Первая фаза господства экономики над общественной жизнью в отношении определения любого человеческого творения повлекла за собой очевидное вырождение быть в иметь. Настоящая фаза тотального захвата общественной жизни накопленными плодами экономики ведет к повсеместному сползанию иметь в казаться, из которого всякое действительное "иметь" должно получать свое высшее назначение и свой непосредственный престиж" [34, с.15]. В новых условиях увеличение времени досуга (к которому, например, призывал Г. Маркузе) уже не ведет к освобождению от отчуждения (тезис 27): "Невозможна свобода вне деятельности, но в рамках спектакля всякая деятельность отрицается, равно как и реальная деятельность оказывается полностью захваченной ради повсеместного достижения подобного результата. Таким образом, современное "освобождение труда", увеличение досуга никоим образом не является освобождением в труде, как и освобождением созданного этим трудом мира" [34, с.17]. Впрочем, ныне в той же Франции трудящихся, скорее всего, ждет резкое сокращение времени досуга, что вполне соответствует логике развития капиталистической конкуренции в условиях резкого повышения производительности труда не только в странах ядра миросистемы, но и на периферии.
При этом, по мысли Ги Дебора, новая система отношений постепенно распространяется на всю планету, в самых мало индустриальных уголках которой появляются престижные товары-звезды и зоны, лидирующие в развитии производительности, отчужденное потребление становится обязанностью масс, дополнительной по отношению к отчужденному производству (тезис 42) [34, с. 20]. Непрерывная фабрикация псевдо-потребностей становится необходимым элементом экономики (тезис 51) [34, с. 22]. Экономическое господство срастается с идеологическим (тезис 57): "Общество-носитель спектакля господствует над слаборазвитыми регионами не только посредством экономической гегемонии. Оно господствует над ними и в качестве общества спектакля" [34, с. 24]. Так создаются условия для всемирной победы мещанства как образа жизни.
Но сейчас даже в ядре миросистемы современное общество потребления переживает не лучшие времена. Причем это было заметно уже в 1980-е годы, и не только для марксистов. Не проходят мимо международной системы эксплуатации труда и те же М. Хардт и А. Негри, считая, что неравенство стран ядра и периферии неизбежно ведет к усилению неравенства в самом ядре: "Неэквивалентный обмен связан с тем фактом, что все произведенное в бедных странах постоянно недооценивается на мировом рынке, вследствие чего в реальности бедные страны субсидируют богатые, а не наоборот. Более того, считалось, что подобные системы неравенства представляют собой противоречие капиталистического развития, при определенных политических условиях угрожающее падением всей конструкции капиталистического владычества. Однако в рамках капиталистической глобализации удалось разрешить эту проблему наихудшим образом - не обеспечением равенства трудовых отношений во всех странах мира, а повсеместным распространением порочных механизмов неравномерности и неравенства" [129, с. 202]. На наш взгляд, конечно, проблему разрешить не удалось, но неравномерное ухудшение положения трудящихся различных социальных групп и регионов в развитых странах в связи с появлением у ТНК возможностей переноса производства на периферию налицо. Как отмечает современный отечественный марксистский исследователь А. В. Готнога: "Из-за давно возникшей и постоянно растущей потребности Запада в подпитке своей экономики дешевой рабочей силой "катакомбы мирового андеграунда" вместе со своей "транснациональной начинкой" переместились из развивающихся стран в развитые. Поэтому расизм из инструмента внешней политики превратился в инструмент внутренней политики" [30, с. 220].
