ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА - Де Будион Майкл (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Из всех поколений, первое существует дольше всего, что понятно: оно есть базис для тех кто придет после него. Интеллектуально первые уступают, но вот сила и здоровье аккумулируются именно в нем, и насколько их хватит, зависит уже от последующих поколений. И подобно тому как нормально развивающийся человек достигает высшей степени физического здоровья к 27–33 годам, а остальное время пользуется тем чего достиг, второе и третье поколения всего лишь используют наследственное здоровье первого. Смена поколений происходит из-за возрастания количества интеллектуалов, начинающих подвергать ревизии устоявшиеся принципы и стремящихся повысить свой статус с целью максимального соответствия собственному интеллекту. Предания зафиксировали моменты прихода нового поколения исключительно в привязке к тому или иному стихийному бедствию, что понятно: сильные впечатления запоминаются навсегда, но катаклизмы исключение, а не правило. В Риме и Афинах второе поколение смело первое в одном и том же 510 г. до н. э., когда были уничтожены тирании Тарквиниев и Гиппиев. [19] В Средние века второе поколение началось эпохой Возрождения, а передовая элита первого была выбита в Крестовых походах и при отражении атак арабов и монголов. Еще раньше, в Иудее, первое поколение (от Моисея до последних судей) было оттеснено царями, ну и т. д. Поэтому второе поколение — это поколение доминирующего интеллекта, хотя непосредственно в роле лидера или вождя не обязательно должен находиться интеллектуал. В любом случае интеллектуалы неизменно будут присутствовать в его окружении.
Ницше, когда выдвигал в «Заратустре» концепцию "вечного возврата", строго говоря был уже не прав. Видя как стремительно рушатся христианские догмы, уже не в умах философов, а среди обычного народа, в нарастающем бешенном темпе индустриального века, когда за время его недолгой жизни Европа изменилась до неузнаваемости, Ницше просто не мог "не прореагировать". Перед ним стояла дилемма: вперед или назад? И он повернул назад, выставив дело так, что создавалась иллюзия движения вперед. Ницше ненавидел христианство, но и боялся того вакуума который неизбежно образуется вслед за его закатом, что, по его мнению, должно ускорить наступление "по-видимому неизбежной революции". В общем, все именно так и получилось, но люди XIX века не умели смотреть слишком далеко и все прогнозы ими выдвинутые не шли дальше первых двух десятков лет века двадцатого. Они пророчествовали о революции, но им не дано было оценить ее реальные последствия. На самом деле мы не возвращаемся к пройденным этапам, мы их открываем заново и переживаем своим, уже возросшим интеллектом. Тому кто знаком с древнеарийской литературой (а Ницше частично был знаком только с Ригведой, тогда еще переведенной не полностью и уже к концу рассудочной деятельности ознакомился с законами Ману, сочиненными в эпоху упадка и смешения) такой вывод кажется совершенно естественным. Все повторяется, но неправильно будет говорить что мы сами готовим возвращение. "Вечный возврат" — оборотная сторона неабсолютности нашего интеллекта. И хотя никто, в том числе и самые высшие интеллектуалы, не способны однозначно определить реальные границы нашего познания, все-таки они существуют, во всяком случае для доминирующего на данный момент поколения, как уже сформировавшегося продукта прошлых поколений. Можно рассматривать «возврат» и как естественную защитную реакцию начинающуюся тогда, когда интеллектуалы решают заняться решением проблем не имея достаточного опыта, что становится особенно важно когда белые в очередной раз пытаются прыгнуть "выше головы". Возврат устраняет временной вакуум — предыдущее поколение достигнув своей высшей точки стремительно деградирует и дает старт новому циклу.
