Эрос и цивилизация. Одномерный человек - Маркузе Герберт (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Однако усиление прогресса, похоже, ведет к усилению несвободы. Повсюду в мире индустриальной цивилизации возрастает господство человека над человеком в объеме и степени воздействия. И эта тенденция отнюдь не кажется случайным шагом назад, свойственным переходному моменту на пути прогресса. Концентрационные лагеря, массовое истребление людей, мировые войны и атомные бомбы вовсе не «рецидив варварства», а безудержная реализация достижений современной науки, технологии и власти. И с наибольшей эффективностью подчинение и уничтожение человека человеком происходит именно на высоком уровне развития цивилизации, когда материальные и интеллектуальные достижения человечества, казалось бы, позволяют создать подлинно свободный мир.
По нашему мнению, негативные стороны современной культуры свидетельствуют об устаревании существующих институтов и возникновении новых форм цивилизации: репрессивность, по-видимому, становится тем сильнее, чем меньше в ней потребности. И если бы это неизбежно принадлежало к сущности цивилизации как таковой, вопрос Фрейда о плате за цивилизацию был бы бессмысленным ввиду отсутствия альтернативы.
Но сама теория Фрейда дает основания воздержаться от отождествления цивилизации с репрессией и открыть дискуссию заново. Действительно ли отношение между свободой и репрессией, производительностью и деструкцией, господством и прогрессом есть принцип цивилизации? Или же оно проистекает из специфически исторической организации человеческого существования? Используя фрейдовскую терминологию, является ли конфликт между принципом удовольствия и принципом реальности до такой степени непримиримым, что репрессивная трансформация структуры человеческих инстинктов становится неизбежной? Или возможно иное понятие нерепрессивной цивилизации, основывающейся на принципиально иных отношениях между человеком и природой, а также принципиально ином опыте человеческого бытия?
Понятие нерепрессивной цивилизации — не абстрактная и утопическая спекуляция. Мы хотим указать два конкретных и реалистичных основания этой дискуссии: во-первых, сама теоретическая концепция Фрейда, как нам кажется, противится его упорному отрицанию исторической возможности нерепрессивной цивилизации, а, во-вторых, предпосылки для постепенного упразднения репрессии создаются достижениями самой же репрессивной цивилизации. Чтобы прояснить эти основания, мы намерены по-новому интерпретировать теоретическую концепцию Фрейда, оставаясь в границах ее собственного социально-исторического содержания.
Тем самым мы становимся в оппозицию ревизионистским школам неофрейдизма. В противоположность ревизионистам я полагаю, что теория Фрейда в своем существе является «социологической» [1], и для того чтобы раскрыть это существо, нет необходимости в ее культурной или социологической ориентации. В своем глубинном измерении «биологизм» Фрейда является социальной теорией, которая постоянно выхолащивалась неофрейдистскими школами. Перемещая акцент с бессознательного на сознательное, с биологических факторов на культурные, они отрывают общество от его инстинктивных корней и рассматривают его на уровне, на котором оно противостоит человеку как готовая «среда», уходя от вопроса о его происхождении и легитимности. Неофрейдистский анализ этой окружающей среды тонет в мистификации общественных отношений, а их критика не выходит за пределы санкционированной и надежно защищенной сферы существующих институтов. Следовательно, неофрейдистская критика остается в строгом смысле идеологической: она не имеет концептуальной основы вне существующей системы, и большинство ее критических идей и ценностей взяты ею оттуда же. Идеалистическая мораль и религия празднуют свое счастливое воскрешение: тот факт, что они украшают себя лексиконом той самой психологии, которая изначально опровергает их притязания, плохо скрывает их совпадение с официально угодной и рекламируемой позицией. Более того, мы полагаем, что многие конкретные прозрения относительно исторической структуры цивилизации содержатся именно в концепциях, отвергнутых ревизионистами. Метапсихология Фрейда почти в полном объеме, его поздняя теория инстинктов, реконструкция предыстории человечества относятся именно сюда. Сам Фрейд рассматривал их не более как рабочие гипотезы, предназначенные для прояснения некоторых затруднений и установления возможных связей между теоретически разрозненными интуициями, — всегда открытые для поправок, но отбрасываемые в случае их бесполезности для прогресса психоаналитической теории и практики. В развитии психоанализа после Фрейда эта метапсихология почти полностью игнорировалась. Как только психоанализ обрел социальную и научную респектабельность, он избавился от компрометирующих спекуляций. Компрометирующих во многих отношениях, так как они не только покинули сферу клинического наблюдения и терапевтической применимости, но также предложили взгляд на человека гораздо более оскорбительный для социальных табу, чем ранний «пансексуализм» Фрейда — взгляд, обнаживший взрывоопасный фундамент цивилизации. Последующая дискуссия — попытка увидеть основные тенденции развития цивилизации сквозь табуированные интуиции психоанализа (табуированные даже для самого психоанализа).
Цель этого эссе — способствовать развитию философиипсихоанализа, но не самого психоанализа. Его область — исключительно теория, и мы не касаемся технической дисциплины, каковой стал психоанализ. Фрейд разработал теорию человека, «психологию» в строгом смысле. Эта теория заставляет подходить к Фрейду как к представителю великой философской традиции и, соответственно, с философскими критериями. И наш интерес — не в улучшении или исправлении концепций Фрейда, но в раскрытии их философских и социальных импликаций. Фрейд пунктуально проводил различение между своей философией и своей наукой; как раз первая в ее большей части отрицается неофрейдистами. Возможно, у этого отрицания есть терапевтические оправдания. Однако никакая терапевтическая аргументация не должна служить препятствием для развития теоретической конструкции, цель которой — не излечение отдельных болезней, а диагностика общего расстройства.
Необходимо дать предварительные пояснения нескольких терминов:
Понятие «цивилизация» употребляется взаимозаменимо с понятием «культура» так же, как в работе Фрейда «Недовольство культурой».
Понятия «репрессия» и «репрессивный» употребляются в нетехническом смысле для обозначения как сознательного, так и бессознательного, внешнего и внутреннего процессов сдерживания, принуждения и подавления.
Понятия «инстинкт», «влечение» соответствуют понятию Фрейда Triebи относится к первичным «побуждениям» человеческого организма, которые претерпевают исторические модификации и которые проявляются как на психическом, так и на соматическом уровнях.
Часть I. Под властью принципа реальности
1. Скрытая тенденция психоанализа
Концепция человека, выдвинутая теорией Фрейда, стала тягчайшим обвинительным актом Западной цивилизации и в то же время ее наиболее надежной защитой. История человека, согласно Фрейду, есть история его подавления. Культурному принуждению подвергается не только его общественное, но и биологическое существование, не только отдельные стороны бытия человека, но сама структура его инстинктов. Однако именно в таком принуждении и заключается предпосылка прогресса. Основные инстинкты человека, беспрепятственно преследующие свои цели, несовместимы с любыми продолжительными объединениями ради самосохранения: они разрушают даже там, где соединяют. Неуправляемый Эрос так же губителен, как и его неумолимый двойник — инстинкт смерти. Разрушительная сила обоих инстинктов проистекает из их стремления к удовлетворению, которое культура дать не способна, — удовлетворению как самоцели — в любой момент. Отсюда возникает необходимость отклонить инстинкты от их цели, наложить на нее запрет. Таким образом, цивилизация начинается с отказа от первичного стремления к целостному удовлетворению потребностей.
