Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире - Ясперс Карл Теодор (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Свобода возможной экзистенции, схватывающей себя (die sich ergreift) на пути философствования, не может вступать в спирающую дыхание тесноту (atemnehmende Enge) знаемого бытия, как подлинного бытия. То, что оно есть, переживается в опыте каждый раз из свободы, а не как познанное. За анализом (Zergliederung) понятий бытия стоит импульс, приманить (lockern) наше сознание возможностями, чтобы прийти к истоку подлинного философствования, в котором я ищу единое бытие как подлинное бытие.
Итак, то, что есть бытие, есть либо разжижение (Verwässerung) бытия, до отождествления со всем, о чем можно неопределенно сказать «есть», или фиксирование, превращающее его в категориально определенное бытие, которое знают, или же акцентировка подлинного бытия, удостоверение которого осуществляется в мышлении. Различия бытия - это, соответственно, различия определенного и неопределенного, отличия определений друг от друга, отличие подлинного и ничтожного.
Подлинное бытие, которого в смысле того, что знают, найти нельзя, следует искать в его трансценденции, в отношение к которой каждый раз вступает не сознание вообще, но только экзистенция.
Можно было бы подумать, что к этой трансценденции должно бы направляться всякое мышление, пока оно сохраняет некоторый смысл, если только оно не хочет оказаться в пустоте интеллектуальных развлечений (Spielerei) и безразличной фактичности. Может быть, что это самое называние всякого бытия - бытием, не охватывая его ни в чем общем, кроме языковой формы, как самое слабое явление бытия в нашей речи, есть еще одно указание на глубокую основу всякого бытия в едином бытии. Однако все эти суждения, поскольку в них не выражается уже некоторое трансцендирование, суть неопределенные мысли. Ибо все категории можно использовать для того, чтобы с их помощью трансцендировать их самих, снять их особенность в некотором единстве, которое не имеет существования в мире и не имеет смысла в логике, - в едином бытии трансценденции, которое проникает в душу только исторической экзистенции, если вообще куда-нибудь проникает; из нее это единство проникает существование и смысл, по видимости подтверждает то и другое, но потом, как кажется, прорывает и отменяет и то, и другое.
Онтология, как учение о бытии, может прийти только к тому результату, чтобы довести до сознания (bewußt zu machen) бытие как предстающие и встречающиеся (vorkommenden und begegnenden) мышлению способы бытия. Выполняя эту задачу, она никогда не встретит единого бытия, но расчистит только путь к удостоверению в нем. Сегодня она будет уже не онтологией как метафизикой, но онтологией как учением о категориях. Что бы вообще я ни мыслил, мышление создает мне только пространство Я как возможной экзистенции, которая всегда в то же время остается вне всего помысленного, означающего для нее относительную знаемость, возможность, призыв (Appell), но не более того; как и другой, с которым я благодаря мышлению состою в коммуникации, так же точно остается для себя самого и для меня еще и вне помысленного, чтобы двигаться вместе со мною в возможных мыслях, а не быть подчиненным этим мыслям как абсолютным. Достижение друг друга в коммуникации прорывает мысль, которая сделала возможным этот прорыв (zueinanderkommen in Kommunikation durchbricht den Gedanken, der diesen Durchbruch möglich machte).
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Философствование из возможной экзистенции
Искание бытия отбросило себя назад в вопрос о том, кто ищет. Он есть не только существование; ибо оно не ищет бытия, поскольку оно, скорее, имеет свое удовлетворение в самом себе. Бытие ищущего, как такового, есть возможная экзистенция, ее искание -философствование. Бытие впервые становится вопросом для озадаченности (Betroffenheit) экзистенции в существовании, когда она, философствуя, пробивается к бытию по путям мышления.
Поскольку сознание вообще мнит общезначимо познавать бытие, постольку философствование не становится философствованием возможной экзистенции. Ибо сознание вообще познает предметы в мире; его науки суть ориентирование в мире; они, в своем смысле, находят бытие и имеют его; они бывают философскими науками, если состоят на службе искания бытия, но в самих себе они не заключают искания бытия.