Поколение башни всегда считалось порождение мощной катастрофы. Можно назвать его поколением потопа, ибо сам факт появления был впервые зафиксирован именно как порождение глобального наводнения, предания о котором присутствует практически у всех народов. [20] Теперь сложно говорить про такие вещи, чтобы с одной стороны не быть обвиненным в квазирелигиозном бреде, с другой, — самому не впасть в мистицизм. Факт остается фактом: к концу плейстоцена (около 10 тыс. лет назад) началось таяние великого ледника. Именно тогда уровень мирового океана стал резко подниматься, что привело к образованию проливов между Азией и Америкой, Англией и Европой, Австралией и Азией, Европой и Малой Азией, появлению Азовского моря и изменению течения многих рек, например таких как Волга или Амударья. Под воду ушли миллионы гектаров прибрежных зон и низменных пойм рек, иными словами районов, где плотность населения всегда наиболее высока. Более того, во многих низменных местностях предположительно подвергавшихся опустошительному затоплению, неолитические слои отделены от более старых — палеолитических — слоем глинистых пород в которых практически отсутствуют следы органической жизни. Не исключено что потопов было много, но структура сохранения знаний в памяти толпы подразумевает выделение одного, самого крупного из них, оно служит квинтэссенцией воспоминаний о всех остальных. Предания о потопе наличествуют практически у всех народов кроме африканских и австралийских, что тоже вполне объяснимо: Африка находится на первом месте среди материков по средней высоте над уровнем океана, она составляет 519 метров. И единственное место которое там могло реально подвергнутся наводнению — дельта Нила. Австралия, в свою очередь, является самым обезвоженным и малонаселенным материком и на ее территории отсутствуют низменные поймы.
Исследователи мифологических преданий всегда стремятся найти некий стандартный шаблон, который, как они считают, позволит объяснить сходство преданий о потопе наличествующем у разных народов, всего лишь типовым способом мышления "примитивных людей". Такой подход, вообще-то говоря, более чем странный. Не представляет никакого труда доказать, что мышление обыкновенного среднестатистического человека ничем не прогрессивней мышления современников потопа и просто людей живших несколько тысяч лет назад. Во-вторых, предание о потопе сохранялось не в рамках какой-то ограниченной группы «посвященных», а существовало среди различных народов никак между собой не контактировавших. Если вспомнить что практически половина Европы (до Альп, Карпат и среднего течения Днепра и Дона) была покрыта льдом, что также полностью доказано, то резонно будет предположить, что и предание о "всемирном льде" так же должно достаточно четко присутствовать, во всяком случае в мифологии европейских народов. Но кроме немногих реминисценций в Ригведе и Авесте повествующих об ужасном похолодании (которое началось после максимума голоцена, примерно 5000 лет до н. э. и к потопу решительно никак не относится) и неясных намеков про гиперборейцев у греков, никаких стройных рассказов о глобальном леднике мы не находим. Здесь все может быть объяснено значительной временной отдаленностью конца ледникового периода (лед начал отступать 12 000 лет до н. э.) от времени потопа или потопов, которые по видимому происходили в период наибольшего потепления (5–6 тыс. лет до н. э.). Между этими датами — 6–7 тысяч лет спокойной жизни первого поколения, а такая жизнь никак не предрасполагает к тщательному сохранению и передаче столь отдаленных воспоминаний. Единственным моментом, косвенно свидетельствующим о длительном существовании белых в окололедниковых зонах, следует считать похожесть слова «снег» в различных арийских языках и опять-таки возведение в самый почетный ранг белого цвета, который древние арийцы могли ассоциировать не только с нормальным цветом солнца и своим собственным цветом, но и со снегом, льдом и, что особенно важно, с чистотой вообще. Мало кто отдает себе отчет, что покрытые ледниками простоты Гренландии или Антарктиды являются зонами практически абсолютной чистоты. Ледники — суть аккумулированная чистейшая вода, снег сам по себе никак не способствует образованию грязи, и эти районы никогда не были источниками никаких эпидемий как и вообще все северные районы. Когда белые европейцы и американцы стали достаточно плотно контактировать с северными народами, среди последних начался необычайный мор. По сути все они, а их десятки, находятся на грани вымирания. А причиной тому — полное отсутствие иммунитета в сравнении с «закаленными» чумами, холерами, оспами, гриппами, сифилисами и туберкулезами европейцами, в свою очередь подцепивших подобные заболевания от желтых и черных. И Европу спасало только то, что численность населения была высокая.
