ДЭ Пятачка - Хофф Бенджамен (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Из «Ста Школ» китайской философии выжили только две — конфуцианство и даосизм. Они прошли испытание тысячелетиями и оказались наиболее Полезными. Китайцы очень практичные люди — они не испытывают никакого почтения к вещам, которые привлекательно выглядят, но в действительности не работают. На Востоке вообще, и в Китае в особенности, философии не придавали никакого значения, если она была неприменима в повседневной жизни.
Слабо связанная с повседневной жизнью, западная философия оказывается (по меньшей мере, с точки зрения практика) сравнительно эгоцентрической и непрактичной, и, одновременно, настолько же обременённой Аргументациями и Теоретизированием, настолько и ограниченной рамками интеллекта — она превратилась в приятную, а местами и познавательную, забаву для подобных Сове, Кролику и, иногда, Иа, но не особо пригодную для тех, кто схож с Пятачком или Пухом. Западная философия стала полноправной собственностью чадящих трубками одетых в твидовые пиджаки профессоров колледжей (которые её преподают, но не обязательно исповедуют) и заумных студентов, у которых, при всём их интеллекте, сплошь и рядом, похоже, вызывает серьёзные затруднения даже постирушка собственной одежду или простейший ремонт газонокосилки.
Глядя, как обычно, на всё искоса, типичный западный умник говорит: «Да кому нужна эта восточная философия?». С его точки зрения, у восточной философии есть два недостатка. Во-первых, это — Восток: экзотический и мистический, оригинальный и утончённый, но бесполезный. Во вторых, это просто Философия. Так кому какой толк от неё?
Но есть одна вещь, ускользающая от такого поверхностного взгляда: очень многое из того, что сегодня как раз составляет собственно Практический Запад, пришло с Востока, и в основном — из Китая. При этом, как мы могли бы добавить от себя, добрая доля всего этого пришла к нам от даосов — от выдающихся китайских учёных, изобретателей, целителей, художников и исследователей естественного мира.
К примеру, как рассказывают в западных школах, первый типографский станок изобретен Иоганном Гуттенбергом, циркуляция крови открыта Уильямом Харви, а уж первооткрывателем Первого из Законов Движения Тел был, несомненно, сэр Исаак Ньютон. В действительности же эти вещи были изобретены и открыты в Китае, причём задолго до рождения названных выше людей. Кроме этих и многих других замечательных вещей, Китай дал миру механические часы, бумагу (в том числе обои, туалетную бумагу, бумажные носовые платки, деньги и игральные карты), многоцветную печать, фарфор, лак, флюоресцентную краску, «волшебный фонарь» (предок знакомого всем кинопроектора), прялки, тачки, зонты и ширмы, современный плуг, конскую упряжь, сеялку и веялку (как и сам способ выращивания зерновых культур рядами), рыболовную удочку, современный компас (заодно — и разницу между географическим и магнитным полюсами), сейсмограф, рельефные карты местности и саму разбивку карт сеткой, десятичную систему, табличное исчисление, герметично закрытые научно-исследовательскую помещения, цепную передачу, ременный привод, насосные цепи, основные компоненты паровой машины, стрелочные приборы, чугун и способ переработки его в сталь, висячие мосты, арочный (не с полукруглыми арками) мост, обводные транспортные каналы, бьефы, мачты, паруса, руль, водонепроницаемые отсеки в судах, суда с гребными колёсами, бумажные змеи (включая акробатические, боевые, почтовые, музыкальные, осветительные…), прообраз нынешнего дельтаплана (который, подобно акробатическому бумажному змею, разрабатывался и запускался даосскими мастерами в горах Китая для изучения законов природы), воздушный шар на нагретом воздухе, вертолетный винт, парашют (за полторы тысячи лет до Леонардо да Винчи), многотоновые колокола, «церковные» (судебные и храмовые) колокола, равномерная темперация в музыке (виртуозом которой на Западе через сто тридцать восемь лет станет Иоганн Себастьян Бах), бурение и добыча природного газа, газовые баллоны с бутаном (первоначально это была наполненная газом бамбуковая трубка с клапаном на одном конце, на которой путешественники готовили еду в дальних переходах), солнечные очки, водонепроницаемая одежда, горные подъёмники и порох (который, как ни иронически это прозвучит, был открыт даосами в ходе поисков эликсира бессмертия). Группа китайских придворных дам изобрела спички, которые попали в Европу лишь тысячу лет спустя. Китайцами же была впервые исследована структура снежинок — на две тысячи лет раньше, чем на Западе, а также обнаружены солнечные пятна и солнечный ветер. Китайцы первыми выявили и описали диабет и болезни авитаминоза и стали пионерами эндокринологии, иммунологии, терапии щитовидной железы, анатомических исследований (ими же, среди прочего, была открыта барабанная перепонка и описано её устройство до её научного физического открытия). Они также разрабатывали биологические способы борьбы с сельскохозяйственными вредителя… Ну, видимо, уже достаточно, чтоб поставить точку и сказать: эти люди умели Внимать вещам.