Философствование из возможной экзистенции, которое хочет достичь действительности посредством философской жизни, остается исканием. Сознание истока влечется (drängt) к этому истоку как самосознательное искание, усиливающее свою готовность принять бытие всюду, где бытие говорит с ним.
Подступ к экзистенции
Движение в представлении (Vergegenwärtigung) способов бытия должно остановиться здесь, чтобы принять новое направление. Бытие было отчетливым там, где речь шла о предметном бытии, которое, как предмет, есть только этот предмет; это бытие было бы миром постижимого (des Begreiflichen). Напротив, экзистенция и трансценденция, как мыслимые, - это воображаемые точки; философствование же есть движение вокруг этих точек.
Это движение имеет своим средоточием экзистенцию. В ней сходится и пересекается все, что имеет для нас абсолютную значительность (absolute Relevanz). Без экзистенции, как настоящего или как возможности, мысль и жизнь теряются в бесконечном и лишенном сущности. Если я оспариваю бытие экзистенции, не только в речи, но и действительно, и превращаю объективное бытие в абсолютное бытие (Sein schlechthin), то в бесконечности вещей повсюду предо мной тоска и пустота моего собственного существования; остается искание и спешка безэкзистенциальности (Existenz-losigkeit), влекомые остающейся у меня точечной экзистенцией, не дающей покоя, потому что она требует субстанции и наполнения. Но субстанцию и наполнение мы находим единственно лишь в непостижимой достоверности безусловности экзистирующего, которая хотела бы прояснить себя в философствовании.
Но если я хочу прямо взглянуть (geradezu ins Auge fassen) на экзистенцию, то мой взгляд ее не встречает. Нечто отчетливо лишь в той мере, в какой оно предметно. То, что зримо предстоит нам в пространстве, есть чувственный прообраз всего предметного; мыслить предметно - значит мыслить в пространственных образах. Уже структура сознания не имеет предметности пространственной вещи; ей присуща производная аллегорическая (gleichnishafte) предметность, - но все же предметность, делающая сознание доступным эмпирическому исследованию объектом. Только подступая к экзистенции (wenn wir auf Existenz zugehen), мы приближаемся к чему-то абсолютно непредметному, самодостоверность чего, тем не менее, составляет центр нашего существования, из чего мы ищем бытие и из чего возблистает (aufleuchtet) существенность всякой объективности.
Если нечто вообще не может стать предметом, то - как кажется - о нем мы также не можем и говорить; ведь тот, кто говорит о нем, все-таки делает его предметом. В самом деле, всякий мнимо доступный знанию результат подобного мышления превращал бы экзистенцию в объект и тем самым психологизировал бы ее. Но мы можем мыслить и говорить не только о предметах, у нас есть также средства, становиться в мышлении ясными себе самим, хотя бы мы и не получали прозрения ни о какой вещи. Становиться ясным -такова форма существования непредметной возможной экзистенции. Мышление и речь обращаются также на непредметную самодостоверность, которая может называться установкой сознания (Bewußtseinshaltung), ясностью сознания (Bewußtseinshelle), сознанием бытия, или также абсолютным сознанием.
Мы говорим «экзистенция», мы говорим о бытии этой действительности. Но «экзистенция» есть не понятие, но стрелка (Zeiger), указывающая на нечто «по ту сторону всякой предметности». Философствование из возможной экзистенции есть усилие средствами мышления прийти к более ясному представлению (Vergegenwärtigung), выводящему за пределы простого указания в некоторую пустую глубину. Там, где мы не перестаем углубляться в экзистенцию, даже если не можем познать, там совершается подлинное философствование (Wo man nicht nachläßt, auch wenn man nicht erkennen kann, sich in Existenz zu vertiefen, ist eigentliches Philosophieren).
