Философия истории - Ивин Александр (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
В.В. Леонтович, автор фундаментального труда о либерализме в России, употребляет термины "коллективизм" и "индивидуализм" как раз для обозначения двух противоположных, отрицающих друг друга типов общественного устройства: "...за политической свободой как самодовлеющей целью нет ни социальной программы, ни правовых начал. При ней все возможности открыты. Если вступить на этот путь, то индивидуалистический правопорядок либеральной социальной конституции может быть заменен возрождением самых крайних форм административной системы и вмешательства власти, и даже чистым коллективизмом. Замена индивидуалистического правопорядка коллективизмом, однако, означает гораздо больше, чем принятие некоторых новых юридических принципов: это - конец определенной цивилизации, глубокий разрыв всей культурной традиции. В этом хорошо отдавал себе отчет один из последних крупных представителей старой России Столыпин. Именно это имел он в виду, говоря Второй думе в 1907 г., что разрушение существующего правопорядка в России во имя социализма заставит впоследствии на развалинах строить какое-то новое, никому не известное отечество" [2]. Здесь движению России к индивидуалистическому обществу противопоставляется обращение ее к социализму как современной форме коллективизма.
1 Лебон Г. Психология социализма. СПб., 1995. С. 50.
2 Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М., 1995. С. 16-17.
49
Употребление терминов "коллективизм" и "индивидуализм" принято в самых разных направлениях современной социальной философии. Так, религиозный философ Д. фон Гильдебранд, осуждающий как коллективизм, так и индивидуализм, пишет: "Коллективистская или институционалистская установка, в отличие от индивидуалистской, характеризуется верой ее приверженцев в то, что государственные законы могут установить рай на земле, что хорошие законы и конституция облагодетельствуют человечество, установив абсолютную справедливость и гармонию. Преображение личности в таком случае становится ненужным. Государство должно взять на себя заботу обо всем: оно само должно принуждать к тому, что по своему существу является плодом человеческого милосердия, благородства, смирения, - т.е. это должно быть внешнее принуждение. Опять мы сталкиваемся с иллюзией, что человек не нуждается в спасении, что он может сделать жизнь справедливой, гармоничной и счастливой собственными средствами. Но в отличие от индивидуалиста коллективист полагается на вмешательство государства. Он заменяет религиозные и моральные обязательства, взывающие к его свободной воле, на законы, навязываемые государством. Хотя корни того и другого мировоззрения одни и те же, коллективизм несравненно опаснее" [1]. И коллективизм, и индивидуализм ведут, по фон Гильдебранду, к автоматизации и деперсонализации жизни, но первый прибегает при этом к насилию и лишает человека всякого выбора.
Против использования терминов "коллективизм" и "индивидуализм" в указанных их значениях иногда выдвигается следующее возражение. Слово "коллективизм" в обычном, или повседневном его значении, означает нечто позитивное, общественно ценное, поскольку без многообразных коллективов и тех или иных коллективных действий общественная жизнь невозможна. Слово "индивидуализм" обычно означает что-то негативное: уход от общих, коллективных забот в сферу частных, индивидуальных, быть может, даже эгоистических интересов. При противопоставлении же коллективизма и индивидуализма как двух главных способов общественного устройства слово "коллективизм" приобретает негативную оценочную окраску (особенно, когда речь идет о современном коллективизме), в то время как слово "индивидуализм" начинает сопрягаться с позитивной оценкой (в частности, когда речь заходит о современном индивидуализме - либерально-демократическом обществе).
Это возражение против использования слов "коллективизм" и "индивидуализм" в новых смыслах, не вполне согласующихся с их повседневными значениями, оправдано только частично. В нем правильно обращается внимание на то, что многие понятия как обычного языка, так и языка науки, имеют явную оценочную окраску [2]. Их иногда называют "хвалебными", круг их широк и не имеет четких границ. В числе таких понятий "наука" как противоположность мистике и иррациона
1 Гильдебранд Д. фон. Новая вавилонская башня Избранные философские работы. СПб., 1998. С. 52.
2 См.: Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., 1997. С. 169-170.
50
лизму, "знание" как противоположность слепой вере и откровению, "теория", "система", "труд", "рациональность", "факт" и т.д. Введение подобных понятий редко обходится без одновременного привнесения неявных оценок. "Коллективизм" и "индивидуализм" - типичные оценочные слова, особенно в тех странах, где признание абсолютного приоритета некоторого коллектива или группы в сравнении с индивидом является одним из основных принципов социальной жизни.
В нашей стране слово "коллективизм" обычно несет с собой позитивную оценку, а слово "индивидуализм" - негативную. Вполне возможно, что оценочные составляющие этих слов повседневного языка в каких-то иных странах являются обратными. Можно предположить также, что в каких-то языках данные слова вообще не принадлежат к "хвалебным".
Что касается отдельных авторов, то некоторые из них со словом "коллективизм" неизменно сопрягают самую высокую положительную оценку, другие же видят в коллективизме непременное зло. "Любая большая компания, пусть даже состоящая из самых симпатичных людей, - пишет К.Г. Юнг, - но своему нравственному уровню напоминает неуклюжее, тупое и злобное животное. Чем многочисленнее организация, тем труднее избежать в ней аморальности и слепой тупости... нагромождения и выпячивания самых примитивных черт человека и уничтожения его личности в интересах господствующего над ним организма... Человека сегодняшнего дня... поскольку он приспособлен к своей среде... не смутит никакая подлость со стороны его группы - тем более что большинство его сотоварищей свято верит в высочайшую справедливость, своей социальной организации... Между безумцем и толпой нет большой разницы, потому что обоими движут безликие, непреодолимые силы" [1].