К сожалению, одною из важнейших вещей, которую Запад не позаимствовал у Востока, стало традиционная для Китая убеждённость в том, что наука, этика, и духовность должна идти вместе и, соответственно, что наука, лишённая этических и духовных начал, окажется не путём целостного познания человека и природы, а формой эгоистического безумия. Ну, ладно — нельзя, видимо, объять необъятное.
Возвращаясь к Пуху и его друзьям, скажем, что сам процесс научного наблюдения и тому подобное напоминают нам о вполне даосском открытии принципа Пушишки, игры, в которую с тех пор, как она была описана в «Доме на Пуховой опушке», играют во всём мире (а может, играли и раньше). Пух, если помните, рассматривал еловые шишки, пытаясь подобрать рифму для одной из них…
Он как раз подходил к мосту, особо не глядя, где и что на пути, — обо что-то споткнулся и еловая шишка, выскочив из его лапы, шустро нырнула в реку.
— Ну вот, — сказал Пух, глядя, как шишка медленно уплывает под мост, и уже собрался вернуться, чтоб поискать другую такую же, с подходящей рифмой, но вдруг подумал, что вместо этого можно просто смотреть вниз на реку, потому что день уж очень хорош, чтоб отвлекаться на рифмы. И он, не откладывая дела в долгий ящик, пристроился между штакетин моста и стал смотреть на воду, а та неспешно скользила себе далеко внизу… И вдруг увидел знакомую шишку, неспешно появившуюся из-под моста вместе с новой для него водой.
— Ух ты, — сказал себе Пух. — Я уронил её с той стороны, — рассуждал он вслух, — а она вышла с этой! А если попробовать ещё?
И он поспешил к лесу за шишками.
И получилось! И опять, и опять… Потом он придумал упустить сразу две шишки и даже чуть склонился под мост, чтобы пораньше увидеть, какая выплывет первой; и одна выплыла, но сверху они оказались совсем одинаковые, и он не знал, была ли это та, за которую он решил болеть, или другая. Зато в следующий раз он упустил одну большую и одну поменьше, и большая, как он и задумал, выплыла первой, а та, что поменьше, запоздала, как он тоже задумал, так что вышло, что он дважды выиграл… В общем, пока он собрался домой чаю попить, на его счету было ровно тридцать шесть выигрышей и двадцать восемь проигрышей, а это значило, что он… — что у него… — ну, берешь и отнимаешь двадцать восемь от тридцати шести, вот сколько у него набежало. Ровно столько — вместо того, сколько вышло бы, окажись всё наоборот.
И это было началом игры Пушишки, которую придумал Пух и в которую он и его друзья с тех пор запросто играли на краю Леса. Только со временем они приспособились играть вместо шишек палками, потому что палки приметнее и с ними получается понятней, а то споров много выходило.
В описанном выше ничем не примечательном, на первый взгляд, происшествии, можно усмотреть все основные элементы той чистой, неиспорченной науки, которую практиковали даосы: случайное событие, наблюдающий пытливый разум, определение основных принципов, применение этих принципов, подбор соответствующих материалов, а в итоге — новый опыт или новый способ обращения с вещами. Здорово, правда? Но, в конце концов, Пух ведь Тот ещё Медведь!
